Поцелуй дракона (ЛП) - Мартин Миранда - Страница 8

Когда мы заканчиваем, солнце уже нависло низко над горизонтом. Зависимость от Ланы в передаче приказов самкам не помогло ускорить процесс. Лане задают слишком много вопросов. Мои люди слушают и делают то, что им приказывают, даже не спрашивая зачем.

Наконец мы готовы идти. Две длинные палки с переплетенной между ними кожей образуют перевозку. Араун прикрепил ремни, которые перекинули через плечи Падрейга. Даже разделив припасы между змаями, мы многое оставим после себя, но другого выхода нет. Выжить будет сложно, но если повезет, мы справимся.

— Я не животное, — ворчит Падрейг, когда я прохожу мимо.

— Знаю, — говорю я, останавливаясь лицом к нему.

Он сердится. Он настолько высокий, что мне приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него. Он расправляет плечи, качает головой, затем фыркает.

— Ладно, — соглашается он.

— Выдвигаемся! — кричу я.

Башир берёт на себя ведущую роль, как и было приказано. Мельхиор отходит далеко влево, держа нас в поле зрения. Это мои глаза и уши, опытные охотники, которые узнают признаки опасности, что даёт нам лучший шанс подготовиться к тому, что может произойти.

Самцы змаев образуют нестройный защитный круг вокруг самок, но это длилось недолго. Люди не могут хорошо передвигаться по песку. У Ланы есть странная на вид обувь, которая позволяют ей легче двигаться, но остальные утопают с каждым новым шагом, с трудом справляясь с передвижением вперёд. Мы движемся со скоростью менее трети той скорости, которую я прикидывал.

Мне не нужно было им указывать. Самцы приближались и помогали самкам, что ускорило процесс, но всё равно медленнее, чем мне хотелось бы. Мы не можем нести и их, и припасы. Лучшее, что мы можем сделать, это предложить им лёгкую помощь, вытаскивая их, когда они погрузятся слишком глубоко, чтобы они могли двигаться самостоятельно.

Оливии приходится тяжелее всего. Её сочные формы и полная грудь заставляют её погружаться глубже всех. Каждый шаг — пытка на её лице. Оставаясь рядом с ней, колонна остальных продвигается всё дальше и дальше вперёд. Она часто разговаривает, и мне хотелось бы знать, что она говорит.

Я не оставлю её. Решимость Оливии ошеломляет. Она тяжело дышит, с её ярко-красного лица капает влага, такие же ярко-рыжие волосы прилипли к голове. И всё же она продолжает двигаться вперёд.

Остановившись, она пьёт воду из контейнера, затем предлагает её мне. Подняв руку, я отказываюсь. Вода будет нашим самым ценным ресурсом в этом путешествии, и она нуждается в ней гораздо больше, чем я.

Солнце двигалось низко над горизонтом и быстро падало вниз. Тени надвигаются, мешая увидеть остальных впереди. Они скоро разобьют лагерь, тогда и догоним. Оливия смотрит вперёд, прикрывает глаза, делает несколько глубоких вдохов, затем наклоняется и продолжает идти.

Когда мы поднимаемся на дюну, огибая большое скальное образование, впереди нас усеяны мерцающие огни. Её руки дрожат, она движется медленнее, но всё ещё продвигается вперёд. Мы уже достаточно близко, я могу помочь лучше. Переложив рюкзак на спину, я обнял её. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами с открытым ртом, отталкивая меня, но я не позволяю ей остановить меня.

Проведя другой рукой под её талией, я сбиваю её с ног и бросаю в свои объятия. Расправив крылья, я помчался через пустыню в лагерь. Я бы хотел пронести её так всю дорогу, но даже моя сила имеет свои пределы. Она обнимает меня за шею, прижимаясь ближе. По моей чешуе пробегает мягкое покалывание. Этого почти достаточно, чтобы заставить меня задрожать.

Когда мы входим в лагерь, запах готовящегося биво достигает моих ноздрей и вызывает улыбку. Укрытия мы не привезли, но я позаботился об одеялах для самок. Они разложили их вокруг небольших костров. Оливия прижимается к моей груди, говоря что-то быстро, заставляя меня снова пожелать понять, что она говорит. Она борется со мной, поэтому я её ставлю на землю.

Она поправляет одежду, быстро оглядываясь по сторонам. Её кожа покраснела, хотя солнце уже скрылось за горизонтом. Я не понимаю, почему она до сих пор такого цвета. Я потянулся, чтобы коснуться её лица, она отстранилась.

Гнев вспыхивает добела. Я не понимаю, почему она так себя ведёт.

Указы, указы объединяют нас.

Закрыв глаза, я повторяю эти слова. Я бы никогда не причинил ей вреда, как бы много от меня ни требовал биджас, но он всё равно реагирует на пронзительную боль в моём сердце, когда она отстраняется.

Она хмурится, касается моего лица, затем качает головой. Если бы мы только могли говорить.

Указывая пальцем, я иду сквозь костры к тому, который устроили Башир и Мельхиор, зная, что они освободят для меня место. Башир хватает один стержень, удерживающий мясо над огнем, и отрывает от него несколько кусков, кладя их на кусок промасленной ткани. Он протягивает его, пока я сажусь на своё место.

Оливия садится рядом со мной, и я предлагаю ей немного. Она берёт кусочек, деликатно обращается с ним и дует на него, чтобы охладить. Пока мы едим, Башир рассказывает мне о наших успехах. Мы продвинулись дальше, чем я ожидал, увидев, с какой скоростью могут справиться самки, и это хорошо. Оливия болтает с двумя другими самками, сидящими в нашем кругу. Она кажется счастливой, и они тоже. Надеюсь, если повезёт, наше путешествие окажется для них удачным.

— Ты это слышал? — спрашивает Мельхиор, склонив голову набок и потянувшись к копью, лежащему рядом с ним.

Это единственное предупреждение, которое мы получили, прежде чем громкие крики прорвались сквозь ночь. Самки закричали одной нарастающей трелью, эхом разносящейся сквозь ночь.

Глава 5

Оливия

Рагнар отнёс меня в лагерь к концу пути, и это было чертовски романтично и в то же время неловко.

Словно признание того, что я не смогла бы добраться самостоятельно, но также и самый добрый поступок, что кто-либо когда-либо делал для меня.

Сейчас мы ужинаем, и я болтаю с Астрид и Делайлой. Два змая, которые всегда рядом с Рагнаром, я не могу назвать их имена, сидят вместе с нами.

— Отстой, — вздыхает Астрид, вытирая жир с пальцев о штаны.

— Что именно? — спрашиваю её.

— Всё это.

— Ага.

— Какого черта мы делаем? Что дальше? — спрашивает она. — Мы наконец устраиваем что-то вроде жизни, а потом меня похищают эти инопланетные люди-драконы. Всё идёт хорошо, и я думаю, что всё наконец будет хорошо, но потом мы узнаем, что глупые космические пираты похитили всех наших друзей?

Она качает головой, ссутулив плечи.

— Полное дерьмо, — вступает Делайла.

Один из охотников наклоняет голову и что-то говорит Рагнару. Мельхиор, кажется, его зовут, может быть? Или это тот другой?

Все трое змаев хватаются за копья и вскакивают на ноги. Мы с девочками смотрим друг на друга. Я ничего не разобрала, но очевидно, о чём они могли говорить. Вскочив на ноги, я оглядываюсь вокруг, пытаясь что-нибудь заметить.

Мгновение спустя что-то нырнуло с неба, издав визгливый звук, от которого у меня по спине пробежал холодок. Мои внутренности сжимаются, когда я падаю на песок и вскидываю руки, чтобы защитить голову.

Рагнар отступает назад, почти наступив меня.

Понимая, что это ужасная и глупая позиция, я встаю. Каждый нерв моего тела кричит, что я должна свернуться в клубок и молиться, чтобы это прошло мимо. Мои инстинкты полный отстой.

Рагнар разворачивает своё копье, поднимая его в воздух, а затем вращает в другую сторону. Он движется с потрясающей, красивой плавностью и мастерством. Как будто наблюдаешь за танцором. Моё нутро напрягается. То, как изгибаются его мышцы, впечатляет силой, заставляя меня сжимать бедра.

Воины змаи эффективно работают, отгоняя падающие шары зубов и смерти.

Пенелопа кричит из-за змая у костра рядом с нами. Трое существ нападают на него. Демонстрируя своё мастерство, он блокирует двоих, отбрасывая их назад, но третий ускользает.