Теперь я не Адвокат 2 (СИ) - Воронцов Михаил - Страница 5

После освобождения собрал вокруг себя десяток людей, также прекративших работу в полиции по разным причинам, и стал заниматься коммерческой слежкой за людьми. Безо всяких дипломов частного детектива и прочей бюрократии. Все просто и неофициально. С заказчика — адрес, фотка и автомобиль того, за кем надо наблюдать, с Максима и его людей — слежка.

Клиентов много. Следящие за жёнами мужья очень нередки. Максиму плевать на то, кто из супругов прав, а кто нет. Платите деньги, и получите результат. Никакой рекламы он, понятное дело, не давал, но как обычно сарафанное радио работало исправно.

В деньгах Макс не нуждался. Офис — назовём его так — хоть и представлял собой обшарпанное помещёние с поломанными стульями, но это, скорее, маскировка. Люди, приходящие сюда, обычно непростые.

А на двери офиса прибита табличка с надписью «Торговля канцелярскими принадлежностями». В принципе, в его деятельности нет ничего незаконного, кроме неуплаты налогов, а за них полагается разве что небольшой штраф.

Следить за людьми на улицах закон, как ни странно, не запрещает. Мало ли кто куда идёт и на кого смотрит! Нельзя только заходить без спроса в чужие квартиры и закладывать следящие жучки и трекеры. За это да, уголовка.

Но мне в квартиру к Мите сейчас не нужно. Я хочу посмотреть, куда он ходит.

Сам я это не сделаю. И времени нет, и один человек с такой работой не справится. Его неизбежно заметит даже самый невнимательный преступник. Люди должны меняться, переодеваться, не стоять по-тупому на улице, а сидеть в подъехавшем автомобиле. Машины тоже надо менять. Слежка — целое искусство.

— Машины у него нет, — уточнил я. — Жены и детей вроде тоже. Фотка вот. Похож. Маленький, невзрачный. Лаборант. Ходит с рюкзачком. Принимать под наблюдение около Генетической лаборатории, вот адрес.

— Знает, что им интересуются? — спросил Максим, передвигая пальцем фотографию Мити вперёд-назад по столу.

— Думаю, нет. Но настороженный. С головой у него не всё в порядке, ждать можно чего угодно.

— У нас у всех с головой не в порядке, — усмехнулся Максим. — Думаешь, у тебя всё хорошо?

— Нет, конечно. Но схожу с ума по-другому.

— Что именно нужно? — деловым тоном осведомился мой собеседник.

— Всё как обычно. Адреса посещения, с кем общается… Есть какой-то Михаил Семёнович, это его босс. Узнать бы, кто он. Они не могут разговаривать только по телефону.

— Всё сделаем, — пообещал Максим. — Ходим за ним до конца недели с выходными включительно.

— Особенно интересны выходные. Чем он в эти дни занимается.

Максим поднял фотографию и посмотрел сквозь неё на солнце за окном.

— Мистикой какой-то отдаёт от него.

— С чего ты решил? Точнее, как ты догадался? — скрывать уже было бессмысленно.

— Я смотрел за столькими людьми, что уже научился их понимать по фотографии. Когда идёшь за человеком, будто становишься им. Чувствуешь то же, что и он.

— Вероятно, Митя занимается незаконными генетическими исследованиями. Точно сказать не могу, но шансы большие. Надо узнать, где и с кем.

— Как интересно. Сделаем. Нина! — позвал он кого-то из соседней комнаты.

К нам вышла миловидная женщина лет тридцати-тридцати пяти. Симпатичная, но без признаков косметики. Наверняка специально ей не пользовалась, чтобы не привлекать внимание. Где же ты работала в полиции, и почему ушла и не устроилась на более приличную работу, чем слежка за людьми?

— Вечером пойдём за эти человеком, — сообщил ей Максим.

Нина взяла фотографию.

— Надо же… я его, кажется, знаю.

— Я работала в районном отделе, — произнесла она, разглядывая фотографию, — У нас на территории располагалась контора «девочек по вызову». Баня, массажный кабинет, всё как обычно. Платили полиции они вовремя, поэтому их и не трогали. Но однажды случилось происшествие. К ним заявился какой-то тип, трезвый, но со странностями, и начал издеваться над девушкой. Приставлял ей нож к горлу, бил, кричал, что ей выпала большая честь — сделать приятно такому выдающемуся человеку. Охрана выволокла его на улицу и как следует надавала по шее. Он в ответ визжал, что напишет заявление в полицию.

— Сутенёры прибежали к вам с подарками и просьбой не сильно расследовать?

— Вроде того. И с его фотографией. Он, точно он. Даже очки такие же. Там они были, правда, разбитые.

— Написал заяву? — поинтересовался я.

— Нет, не дошёл. — саркастически хмыкнула Нина, — видимо, решил не связываться с этими ничтожными людьми. Правильно сделал.

— Это когда случилось?

— Год назад. Перед тем, как мне пришлось уволиться из полиции из-за подозрения во взятке. Доказать — не доказали, но уволиться — заставили.

— Понятно. А кем вы работали?

— Следователем. А до этого — два года оперативником! В Москве женщин-оперов можно пересчитать по пальцам, и я была одной из них.

Попрощавшись с Максом, я покинул его невзрачный офис. Когда уже сел в машину прикинул, что у меня по плану?

А по плану у меня совершить уголовное преступление. По-другому — никак. Жизнь вариантов не оставляет. Я набрал своему знакомому и договорился о встрече. Чтобы раскрыть преступление, его надо совершить. Тот, кто идёт на работу в полицию, должен это понимать.

— Говори тише, — попросил я его, — люди рядом.

Мы сидели в маленькой кафешке. Столики в тесном помещёнии стояли рядом друг с другом. За соседним сидели три студентки, смеялись и что-то обсуждали. Люди ходили с полными тарелок подносами, играла музыка.

— А, — Ваня махнул рукой, — никто нас не слышит. Чем больше я работаю в полиции, тем больше презираю человечество. Вчера в машине что-то застучало, пришлось ехать на маршрутке. Глаз у меня намётан, и заметил, как на остановке вошла наркоманка. Людей в салоне было немного, но она тут же залезла в карман к какому-то мужику и вытащила кошелек. Я поймал её за руку с кошельком. Получилось, как в кино. Девка заверещала, и весь автобус за нее вступился — ай-яй-яй, обижают бедную девочку. А у девочки в руке чужой кошелек. Мужик забрал кошелёк и даже спасибо не сказал, отвернулся. Мне до того противно стало, что не стал её в отдел тащить — дал пинка и выгнал из маршрутки. Народ затих через секунду. Вернулся к обсуждению, как у кого что растет на даче.

— Но все равно, Вань, давай потише. Так спокойнее.

— Только из уважения к тебе как к своему бывшему напарнику, — вздохнул Ваня. — Как у тебя, кстати, дела? Не женился?

— Нет.

— Небось, девок десятками в месяц того-этого… Завидую я тебе.

— Ну, не десятками, но…

— Сколько б ни было… Я женат восемь лет. А против природы не попрёшь. Иногда так хочется чего-то нового…

— А мне хочется домашней еды, — с грустью ответил я. — Иногда просто сил нет, как хочется.

— Это да, одними сиськами сыт не будешь… Так что, поставить этого Митю на прослушку?

— Да не ори ж ты пожалуйста! — зашипел я на Ваню, хотя он — огромный, розовощёкий, похожий на доброго молодца из сказки, по-другому никогда не разговаривал.

— Да, поставь его именно туда. А для начала — тарификацию за несколько месяцев. То есть всех, кому он звонил, и кто ему. И откуда раздавались звонки — то есть биллинг. Мне очень важно знать, где он появляется.

— Не учи меня, пожалуйста, что делать. Сам знаю, как надо по уму. Ты у меня не первый, гыгы. Невинности в этом плане я давно лишился…

— Ближе к теме — когда что будет сделано? И сколько это будет стоить?

— Постараюсь быстро. Но сам понимаешь, без разрешения суда на нарушение конституционных прав граждан сейчас ничего не сделаешь. Поэтому мне придётся написать кучу бумажек, что по оперативной информации гражданин занимается чем-то нехорошим, а потом идти в суд. Тарификация будет, скорее всего, завтра, а прослушка начнётся дня через три.

— Деньги?

Ваня поморщился.

— Какие с тебя деньги… Ты ж бывший коллега… Помнишь, как нас с тобой около завода толпа хотела избить? А мы туда попёрлись без оружия…