Как приручить дракона 5 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 14

Каждый год к концу зимы у меня внутри все просто свербело. Хотелось зелени, солнца, ощущения свежего теплого ветра на лице. Прочь от грязного снега зимнего города, от выхлопных газов и черного асфальта! Прочь из душных, невыносимо протопленных квартир с раскаленными батареями!

Ну да, материалисты могут начать говорить об авитаминозе, но поверьте — даже ежедневная пригоршня капсул мультивитаминов не спасают от этого сильного чувства. Там, на Земле, до того, как меня подкосила болезнь, я каждую весну как можно раньше, в идеале — на каникулах между третьей и четвертой четвертью — вырывался с командой байдарочников на разлив — на сутки, двое, как позволит сумасшедший ритм школьной жизни. Это рыбакам нельзя на лодках во время нереста, нам было можно! Мы не за добычей, мы — надышаться!

Перед моей, скажем, инфильтрацией на Твердь, я уже был не в силах выдержать несколько часов гребли и обычно нанимал такси, чтобы меня вывезли на берег Днепра, как можно дальше от обжитых мест, и там раскладывал палатку, разжигал костерок и сидел на берегу — дышал! Я ведь и помереть так же хотел, под шум речных волн, на каком-нибудь поросшем соснами пригорке.

Почему соснами? Так под соснами чисто, подлеска минимум и клещей тоже нет. Восторги — восторгами, но клещи — это, скажу я вам…

— Репеллент! — очнулся я. — Вот зараза! Забыл! Сожрут ведь теперь!

— КАКОЙ, НАХРЕН, РЕПЕЛЛЕНТ? — захохотал дракон. — ТЕБЯ КОГДА В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ КОМАРЫ ИЛИ КЛЕЩИ КУСАЛИ-ТО, ИДИОТ?

— Ты чего? — обернулась Вишневецкая. — Какой еще репеллент?

— Однако, никакой, видимо… — растерялся я. — Даже дракон спросил: когда комары последний раз меня кусали? Получается — с прошлого лета ни-ни…

— Кусают ли комары драконов? — задумалась Ядвига. — И если кусают, то зачем? Послушай, вот носферату тебя укусил — и спекся. Ему как будто внутрь бензину налили и подожгли, я результаты вскрытия видела — лютый кошмар! Комары что, самоубийцы — тебя кусать?

— Действительно… — задумался я над ее словами про «видела результаты вскрытия». Очень любопытная у меня невеста, очень! Аж страшно. Но вслух проговорил совсем другое: — То есть, даже когда я в человеческой ипостаси, моя кровь обладает некими сверхъестественными свойствами? Или, только попав в чужой организм, начинает видоизменяться в нечто нечеловеческое?

— Тема для исследования! — обрадовалась Ядвига и даже запрыгала в лодке, отчего та принялась ходить ходуном. — Нацедишь мне в пробирочку грамм тридцать, ну, как в Мозырь прибудем? О! А потом в имаго обратишься — и тоже нацедишь… Сравним! О-о-о-о, на разных этапах: с чешуей, с крыльями, без крыльев…

— ОЙ-ЕЙ, — дракон явно занервничал. — ЧТО-ТО НЕ ПО СЕБЕ МНЕ… КРОВУШКИ ОНА ХОЧЕТ!

— Не, ну можно, в принципе… — я растерялся. — А вообще такие исследования кто-то проводил?

— Это с драконьей кровью-то? Никогда о таком не слышала. Драконы — явление штучное! — Яся аккуратно опускала весло в воду, почти без плеска, не то, что я! — В основном все из области легенд и по большей части — эльфийских.

Я греб мощно, подстраиваясь под ритм девушки — как и положено тому, кто сидит на корме. Ну, и подруливал, понятно. Мне хотелось как можно дальше уйти от жилья, выбраться на простор…

— Яся… — я не знал, с какой стороны подступиться. — У тебя ведь есть способ довести нас к Ольшанам за три дня, да?

Расстояние тут было до пункта назначения — мама не горюй, на авто — километров триста пятьдесят от Збаража до Ольшан, а если считать по рекам — так и вовсе одуреть можно. Умножай на три, смело!

— Да-а-а? Ну-у-у, не зна-а-аю! — она явно дурила мне голову. Я отчетливо представлял себе выражение ясиного лица, и не важно, что видел я только ее ровную спинку, точеную талию и тугой, густой хвост из белых-белых волос. — Может, ну их, эти Ольшаны, вместе с этими Гольшанскими, Пацами и Олельковичами? Только отплыли ведь, хорошо же тут, чес-слово!

Кругом и вправду было чудо, как хорошо. Блестели на солнце пойменные луга, залитые темной водой. Деревья с распустившимися на ветках молодыми весенними листочками торчали над поверхностью реки, придавая сходство окружающей действительности то ли с мангровыми зарослями Луизианы, то ли — с вьетнамскими джунглями. В светло-синем небе среди белоснежных огромных облаков над нами клином летели дикие гуси, возвращаясь в родные места из далеких южных стран — и это было величественное, торжественное зрелище!

Именно за всем этим я и был здесь, и вся эта ерунда с Гольшанскими и прочими высокородными особами казалась мне дурацкой и досадной помехой. С лучшей в мире девушкой, по реке, в лодке — что вообще может быть замечательнее?

— Ты не могла так быстро доплыть из Быхова, — с внутренним сожалением проговорил я, прерывая красоту момента. — Помнишь, когда я забрал тебя на пристани в Вышемире? У тебя ведь тогда сломался мотор.

— Та-а-ак, ладно… — она отняла весло от воды, чуть обернулась, и байдарка закачалась. — Но ты ведь не стал бы делать на это ставку, да? Ты ведь — нулевка, порталы на тебя не работают… Наверное… По крайней мере, я бы не смогла поставить такой портал… И ты прекрасно это знаешь. Так что вряд ли рассчитывал только на меня, м?

Я вспомнил Воронцова. Этому вообще с высокой колокольни плевать на то, что я нулевка! Однако, Воронцов, похоже, был монстром похуже хтонических чудищ. Но и Яся зрила в корень и задавала правильные вопросы!

— Ну да, я вовсе не делал на это ставку, — признал я. — Это вообще просто — возможный приятный бонус. Главное — мы так давно говорили про этот поход… Про сплав! А летних каникул еще ждать о-о-о-очень долго, вот я и подумал: если не сейчас, то когда? Тем более река — Горынь. Очень символично. А еще — ты лучшая компания из возможных, и мне очень хотелось провести это время с тобой. И если ты сейчас скажешь, что с ускоренной доставкой нас обоих к Ольшанам ничего не получится, то я успокоюсь на двое суток, а вечером второго дня соберу вещи, возьму тебя в охапку, отращу крылья — и за несколько часов мы доберемся к границе юридики Гольшанских. Но, думаю, после того, как я подпалил им крыши, тамошние маги и зенитчики пристально наблюдают за небом. Соревноваться в скорости с противозенитными ракетными комплексами с артефактными головками наведения — удовольствие ниже среднего, так мне кажется…

— Ладно… — Яся тряхнула головой. — Уговорил! Есть способ! Буду смотреть внимательно, если повезет, и река будет к нам благосклонна — окажемся на твоем ненаглядном Полесье!

— На нашем Полесье, — улыбнулся я. — Если есть на свете рай — это наш Полесский край! Здесь — разлив, там будет — море! Знаешь, что тысячи и тысячи лет назад на Полесье было море, и при бурении глубоких скважин до сих пор вынимают керны, в которых находят окаменелых моллюсков?

— Что-то читала такое… Ладно, плывем, наслаждаемся, я буду иногда делать замеры, и… Сфоткаешь меня? — она протянула мне дорогущий «Яблочков».

Конечно, я сфоткал. Раз триста! Ясю фоткать — одно удовольствие, а не фоткать — другое. Но об этом я ей никогда не скажу, самоубийца я, что ли?

К обеду мы нашли свободный от вешних вод островок с дубами, сухой и живописный. Я спрыгнул в воду, радуясь предусмотрительно взятым с собой высоким резиновым сапогам, вытащил байдарку на берег и подал руку Ясе. Привал!

Вместе мы насобирали хвороста: под дубами его всегда много, да и сам дуб — дерево интересное, нижние ветви у него часто сухие — их можно брать и отламывать смело, такой готовый запас идеального топлива. Несколькими ударами остро заточенной лопатки из двух рогулек сырого плавника, которого в паводок всегда полно у кромки воды, я соорудил упоры, поперек — положил перекладину, повесил котелок с водой. Притащил сухой ствол дерева, оставшийся на островке, наверное, со времен прошлогоднего половодья, приспособил его в качестве скамьи, бросив поверх коврик-пенку.

Костер зажег по-хулигански: встал на одно колено, огляделся — никаких любопытных глаз, кроме Ясиных, вокруг не наблюдалось. Наклонившись к самой земле, легонько выдохнул: