Древесный маг Орловского княжества 3 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 2

Елисей выскочил из экипажа первым и двинулся спешно, меня не дожидаясь. Скрипя по мелкому снегу, поспешил за ним. Взлетел по широким мраморным ступеням, поравнявшись. Дальше крыльцо огромное с колоннами и арка. Двойные двери дед толкнул неловко. Предбанник широкий, новая дверь. И вот он первый зал Академии.

Аж лёгкая хоровая музыка в ушах заиграла от впечатлений. И дух под сердцем завыл. Благо, хоть не нейтрализовали симбионтов, уже хорошо.

Холл огромный, как два–три школьных спортзала, потолок высоко, что в цирке. Своды арочные, лестницы в три стороны мощные, по кругу вверх идут и с перил мраморных весь зал видно. По стенам картины крупные с пейзажами и мужиками строгими в камзолах дорогущих, статуи лесных хищников барельефом вытягиваются на разных уровнях по углам и стенным граням. Люстра гигантская свисает по центру и светится, как целая Галактика, и нихрена не свечи там. А какие–то кристаллы с холодным светом. Помимо этого и встроенные всюду бра гармонично вписываются. На полу плитка крупная из лунного камня, идеальна отполирована, даже стыков не видно, если не присматриваться.

На первом пролёте центральной лестницы постамент, а на нём огромный валун стоит, срезанный ровно, где крепится доска золотая с множеством надписей тиснением. Присмотрелся, хера се толстенная она. Это ж сколько золота тут вбухано? Полтонны⁇ Или позолотой просто так ловко сделали? Под доской трибуна небольшая в нашу сторону обращена, и книга на цепи мощная лежит.

Мантии мелькают в проёмах и у перил вверху, но в сам зал адепты не суются.

Дав мне пару минут осмотреться и успокоиться, Елисей подал голос, вероятно, завидев мой интерес к массивной доске на постаменте.

— Золотой Монолит отличников, — прокомментировал мастер участливо и дальше с горделивым восторгом. — Устанавливали сие чудо несколько веков назад великие основатели Академии, была задействована дюжина лошадей с лучшими на то время каменотёсами и ремесленниками блочного дела. Монолит из чистейшего золота высшей пробы приспосабливали десять дней и десять ночей. Поговаривают, выплавили его из сокровищницы поверженных Волжских волхвов — самых ярых противников магии нашей. Ныне на Него заносят имена лучших учеников по итогу третьего курса. Все отличившиеся адепты последних двадцати лет. Места ещё хватает, и тебе найдётся, если будешь стараться.

— Ага, — ответил, закрывая пачку. — Хорошая глыба, ценная. Жаль, что без охраны.

— Его не утащить, всех он поначалу дразнит, — посмеивается Елисей.

Двинули на центральную лестницу, которая выше в две разошлась. Как раз от золотой таблички. Хотел успеть прочесть хоть какие–то имена, но мастер заворчал, пришлось поспешить.

Вроде старый на вид, а еле поспеваю за ним по ступеням. На картины озираюсь, как дурак, на зверушек мраморных глазею.

Второй этаж здесь на уровне стандартного четвёртого–пятого, если навскидку.

— На первом этаже учебные аудитории, столовая, малые залы, — рассказывает Елисей по дороге. — На втором — классы всех умений, рабочие кабинеты профессоров. Обращаю внимание, что переходы в другие корпуса имеются на обоих этажах, но адептам следует переходить по первому.

— А что за корпуса? — Подхватываю. Всё ж интересно!

— Библиотека, причём самая большая в Империи, да с архивом древних свитков в придачу, мужское и женское общежития, лекарная, оранжерея–парк, парники с редкими травами, зал практики, тренировочный корпус, арена, бестиарий, бассейн.

— Бассейн? — Опешил я.

— Да, как же без бассейна? — Хмыкнул мастер, поглядывая на меня недовольно. — Что, не умеете плавать, ваше благородие? Паладин должен.

Ничего не ответив, дальше озираюсь. Как же здесь ярко и светло! Как в музее или картинной галерее.

На третий этаж поднялись, где у них вся администрация. Высоко сидят, надо признать. Это мы ещё в центральную башню не поднялись, о которой Елисей тоже обмолвился, мол, там ректор обитает. А в пяти других башнях поменьше — главы факультетов. Сапфира, рубина, изумруда, алмаза и паладинов.

Когда зашли в коридор, из центрального зала забило звонко, как при тревоге на кораблях. Позади началось оживление и массовый гам.

— Так объявляется перерыв между занятиями, — пояснил Елисей. — Во время него ученикам запрещено подниматься на третий этаж без особого вызова.

— Ясно…

Прошли по коридору, уходящему гранями на закругление. С одной стороны мощные окна с подоконниками с видом на озеро, а с другой — кабинеты, закрытые наглухо массивными дверьми из цельного дерева. Между ними полуколонны через каждые пять–семь метров, вырастающие из стен, где обосновались ярко светящие бра.

Елисей завёл меня в один из таких кабинетов, миновав восемь дверей. Успел прочесть на золотой табличке тиснением «Приказ регистраций».

Передал меня в руки холёному усатому мужичку лет сорока с причёской горшком и взглядом выпученным. Да ретировался, пожелав успехов в учёбе.

Присел я скромно на стульчике перед массивным столом, куда указали. Мужичок в камзоле расписном, в каком на бал прийти не стыдно, минут десять перебирает бумажонки и что–то вычитывает, с видом, будто меня здесь и нет. И только после поднимает на меня глаза, когда я уже пересчитал все бра в его кабинете и рассмотрел все картины.

А ещё думы передумал, может, этот дрыщь и есть Могута?

— Я Главный регистратор Академии мастер третьего ранга граф Мещерский Альберт Иванович, — представляется он, наконец.

— Барон Ярослав… — начал я в ответ.

— Знаю, полно, — перебил граф нетерпеливо и дальше с гнусавинкой в голосе продолжил: — случай ваш… частный, по протекции госпожи Морозовой, вы зачислены на второй семестр первого курса, на факультет Паладинов по специализации ловцов и истребителей. Хм, весьма… смелый шаг со стороны Морозовой. Придётся наверстывать, юноша. Вы готовы? В ином случае, вы подведёте графиню, которая за вас хлопотала перед ректором так воодушевлённо, несмотря на инцидент.

— Какой инцидент? — Насторожился.

— Мы же умудрились повести себя неподобающе перед его сыном. Знаете ли, Максимилиан — очень перспективный маг. Лицо Академии, лучший представитель наших достижений в области Рубина, зарекомендовавший себя в самом Кремле. Он и его команда уже не раз завоёвывали первые награды на ежегодных играх среди Трёх академий Империи. И вообще, я рекомендую в ближайшее время найти возможность и принести свои извинения перед ним и двумя другими юношами, которых вы умудрились неловко оскорбить.

Закончил, смотрит с таким презрением, что хочется вмазать. А петухи, значит, наябедничали.

— Альберт Иванович? — Возмутился я. — Простите мне мою дерзость. Вы меня сейчас отчитываете?

— А вы что? К такому не готовы? — Возмутился придурок. — Извольте терпеть воспитание, раз мечтаете обучаться. Академия — это лучший шанс для любого из низов подняться до вершин. Особенно с этого вашего… Малорыжково несчастного, где собрался весь сброд.

— Какой сброд, простите? — Хмурюсь и думаю… головой об стол или с ноги в челюсть?

— Да всякий, не придирайтесь к словам. Меня предупредили о вашем нраве. Здесь такое не проходит, — чешет Альберт дальше, как будто ему сейчас ничего не угрожает. — Хочу напомнить, а если не знали, то указать, что все расходы на обучение Морозова взяла на себя, и уже внесла в казну Академии безвозвратно двадцать три золотых рубля за семестр. А так как вы уже в чёрном списке Приказа по проступкам, он же Приказ наказаний, любая ваша выходка — это сразу отчисление.

Как же он бесит!

Хотел сказать, что по большому счёту делаю одолжение самой Морозовой, что соглашаюсь на обучение, ведь я потом ещё и послужить ей буду должен ловцом или кем–то вроде. Но теперь мне нельзя вылетать отсюда. Чернава хочет, чтоб я украл у Морозовой нечто важное. Даже если буду просто тянуть время — это лучше, чем сразу обрублю все перспективы, вылетев отсюда. А потом меня размотают, как Тёмного.

— Понял вас, Альберт Иванович, — выдавил я вместе с улыбкой.