Поломанная любовь - Каттен Лила - Страница 2

Я вижу, как сжимаются руки в кулаки, и принимаю судьбу, потому что ничего уже не исправить.

Несколько часов назад, я стоял в комнате полной мужчин и смотрел на себя в зеркало. Готовился к ответственному моменту в моей жизни.

Мне двадцать один. Я молод, но не глуп.

Увидев Лале в доме моего брата и невестки, я понял, что хочу взять ее в жены. Она привлекла меня не красотой. Точнее, не только красотой. Нужно быть дураком, чтобы отрицать очевидное. Но что-то внутри дрогнуло от того, какой откровенной в мыслях и дерзкой она была. И я не мог ждать.

Она вошла в брачный возраст, а значит, кто угодно захотел бы присвоить себе девушку. Медлить было нельзя. Там, где мы с Лале выросли – двадцать один возраст для создания семьи просто идеальный.

Добьемся всего вместе, не проблема. Как мои и ее родители.

Скоро я закончу учебу в Англии, она местный колледж. А потом… заберу ее из дома моих родителей, где она останется сейчас на время, и купим свой дом. А может, вообще махнем в Россию к брату и невестке, ведь я планирую продолжить учебу. Брат «ремонтирует» глаза – я планирую дарить людям то, что не «отремонтировать» так просто, а проще создать. Да, мы с Анваром оба в медицине, как-то так вышло.

Но все это будет потом. Потому что свадьба, и ее торжественная часть закончилась, а сейчас мы с моей женой вдвоем.

Я не мог дождаться этой минуты, секунды.

Мягкие губы, плавные изгибы. Она оказалась еще прекрасней, чем я мог представить. Я видел много разных девушек, но Лале… она такая одна. И она моя. Моя жена.

Я видел, как она напугана, и старался быть еще более ласковым, чем мог себе даже представить. Более терпеливым и нежным. Но я не знал, что все это напрасно. Не знал, что ей это не нужно. Что я не тот, кто будет первым ласкать ее тело, что я вообще не тот, кто ей нужен.

Все моментально отключилось, и я, вскочив на ноги, смотрел на Лале так, будто впервые увидел. Хотя, может, так и было. Видимо, что я все-таки глуп, раз обманулся, видя оболочку.

Она не улыбалась, не выглядела милой, даже напуганной.

Злость, презрение, мерзость, и я был источником этих эмоций.

– Ты… ты… – не могу даже сформулировать свой вопрос, потому что не сразу понимаю, что произошло и продолжает происходить.

– Что? – голос Лале притягивает к себе и медленно распыляет шок.

Схватив брошенную до этого на кресло рубашку, я прикрываюсь ею, пока она садится и делает то же самое.

– Люблю другого? Да, – удар с правой, но я стою. – Отдалась другому? Да, – внезапно прилетает с левой, не увернулся тоже. – Я не хотела этой свадьбы. И не хотела тебя видеть своим мужем, – нокаут.

Так вот в чем дело.

Пальцы дрожат и непроизвольно сжимаются в кулаки от слов ее. От тона голоса. От… всего.

Другого значит любит?

Внутри взрывается что-то опасное, и я, взревев, бью кулаком в изголовье кровати, склоняясь к ж… Нет, не жена. Женой она мне не стала. Не после всего этого. Лале испуганно выгибается и увеличивает расстояние между нашими лицами.

Теперь напугана. Теперь нет того омерзения, написанного на лице черными чернилами.

Смотрю и впитываю эту ненависть, затем разворачиваюсь, надеваю футболку и штаны – первое, что нахожу в шкафу и хочу уйти, но в дверях останавливаюсь.

– Не смей покидать эту комнату, – бросаю со злостью и захлопываю дверь.

Я не жду, что она что-то ответит. Мне не нужны ее ответы. Не сейчас.

Мне нужно пройтись, иначе я сотворю беду.

Праздник завершается. На улице еще полно народа.

Поэтому я иду на небольшую кухню в другом конце дома и сталкиваюсь там с Санией – женой моего брата и… сестрой Лале.

Она выглядит так, будто ей плохо. А еще так, словно она напугана. В глазах нет привычной радости, приветливости ко мне. Вывод один – она знала.

Я не говорю ей ни слова. Просто беру бутылку воды из холодильника и ухожу.

Я никогда так с ней себя не вел. Потом мне будет стыдно, и я извинюсь. Но сейчас случай, который не оставляет иного выбора.

Когда я иду обратно по коридору, слышу, как она плачет. Дойдя до своего крыла на этаже, я останавливаюсь в комнате, которая служит небольшой гостиной, из которой попадаешь в спальню. Туда, где сейчас находится эта…

Затылок ломит от злости, в висках пульсирует.

Лгунья подлая.

Встав у окна, я наблюдаю за родственниками, которые приехали справлять большое торжество. Вглядываюсь в счастливые лица.

Завтра будет большой завтрак. Все захотят посмотреть на мужа и жену, которые провели первую ночь вместе и спустились к гостям уже рука об руку. Раньше это было утро «кровавых простыней». Сейчас эту традицию сменили обычным чаепитием.

Там я им и покажу во всей красе мою «жену». Повторит все то, что сказала мне, и дело с концами.

Делаю глоток воды. Смотрю в окно. Щелкает в голове.

Второй глоток уже не для того, чтобы унять жажду. Просто хочу еще немного постоять тут и сделать вид, что я хочу тут быть и пить эту проклятую воду.

Зачем она так сделала?

Когда увидел ее на свадьбе брата, даже внимания не обратил. Потом увидел в декабре опять же дома у брата и невестки в России. Вот так и случился щелчок. Перед отъездом так и сказал Анвару, что хочу жениться на ней.

Он посмеялся, но не во злобу. Скорее по какой-то там иронии, что он женат на старшей сестре, а я буду мужем младшей. Мне и самому понравилась эта мысль.

Отцу сказал о намерении в первый же день моего пребывания дома.

Через неделю он пошел к отцу Лале и заключил договор. Еще через время нам сказали, что девушка согласна.

Так зачем? Думала, что я дурак и не пойму? Или думала, что прокатит и я этот позор утаю?

Нет. Ни за что.

Снова щелчок и уговоры самого себя, что не стоит горячиться, не срабатывают.

Я закрываю воду и бросаю ее на диван, спеша в комнату.

Ворвавшись внутрь, я застаю Лале за разбором вещей. Или сбором. Здесь лишь небольшая сумка, остальное мы планировали забрать завтра. Она надела платье, скрыв опороченное тело.

Я надвигаюсь на нее, и она от испуга пятится к кровати, а когда я не останавливаюсь, падает на нее спиной, но поднимается на локтях, не решаясь отползти.

– Любишь того, кому отдалась, да? – шиплю эти слова со злостью и еле сдерживаемым гневом.

– Люблю, – снова дерзко задирает голову, а я наклоняюсь еще ближе, и она падает на подушки.

– Где он? Где? – оглядываюсь по сторонам. – Кто этот мужчина… хотя какой же он мужчина, если я дал тебе сегодня свою фамилию, а не он.

– Он мужчина… – выкрикивает очень по-детски, хотя я старше всего на год.

– Правда? Кто этот ублюдок?

– Так я тебе и сказала.

– Лучше скажи, потому что ответить придется. Если не мне, то своему отцу точно.

Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза.

– Тебя спрашивали о согласии на брак?

– А ты как думаешь?

– Я не буду гадать. Отвечай. Спрашивали?

– Да, – рычит мне в лицо. – Я говорила, что не хочу. Кто меня услышит?

Ладно.

– Во второй раз ты громко сказала – согласна. Не припомню смятения в твоем ответе.

– Ну конечно, – печально улыбается. – Выставили кучу народа из всей родни, и ты ждал, что я скажу откровенное «нет»? Сам в это веришь?

– Так какого черта, говоря свое проклятое «нет» отцу, ты не указала причину? Никакой свадьбы не было. Почему тот, кого ты любишь, успел воспользоваться твоим телом, а не пришел просить брак?

– Отстань от меня. Делай что хочешь, что должен.

– Дай угадаю, очень торопился поиграться тобой? – обхватываю ее подбородок двумя пальцами, вглядываюсь в глаза и хмыкаю, отпуская с толчком ее лицо. – Ты и не сопротивлялась, подарив себя тому, кто этого даже не оценил. Такая вот любовь-однодневка, для такой, как ты, дешевки.