Города гнева - Бах Влад - Страница 8

Две недели пролетают, как одно мгновение. Сложно привыкнуть к суровым тренировкам, к изматывающим нагрузкам, но я вроде бы справляюсь и по-прежнему держусь на первой строчке рейтинга. Не исключаю, что секрет моей выносливости заключается не только в многолетней подготовке, но и в регулярном выбросе накопившегося напряжения.

Наша связь с Лейтон не ограничилась одним разом. Каждую ночь мы встречаемся, как по расписанию. Для меня это просто способ получить необходимую разрядку, выпустить накопившийся за день пар. Но Карла, похоже, хочет чего-то большего. Её настойчивость начинает раздражать. Она задаёт вопросы, лезет в душу и порой слишком навязчива. Я всё чаще думаю, что пора положить нашей интрижке конец, но с другой стороны…опасность невероятно заводит. Риск быть пойманными придает нашим встречам остроту, которую трудно игнорировать.

Этим утром нас собирают на открытом плацу. Ветер треплет края флагов на мачтах, а в стекло шлема летит мелкая снежная пыль. Группа из десяти человек стоит ровным строем, в полной боевой экипировке: тяжелые бронежилеты, утепленные комбинезоны, шлемы с защитными визорами. Только оружие с боевыми патронами нам не выдали – вместо этого стандартные тренировочные ножи и резиновые дубинки. Тактика защиты и выживания, как они это называют.

Синг, облачённый в боевой экзоскелет со множеством встроенных модулей, озвучивает цель чётко и лаконично: проверить состояние оборудования на станции сбора данных в северо-западной части базы. Станция работает автономно, поэтому туда не часто заглядывают, но в последние недели система фиксирует странные сигналы. Возможно, это технический сбой, а возможно, кто-то намеренно вывел оборудование из строя. И нам предстоит это выяснить.

– Ваш маршрут загружен в навигационные системы шлемов. Все данные по станции – в общем доступе. Прибываете, сканируете, докладываете, возвращаетесь. На взаимодействие с оборудованием ровно четыре часа, – голос сержанта Синга звучит холодно и уверенно. – Дерби – ты старший группы. Если облажаетесь, в первую очередь спрашивать буду с тебя. И запомните главное: мы не охотимся на диких зверей. Если наткнётесь на представителя местной фауны, избегайте контакта. Животные находятся на грани исчезновения, их истребление запрещено. Любая несанкционированная агрессия – прямое нарушение протокола.

После этих слов на плацу воцаряется тишина. Никто из инициаров, кроме, пожалуй, Сантеса, не осмелится нарушить приказ. Даже Карла, несмотря на свою самоуверенность, бросает на меня тревожный взгляд, словно проверяя мою реакцию.

– А о каких конкретно животных речь? – уточняет кто-то из рекрутов.

– Из хищников, представляющих опасность для людей: волки, росомахи и медведи. Последние не должны вас потревожить. Сейчас у них период спячки, но предупредить я обязан, – лаконично поясняет сержант.

Когда Синг даёт финальную команду, мы молча выдвигаемся на маршрут. Полная экипировка весит немало, но защищает практически от всего: возможных обморожений, травм при падениях, токсинов, радиации. От стаи волков и когтей росомахи по идее тоже должен защитить, чего не скажешь о резиновых дубинках.

Наш маршрут проходит через замёрзший лес, где деревья, словно застывшие призраки, торчат из снега и льда. Протоптанной тропы нет и нам приходится пробираться сквозь сугробы. Ноги увязают в снегу примерно по колено, что серьезно усложняет поставленную задачу.

Оглянувшись на Кирби, с облегчением перевожу дыхание. Он и Жанет двигаются в конце группы, но вполне уверенным шагом, держа дистанцию и не отставая.

В последние дни Том наконец-то начал втягиваться в происходящие здесь процессы и даже повысил свои баллы выносливости. Разумеется, не без моего прямого участия. Я тяну его, как могу, гоняя его на крытой спортивной площадке в предназначенное для отдыха время. Поначалу парень упирался, но после довольно грубого и откровенного разговора быстро понял, что на Полигоне всего два пути: сдохнуть или сражаться. Причем в его случае – сражаться с самим собой.

Мы идём уже второй час, а это ровно половина отведенного времени. Станция должна быть где-то впереди, но пока ее очертания нам не видны. Вместо этого шлемы начинают фиксировать лёгкие колебания давления и что-то похожее на отдалённый рёв.

– Это ветер, – спокойно говорит Донован, парень из нашей группы, уверенно держащийся в середнячках. Его голос слегка искажён в динамиках, но звучит твердо.

– Сказал метеоролог, – хмыкает Карла. – Может, ты ещё предскажешь, сколько нам осталось тащиться по этой ледяной заднице?

– Около километра, – отрезаю я, чтобы прекратить бессмысленный спор. – И если перестанете болтать и активнее шевелить ногами, дойдём быстрее.

Сантес, идущий чуть впереди, недовольно качает головой. Он явно хочет что-то возразить, но сдерживается. Пока.

Увидев темные контуры массивного здания со множеством антенн и прочесывающих лес автоматических прожекторов, я позволяю себе минутную передышку. Карла, идущая до этого с отставанием, нагоняет меня и устало приваливается к моему плечу.

– Как же я задолбалась, Дерби, – жалуется девушка. – Скажи, что это оно, – Карла кивает на темнеющее недалеко здание.

– Мы почти на месте, – отвечаю я и, подхватив ее под руку, продолжаю путь.

Однако спустя пару шагов, резко замираю, вслушиваясь в окружающую тишину. Вглядываюсь в лес, чувствуя угрожающее чужеродное присутствие. Остальные инициары тоже останавливаются, настороженно озираясь вокруг. Первое, что доносится до меня, – глухая вибрация. Звук тяжёлых шагов, которые будто прорываются сквозь заснеженный лес. На экране шлема вспыхивают предупреждающие индикаторы: скачков температуры и движения.

– Командир, у нас тут что-то крупное, – сообщаю я, глядя на экран. – Расстояние – 300 метров, приближается.

– Занять круговую оборону! – моментально реагирует Синг. – Визуальный контакт возможен через минуту. Всем сохранять спокойствие.

Мы быстро становимся в оборонительное положение. Я оказываюсь спиной к Доновану, Карла и Сантес занимают позиции справа и слева. Кирби, судорожно дыша в шлем, держится сзади, прижимая дубинку к груди. Мдаа, если это то, о чем я подумал, то проку в нашем снаряжении – ноль.

В следующее мгновение из-за деревьев появляется огромный бурый медведь. Его шкура покрыта снегом и льдом, а тяжёлое дыхание вырывается паром из огромной пасти. Он двигается медленно, с пугающей уверенностью, разглядывая нас маленькими чёрными глазами.

– Шатун, – раздаётся спокойный голос Синга в динамике шлема. – Держать строй. Не провоцировать.

Я ощущаю, как напряжение накаляет воздух и сжимает внутренности. Концентрация адреналина в крови зашкаливает, инстинкты кричат «беги или атакуй», но здравый смысл заставляет меня оставаться на месте. Самоконтроль и подчинение приказам – это единственное, что может спасти в критической ситуации.

Медведь неспешно приближается, снег скрипит и проваливается под мощными лапами. Это не какая-нибудь компьютерная симуляция или механизированный робот-мутант. Это хищник. Реальный, огромный, смертельно опасный.

Кирби за моей спиной начинает тяжело и шумно дышать. Паника словно проникает сквозь шлем и передается по общему каналу связи, как зараза.

– Дыши ровно, Том, – не оборачиваясь, приказываю я. – Не смотреть зверю в глаза, не шевелиться.

– Если кто-нибудь сделает резкое движение, он нападёт, – предупреждает Синг. – Ваши ножи его не остановят.

Медведь замедляется метрах в пятнадцати, поднимает морду и грозно рычит. Этот рёв вибрирует в грудной клетке, вбивая страх прямо в кости. Но никто не дергается в испуге. Никто, кроме Томаса, который спотыкается и падает прямо в снег.

– Кирби, твою мать! – шиплю я, но медведь уже переключил внимание на неуклюжего парня. Черные свирепые глаза застывают на Кирби, лапы начинают медленно двигаться.