Как приручить дракона 5 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 6

Орк, который знает слово «эмпирический» — это было мощно. Так что я спорить не стал. Вообще-то я бы с большей охотой пообщался с этим лихим парнем о жизни — той и этой, о Хтони, уруках, Орде и всем таком прочем, но, похоже, Бабай Сархан был одним из тех товарищей, про которых говорят «шило в заднице». Он просто не мог сидеть на месте! С такими можно общаться только на фоне бесконечной совместной активности: созидательной или разрушительной, как повезет. Просто точить лясы — наверное, не его стиль. Значит — будем ловить лярву!

Вдруг что-то заискрило, затрещало — я дернулся, а потом рассмотрел, что произошло, и меня отпустило. Искрили фонари в парке! Между ними протянулись самые настоящие электрические дуги, запахло озоном, потоки энергии перетекали от одного светильника к другому, освещая весь дворцово-парковый комплекс, аллею за аллеей!

— Ого! — только и смог проговорить я.

— Красиво, да? Наследие Теслы! — пояснил Бабай Сархан. — Никола Тесла — великий электрический маг, основатель Балканской Федерации. Небось, нынче в гробу переворачивается. Прикинь, какие охренительные бабки Вишневецкие угрохали на всю эту систему? Зато теперь для того, чтобы пробиться к замку по земле, возможным агрессорам придется капитально постараться… Да и по воздуху тоже хрен доберешься, как я понимаю. Долбит нормально! Или ты думаешь, это просто на светильники такую чертову уйму бабла и энергии угрохали?

— Ничего я не думаю, — пожал плечами я. — Я нулевка. Для меня главный эффект этих электрических пстрикалок — освещение. Спорим, они на меня даже не наведутся, если по мне отстреляться кто-то захочет? Хотя, нет. Не будем спорить. Пойдем лярву искать.

— Точно Бахар про тебя сказал — хладнокровный… А где Бахар?

— Ваще-то теперь я за него! — высунулась из-за прилавка носатая гоблинская рожа. — Я все заснял! Бахар пошел за вашими фехтованскими… фейхтвангеровскими… фейхоа… Эй, эй Бабай, чего ты начинаешь? За кардами вашими, вот!

Мне было дико интересно: какого беса самый настоящий оркский князь — он же ордынский походный атаман — и его генеральный есаул делают здесь, на этом приеме? Нет, положим — для фуршетных столов бабаевскую шаурму подать и элитный кофе по-ордынски сварганить — это понятно. Последний год эти блюда в тренде! Но — лично? Первые лица не последней по силе военизированной группировки на роли фастфудных дел мастеров? Определенно, я должен был выяснить этот вопрос. Но пока…

— Куда идти? С кого начнем? — спросил я.

— С белого пальто, — кивнул Бабай. — Уважаю — деловой подход. Сначала дело сделаем, а потом уже — пожрем, поржем, потреплемся. Кузенька, будь добр, скажи, где сейчас наша первая цель?

— Наша первая цель у фонтана с шампанским, нажирается бурбалками в хлам! — пояснил гоблин и почесал себе сначала афедрон, а потом — нос. Фу!

— Тогда я пошел к фонтану, — я повесил пиджак на сгиб левой руки, получиласькакая-никакая защита, в правую взял трость и с как можно более безмятежным видом двинулся на поиски первого подозреваемого.

Наверное, кому-то это действительно нравилось: фланировать по парку меж деревьями, обмениваться какими-то фразами то с одним, то с другим таким же бездельником, изредка подходить к столу с угощениями и угощаться — аки птичка Божья, находить там себе собеседника — и фланировать потом с ним. По мне так — самое идиотское времяпрепровождение. Так дела не делаются, вопросы не решаются — это если с практической точки зрения. С психологической — так всем хорошо известно, что самые душевные разговоры ведутся на кухне, желательно — один на один. Или у костра, под деревом. Там уже собеседников может быть и трое… Вот так, мимоходом, можно разве что самое общее впечатление о человеке составить.

Хотя эта публика, похоже, по большому счету друг друга хорошо знала. Чужаков — таких, как я — тут было не слишком много. Нет, не каждый носил кунтуш и желтые сапоги, мужчины в стильных костюмах или военной форме тут тоже попадались, да и женщин без диадем было полно. Просто — на каждого чужака пялились так, будто пытались провести УЗИ брюшной полости и головного мозга одним взглядом. На меня — тоже.

Мне было все равно — пусть пялятся. Я закатал рукава белой рубашки, расстегнул верхнюю пуговицу и вообразил себя барином на отдыхе. Не считая моей странной миссии к Вишневецким и совместного дела с ордынцами — так оно и было. В конце концов, могу себе позволить поотдыхать во время работы!

— Мадмуазель, — непонятно с какой стати на галльский манер обратился к бойкой чернявой паненке я. — Не подскажете, где тут фонтан с шампанским?

— Пане? — она повернулась ко мне, и ее свободная юбка взметнулась до колен. — Если хотите выпить — я бы предложила «Вдову Клико», я могу провести вас к столику, где как раз стоит парочка непочатых бутылок. Говорят, в фонтане — сущая кислятиина.

— И все же…

— Ну, если вы настаиваете… — в ее голосе слышалось разочарование. — По аллее прямо.

И я пошел прямо, услышав фырканье паненки. А! Действительно, я же должен быть у ее ног, а не за бурбалками бегать. Ну, бывает. Бывает, что мужчина занят делом, а еще бывает, что мужчине плевать на других женщин, когда у него есть своя собственная.

Поглядывая время от времени на потрескивающие над головой тесла-фонари, я продвигался вперед, внимательно осматривая окрестности в поисках белого пальто. И увидел его — сидящего на бортике фонтана с фужером игристого в руках. Фонтан шипел и пузырился — бурбалок там и вправду было предостаточно. Пальто, а точнее — его носитель, черноусый импозантный мужчина с седыми висками — старательно производил впечатление на стайку каких-то совсем молоденьких шляхтичей и шляхтенок, что-то самозабвенно вещал, размахивая руками и фужером.

И снова я поймал себя на мысли, что видел когда-то и эту манеру жестикулировать, и похожую одежду!

Перехватив тросточку поудобнее, я быстрыми шагами пересек поляну, с трудом игнорируя ломящиеся от угощений фуршетные столы, и — пристроился в непосредственной близости от интересующего меня господинчика.

— … нельзя обвинять в измене, поскольку состава преступления князя Андрея так и не было обнаружено. Тем не менее, до сих пор существует стереотип… — он дернулся, взглянув на меня, вскочил, облившись шампанским, и вдруг заистерил: — Мы же решили все вопросы с вашими коллегами! В чем дело? Почему вы меня преследуете? В конце концов, я тут как частное лицо!

Вот это было для меня крайне неожиданно! Так или иначе — шоком следовало воспользоваться: я ухватил его за локоть и потащил в кусты, значительно произнеся:

— Нет уж, пройдемте!

За спиной я слышал удивленные ахи и охи и отнес их к своим решительным действиям. Однако, оказавшись за пределами поляны и взглянув в лицо моему визави, понял, в чем была суть удивления почтенной публики: вместо импозантного мужчины с усиками и седыми висками на меня смотрел молодой человек с грустными глазами, крючковатым носом и тонкой линией нервных губ.

— Курбский! — пришло озарение. — Ипполит Матвеевич!

— Да что вы прицепились-то, Гос-с-споди Боже! Я вашему Сыскному приказу, будь он неладен, подписку о невыезде дал, и регулярно отчеты о своем местонахождении высылаю! Я что уже — и на прием сходить не могу? Вообще — в чем я виноват? Подставили меня, подставили! Да, сглупил! Но глупость у нас по закону не карается, я никого не убил, ничего не украл! Чего вы хотите-то? Это невыносимо, право слово!

За спиной Курбского появились две страшные орочьи рожи, и я не успел среагировать — Ипполит Матвеевич обернулся и «страциу прытомнасць», как говорят белорусы. Потерял сознание и рухнул на траву. Интересно, это на него так общение с собственными наемными охранниками повлияло, что он теперь от вида уруков в обморок падает.

— Зараз адбудзецца вынас цела, — прокомментировал я.

— Йак? — удивился Бахар на черном наречии.

Но мне это сильно напомнило наше белорусской «як?» Пришлось переводить и пояснять:

— Сейчас произойдет вынос тела. Это Курбский, метаморф. У него лицо менялось не из-за лярвы, а из-за природной магии. Метаморфы они. Хотя — погодите-ка…