Как приручить дракона 5 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 30

Они навострили уши: круглые, острые, лопоухие, волосатые, зеленые и серые — всякие.

— Нарисуйте сегодня для меня дом своей мечты! А кто хорошо нарисует и не побоится рассказать о своей мечте всему классу — тот получит десять баллов. Просто представьте себе, в каком доме вы хотели бы жить — и попробуйте изобразить его на бумаге: красками, карандашами, фломастерам — чем угодно. Не бойтесь, если получится не очень профессионально — это норма, мы ведь не в художественной школе. Когда вы будете рассказывать, то сможете пояснить, что хотели показать. Главное — старайтесь. А я буду рисовать вместе с вами свой дом мечты и расскажу вам про него первый. Если что-то будет не получаться — зовите, помогу!

Домики-то я рисовать умею! Однако, это, конечно, жульничество — дать им задание единственное из всех, в котором я хоть что-то из себя представлял. Но — репутацию восхитительного учителя нужно поддерживать, и поэтому воспользоваться тем, что это первая и последняя замена ИЗО — не такой уж и большой грех.

— Первая и последняя? — хмыкнул в голове Гоша. — Ты в школе или где? Наивный драконский юноша…

— ЕСЛИ БУДУТ ЕЩЕ — ОН СКАЖЕТ ИМ РИСОВАТЬ ФАНТАСТИЧЕСКИХ СУЩЕСТВ. И САМ НАРИСУЕТ ДРАКОНА, — подключился к дискуссии Пепел. — АВТОПОРТРЕТ, ХО-ХО-ХО!

Вообще, в последнее время эти двое вели себя прилично — похоже, мне удалось добиться некоторой гармонии между тремя своими головами, и это было хорошо.

— Шо, можно начинать? — подал голос самый большой и толстый снага с последней парты.

— Начинайте, рисуйте, только не мешайте друг другу! — махнул рукой я.

И тут же понеслось:

— Георгий Святославович, а у меня стерки нет!

— Григорий Сигизмундович, а можно сходить воды набрать?

— Извините пожалуйста, а вы не знаете, вот такие маркеры — они насквозь лист прорисовывают или нет?

— Серафим Ганнибалович, а как нарисовать курьи ножки?

— А дайте листик?

— Серафимыч, по-брацки, есть че по карандашам?

Нет, определенно, мой возраст для эффективного преподавания начинается лет эдак с четырнадцати. До этого — я не то, чтобы бессилен, но определённо — КПД падает раз в двадцать, а то и в тридцать… Однако, я бы лучше провел спаренный урок в девятых классах на тему экономического развития стран Западной Европы во второй половине 19 века, чем домики с пятиклашками рисовать!

— Это дэлонь, дом на дереве… — тихо-тихо говорила девочка-галадрим. — Можно каждое утро просыпаться и слышать пение птиц и шелест листвы. Можно срывать с дерева плоды — и сразу завтракать! Можно разговаривать со своими друзьями — белками и дятлами, можно свесить ноги и болтать ими в воздухе, и не бояться упасть, потому что с дэлоней их хозяева никогда-никогда не могут упасть! Сейчас такие не делают у нас, но я читала в одном папином журнале, что у байкальских лаэгрим такие есть! Я хочу себе такой дом.

— Умница, Тинувиэль! Молодец, что не испугалась и рассказала о своей мечте. Я обещал десять баллов — вот твои десять баллов, ставлю в журнал, — я поставил отметку и с помощью магнита прицепил альбомный лист с дэлонью, деревом, белочками и дятлами на доску.

Ее рисунок был просто произведением искусства. Честно говоря, так можно было легко заработать комплекс неполноценности. Пятиклашка нарисовала свою мечту просто великолепно! Каждый штрих, каждая линия — все было выверено, отточено. И-де-аль-но! Секретарша Верочка была бы счастлива, это точно. Может, Верочка — немножко галадрим и потому — такая перфекционистка? Хотя нет, Верочка — немножко не догоняет, это другое.

— А можно я-на? Можно я? — толстый орчонок аж подпрыгивал.

— Как бишь тебя? Сивуха? Давай, Сивуха, иди сюда, — я поманил его жестом руки.

Сивуха — это вообще-то довольно распространенная фамилия в нашем уезде и среди людей, и среди всех прочих. Такая вот специфика региона.

Он выскочил к доске и продемонстрировал… Да вигвам он продемонстрировал! На самом деле неплохо нарисовано, просто — лениво, скудненько — десятью линиями, шариковой ручкой. И я уже знал, что он такое скажет. Снага — они вообще обычно довольно предсказуемые.

— Это — фиг вам! Шкурная халабуда! Гы-гы-гы! Потому что мне пофиг, где жить, мне абы было что поесть и шоб на башку не капало! — радостно заявил Сивуха. — Там внутрях можно тоже шкуры положить, с мехами, шоб мягко, а вот туточки у входа — костер разожгу, на нем буду мясо жарить!

— Какое мясо? — уточнил я.

— А какое попадется. Я очень жареное мясо люблю, гораздо больше, чем в школу ходить-на! — закивал он а потом ткнул пальцем в остальную зеленую команду на последних партах. — Ну, и шоб браты там были, потому шо где браты-на — там и дом!

— Вот братов своих вокруг костра рядом нарисуй — тогда поставлю десять, — кивнул я. — Изложил-то ты доходчиво, но поленился. Давай, иди доделывай.

— А так шо поставите? Если не дорисую?

— Восемь.

— Шо, правда-на? — восхитился он, и его снажьи глазки прям засияли. — Мне — восемь?

— Легко! Задание-то ты выполнил.

— Ну ваще-е-е-е… — и он задумчиво пошел к себе, недоверчиво оглядываясь на меня. — А то всё трюльники, трюльники…

Следующим вышел гном. Этот пятиклашка изобразил дом в трех ракурсах — сверху, в разрезе и с торца. Указал размеры — в метрической системе, а еще почему-то в футах и аршинах.

— Из газосиликата дом, с паровым отоплением, — пояснил он. — Семьдесят квадратов. Хороший подвал, на десять квадратов минимум. Для консервации и комнаты отдыха. Я был у дяди Генриха — у них паровое отопление. Мне понравилось дрова подкидывать в топку, это очень красиво. Вот я топочное тоже нарисовал, вот тут будет котел, а тут — жестяной ящик для дров!

— Думмкопфише Фриц! — заявила кудрявая крепкотелая девочка с небесно-голубыми глазами. — Ящик из жести будет нагреваться в топочной! Непрактично! Или хоть перчатки бы рядом нарисовал, сварочные! Фу!

— Шайзе… — озадаченно почесал правый бакенбард маленький Фриц. — Пойду еще покумекаю, йа?

— Ну, покумекай… — я не мог сдержать улыбку.

А потом уже пошли человеческие детки — и там были дворцы и бабушкины домики в деревне, и большие коттеджи, и всё самое разное, милое и непосредственное. А гоблины — они нарисовали избушку на курьих ножках — со спутниковой антенной и тонированными окнами. Одну на двоих.

А я нарисовал Хогвартс, карандашиком. Таким, каким помнил его по фильму, а что не помнил — досочинял на ходу. Правда, рассказал я, что это будет приют для всех детишек, кто остался без родителей, и что там всех-всех будут учить волшебству — академическому, чтобы каждый мог, например, нарисовать какую-нибудь загогулину геометрически-магическую для защиты поля от колорадского жука, или из куска горного хрусталя сделать магический светильник, для которого не нужно будет покупать батарейки. Потому что быть настоящим волшебником — это не обязательно родиться с талантом и двигать горы, и поворачивать реки вспять. Это значит — приложить максимум усилий и старания, а еще — иметь доброе сердце, чтобы помогать тем, кто нуждается в помощи и делать действительно полезные вещи. А горы шевелить — это для тех, кому заняться нечем. За каким бесом вообще их шевелить?

И тут, на уроке, я, кажется, понял, чем займусь помимо учительской семинарии. Лагерь, семинария, теперь еще и академическая магия для цивильных… Это уже целый образовательный кластер получается! Как бы не надорваться?

— НАС ТОЧНО ЗАХОТЯТ ПРИКОНЧИТЬ. МНОГО-МНОГО РАЗ, — пообещал дракон.

— Пусть приходят приканчивать. Мы их сожрем всех до единого, — весьма зловеще заявил Гоша.

А мне и добавить было нечего.

Нельзя пялиться в смартфон, когда едешь за рулем. Но я — пялился, в основном на светофорах. Уж не знаю, как так вышло — но статейки Зборовского и мои гневные спичи перед детишками внезапно закрутили вокруг себя информационную воронку. Хейт и хайп, максимум репостов, комментарии от ЛОМов — критические и восторженные… И как это — просто взять и не прочитать?