100 великих врачей - Шойфет Михаил Семенович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/38
• Следующая

Вопреки своему афоризму: «Если заботишься о здоровье – остерегайся лекарств и врача», он пользовался лекарствами в большой тайне от других. Особенно охотно он прибегал к изобретенному им в качестве «бальзама жизни» эликсиру (Elixir viscerale Hoffmanni) и к пользовавшимся мировой известностью «гоффманским каплям» (комбинация этилового спирта с медицинским эфиром) как возбуждающему средству при сердечной слабости, и так же liquot anodynus. Эти лекарственные средства употребляются до сих пор.

Профессор Гоффман не только выдающийся терапевт, обрисовавший клиническую картину хлороза (анемия), он – химик, описавший в 1722 году способ получения белой магнезии (жженой магнезии MgO) из минеральных источников, и он – бактериолог, написавший сочинение «О контагии и миазмах» (1738 г.). Может быть, к созданию этого сочинения его подвигла так поразившая его в юности потеря родителей от эпидемии.

При всем своем механическом понимании явлений жизни даже Декарт допускал для объяснения явлений человеческой психики представление о «животных духах». Гоффман неуклонно придерживался механистического отождествления живого организма с механизмом. В дальнейшем преодоление ограниченности взгляда Гоффмана сопровождалось выпячиванием различия и взаимоисключения некоторых свойств живого и неживого, заслоняло их единство и взаимопроникновение, в том числе физического и биологического.

Фридрих Гоффман не забыл пригласить в 1694 году своего товарища по Йенскому университету Шталя вторым профессором медицины в университет Галле, где сам занимал место первого профессора. Шталь и Гоффман долгое время были в университете единственными преподавателями медицины. Они делили между собой преподавание всех медицинских наук. Шталь читал ботанику, физиологию, цитологию, диетику, materia medica[9] и энциклопедию, Гоффман – все остальное.

Вначале Шталь был другом, затем он стал соперником и, наконец, противник Гоффмана. Между ним и Гоффманом возникла неприкрытая вражда, чему во многом способствовали успехи Гоффмана и с чем не мог смириться честолюбивый и обидчивый Шталь. После разрыва их отношений Шталь в 1716 году покинул университетский Галле и переехал в Берлин, где до конца своих дней состоял лейб-медиком при дворе Фридриха Вильгельма I, короля Пруссии.

Георг Эрнст Шталь (G. E. Stahl) создал теорию, согласно которой душа управляет всеми отправлениями организма человека, его телом. Формы жизни и приспособление ее к различным (климатогеографическим, например) изменениям среды, по мнению Шталя, являются выражением мудрости (intelligens) и подвижности (movens) души.

Пруссак Георг Шталь – оригинальная фигура «эпохи гениев» – родился 21 октября 1659 году в Ансбахе, где его отец был секретарем консистории. После окончания в 1863 году медицинского факультета Йенского университета (где он учился, как и Гоффман, под руководством Веделя) Шталь с 1687 года состоял на службе герцога Саксен-Веймарского в качестве его придворного врача.

Собственную диссертацию («Fragmenta aetiologiae physico chemicae», 1883) Шталь посвятил своему учителю Веделю – последователю ятрохимиков ван Гельмонта и де ла Боэ – и своему отцу. Между учеником и учителем уже в этой первой научной работе наметился раскол. Шталь открыто выразил скептическое отношение к ятрохимикам и призывал в известном смысле отделить химию от медицины. Доктор Шталь вел борьбу с ограниченным односторонним учением «ятрохимиков» и «ятрофизиков» (они же и «ятромеханики»). Это противостояние сыграло определенную роль в истории медицины.

Школа «ятрохимиков» XVII века, основанная выдающимся голландским врачом Франсуа де ла Боэ (Francisci Sylvius (Sylvii), Deleboё (Le Boё) F. de, 1614–1672), более известным под именем Сильвий, жила идеями, заложенными в X веке, когда для очень многих врачей химия нераздельно сливалась с медициной, а школа «ятромехаников» представляла собой порождение XVII века. Теоретической основой врачей, исповедующих ятромеханические взгляды, являлось представление об организме как о машине, автомате, приводимом в движение особыми материальными «духами» (spiritus). В физиологии и патологии для них основой являлась теория кровообращения, открытая У. Гарвеем. Целый ряд болезненных явлений объяснялся механически: остановкой движения крови в различных отделах тела. Некоторое влияние этой доктрины обнаруживается у Шталя, но гораздо ближе, конечно, примыкал к ней Гоффман.

Георг Шталь – основатель системы «анимизма», учения о первенствующей роли души. «Анимизм» – термин, обозначающий представления о духах и душе. Ученик Эпикура в Древнем Риме Лукреций (ок. 99 – ок. 55 до н. э.) нашел термин для обозначения неизъяснимо тонкой безымянной материи Эпикура. Он назвал ее в отличие от anima (душа) animus – (дух). Будучи разновидностью материи, душа, по Лукрецию, активна, деятельна, способна подчинять тело. Термин animus введен в этнографическую науку английским ученым, исследователем первобытной культуры Э.Б. Тайлором (1832–1917), который считал веру в отделимых от тела духов древнейшей основой возникновения религии, созданной «дикарем-философом» в результате размышлений над причинами сновидений, смерти и т. п.

Стоит заметить, что еще в древности бытовала идея о том, что регулятором процессов в организме служит душа. Финикиец Фалес Милетский (636–546 до н. э.), родоначальник античной философии и науки, считал началом движения во всех предметах природы нечто вроде мировой души. Все тела, приводимые в движение присущей им внутренней силой, одарены душою; весь мир населен богами; магнит и янтарь имеют душу. Этот разум или душу Фалес представлял как нечто вещественное, существующее отдельно от видимого мира.

Георг Шталь как истинный творец анимизма утверждал, что между жизненными процессами и фактами физики и химии имеется только поверхностное сходство и что ни одна органическая функция не осуществляется автоматически, но все происходящее в организме контролируется чувствующей душой. Декарт ограничил функции души мышлением – ясным и отчетливым созерцанием идей. Шталь возложил на нее работу по непосредственной регуляции жизнедеятельности – все то, для чего, согласно Декарту, достаточно телесного устройства и движения материальных частиц.

В предисловии к своей «Истинной теории медицины» Шталь словами Сенеки говорит: «Возвратиться к природе – значит восстановить себя в том положении, из которого нас изгнали ошибки, – вот в чем заключается мудрость. Болезни – это ошибки, в которые впадает тело; чтобы привести его к выздоровлению, необходимо следовать по пути самой природы: изучать его и сообразовывать с ним врачевание. Но здесь приходится сталкиваться с модными увлечениями: механицизмом и химизмом, которые затемняют истинное понимание природы и внимание врача отвлекают в сторону».

Критикуя ван Гельмонта, Шталь при этом отдает ему должное; он не ругает Декарта и с почтением отзывается о Гиппократе и Аристотеле. Для подкрепления своих воззрений Шталь, также как и Гоффман, опирается на Гиппократа. «Природа» Гиппократа сродни anima Шталя, она такая же, как «архей» Парацельса и ван Гельмонта. Тем не менее Шталь отделяет свое учение от воззрений последних.

Доктор Шталь, как и Сиденгам, проповедует возвратиться к Гиппократу, но в отличие от Сиденгама это не возвращение блудного сына в лоно семьи. Терапевтические воззрения Шталя во многом сходны с учением Сиденгама: различие – в терминологии. Там, где Шталь употреблял слово «душа», Сиденгам как более последовательный приверженец учения Гиппократа пользуется словом «природа». Шталь отклоняется от учения Сиденгама, когда провозглашает, что «жизнь» регулируется своими собственными законами, отличающимися от законов физики, химии и механики. Верное понимание Шталем того, что природу живого нельзя объяснить только физикой и химией, тем не менее заслоняло важность изучения физических сторон жизнедеятельности организма. Несмотря на предпринятый Шталем, с одной стороны, и Гоффманом, с другой, штурм основ жизнедеятельности организма, диалектика физического и биологического еще долго не будет раскрыта.

• Предыдущая
• 24/38
• Следующая