Граф Рысев 9 (СИ) - "Леха" - Страница 13

По коридору прошла Фыра в направлении выхода из дома. Возле ниши, в которой я сидел, она остановилась, села и долго смотрела на шторку. Не дождавшись от меня никаких активных действий, рысь вздохнула, встала и пошла дальше, чтобы выйти уже на улицу. Котята росли и уже активно начинали пакостить, поэтому она теперь часто оставляла их без малейшего присмотра и уходила по своим делам. Раньше-то пока Ефим не приходил, она у корзины сидела, как привязанная.

Я проводил её взглядом и повернулся к вазе. Сидеть было неудобно и хотелось уже завалиться на диван и вытянуть ноги. Посидев ещё минуту, я решительно встал и уже хотел отдёрнуть шторку, как в конце коридора послышалось какое-то шебуршание. Присмотревшись, я ничего не увидел, а тем временем шорох приближался. Вскоре к нему присоединилось попискивание. Я подался вперёд, и тут к вазе смешно проковыляли котята. Они довольно синхронно что-то выплюнули, и в свете горящего на стене светильника сверкнули несколько небольших макров.

— Охренеть! — проговорил я, глядя на это зрелище, а потом сел и тихонько рассмеялся, зажав рукой рот, чтобы эти паразиты меня не услышали.

Котята тем временем снова взяли в рот по кристаллу и принялись карабкаться на вазу. Выпуклый орнамент оказался очень удобным для их когтей. Карабкались они с разных сторон, что удерживало вазу в вертикальном положении, не позволяя ей завалиться набок.

Выплюнув добычу в вазу, они поползли обратно за новой порцией макров. И так до тех пор, пока кристаллы не закончились. После этого они дружно поковыляли обратно по коридору, забавно переваливаясь. Отдыхать пошли, не иначе. Устали бедняжки.

Когда котята исчезли за поворотом, я вывалился из ниши и, уже не сдерживаясь, расхохотался. Подойдя к вазе, перевернул её и нашёл те самые макры, что рассыпал сегодня на полу. Я специально взял только зелёные, чтобы они отличались от остальных.

— Вы не рыси, вы бурундуки какие-то! — я ссыпал котячье добро обратно в вазу. — Интересно, а Фыра знает, чем её детки занимаются, или это она их научила? Надо бы Ефиму сказать, чтобы он за своими макрами получше следил. А то его эти мелкие заразы без трусов однажды оставят.

Поставив вазу на место, я направился наконец в гостиную. Там у меня где-то блокнот с карандашами лежал. Нарисую, пожалуй, двух котят с макрами в пастях, лезущих на вазу. Это будет как минимум забавно.

Раскат грома, прозвучавший очень близко, напугал кобылу баронессы Камневой, и та присела на задние ноги, а затем попыталась бежать, не обращая внимания на команды наездницы.

Елена Павловна вскрикнула, и тут раздался мужской голос: — Не так быстро.

Кобыла несколько раз дёрнулась в сторону, а потом покорно замерла на месте.

Баронесса открыла глаза, которые успела зажмурить, и посмотрела на Петровича. Старший егерь Рысевых успел перехватить поводья и остановил животное, испугавшееся грозы.

— Антип Петрович, — Елене пришлось всё-таки повысить голос, чтобы перекричать шум надвигающейся стихии. — Мы не успеем вернуться!

— Нам нужно где-то укрыться, — подтвердил её слова Петрович. — В грозу опасно куда-то ехать, можно не услышать тварей, если произойдёт прорыв, и стать весьма лёгкой добычей!

— Здесь неподалёку наш охотничий домик стоит. Он не такой роскошный, как у Рысевых, но всё необходимое в нём есть, включая конюшню и защитный купол, — прокричала баронесса и снова вскрикнула, когда налетевший ветер сорвал с её головы шляпку.

— Поехали! — кивнул Петрович, и Камнева заставила кобылу сойти с дороги на неприметную тропу.

Они уже возвращались, когда прозвучали первые раскаты, и в небе заполыхали молнии. В посёлке, развернувшемся возле шахт, пробыли недолго. Работы проходили в штатном режиме. Никаких посетителей больше не было. Петрович наказал управляющему прислать сообщение, если вдруг случится что-то непредвиденное, и они с Еленой сразу же уехали. Всё ещё оставалась надежда, что они успеют до грозы, но налетевший ветер погнал тучи в их направлении гораздо быстрее, чем могли скакать лошади.

Периметр, чётко очерченный защитным куполом, уже появился в поле зрения, когда рядом в землю ударила ветвистая молния. Грохот грома заставил лошадей задрожать, а люди слегка оглохли. Резко запахло озоном, и практически сразу пошёл дождь. Он полил так, словно кто-то наверху перевернул ведро с водой. За ту минуту, пока неслись к домику, они вымокли до нитки.

Ворота распахнулись, как только баронесса достала ключ-медальон и поднесла его к смотровому окну. Снова ударила молния, и лошади заскочили во двор без понукания. Они чувствовали близость конюшни и стремились как можно быстрее попасть в неё, чтобы очутиться в безопасности.

Петрович соскочил с седла и помог баронессе спуститься. Ну как помог? Он просто снял её с седла и поставил на землю. Это было сделать довольно легко, учитывая тот факт, что Елена сидела в дамском седле боком.

— Идите в дом, я позабочусь о лошадях! — прокричал Петрович и повёл лошадей на конюшню.

Камнева побежала к дому, но когда очутилась посреди единственной комнаты, остановилась, не понимая, что сейчас нужно делать. С её амазонки на пол стекала вода, а Елена стояла и смотрела на тёмный провал камина. Нужно бы разжечь огонь, найти полотенца и сухую одежду, но она продолжала стоять, чувствуя себя куклой, у которой перерезали нитки. Она так долго была сильной. Так долго фактически руководила кланом и уже не помнила, что может быть как-то по-другому. И вот теперь она стояла и жалела себя, впервые в жизни позволив себе на мгновение стать слабой женщиной.

Хлопнула дверь, но Елена не обернулась и не посмотрела на Петровича. Он же прошёл мимо неё к камину. С пальцев егеря сорвался огонёк, и скоро огонь разгорелся. Сразу стало теплее.

— Я почему-то всё время забываю, что среди ПроРысевых почти нет неодарённых, и почти все вы владеете даром огня, — проговорила баронесса, когда Петрович встал и подошёл к ней.

— У вас здесь есть сухая одежда? Нам нужно переодеться, иначе мы рискуем заболеть, — сказал он, глядя на неё сверху вниз. — Елена Павловна, что с вами? — Петрович нахмурился, глядя ей в глаза.

— Со мной всё в порядке, — она протянула руку и дотронулась до его щеки. Егерь перехватил тонкое запястье, стараясь тем не менее не сделать ей больно.

— Не нужно этого делать, — сказал он, нахмурившись.

— Почему? — Елена даже удивилась. — Мы одни, вокруг гроза. Нам нужно согреться, а заняться любовью — самый простой и приятный способ это сделать. К тому же я замужем, и вам ничего с моей стороны не грозит.

— Вы бредите? — спросил Петрович, впервые на её памяти растерявшись.

— Нет, — она покачала головой. — Я всё-таки женщина. Помогите мне не только осознавать это, но и почувствовать.

— А ваш муж? — Петрович пытался дать им обоим шанс избежать возможных неприятностей.

— Ради всех богов! — Елена даже глаза закатила. — Ты сейчас об Адриане говоришь…

— Действительно, — он протянул руку и принялся медленно расстёгивать её амазонку.

Он делал это так медленно, словно давал ей время опомниться. Вот только Елена поняла, что не хочет больше ждать. Обхватив мужчину за голову, она притянула его к себе. Тогда Антип плюнул на возможные последствия и поцеловал её.

Последнее, что Елена запомнила, до постели они так и не дошли, упав на пушистый ковёр перед камином.

Вокруг этого действительно небольшого охотничьего домика бушевала гроза, а в кармане отброшенных в сторону брюк надрывался мобилет, на экране которого светилась надпись «Евгений Фёдорович».

Игнат подошёл к стоящему в стороне от ворот молодому мужчине. С раскинувшегося неподалёку дерева спрыгнул крупный самец рыси и подбежал к Игнату, сев рядом с бывшим егерем.

— Ну что скажешь? — спросил Игнат, глядя на перстень, украшающий палец его собеседника. На перстне тритон куда-то целенаправленно бежал. Возможно, он и не бежал вовсе, но Игнату всегда казалось, что тритон именно бежит.