Княжич, Который Выжил (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 3

Псарь Серафим громко смеётся, широко улыбается, показывая свои собственные, не такие уж и острые зубы:

— Так это ж наш Глинка готовится к второй формации, княжич! Мы его кормим зверями Воды, вот и растёт помаленьку! Ладно, Глинка пошли!

О, круто. Глинка тоже развивается. Зубы твёрдые, острые, прямо идеальные резаки. Мне они ещё пригодятся.

Как по расписанию, появляется Матвей.

— Княжич, вот ты где!

Поднимаю взгляд. Воевода стоит с огромной сумкой, глаза блестят от предвкушения. Видно, самому воеводе любопытно, что из этого выйдет. Расстёгивает сумку, опускает руку внутрь и достаёт несколько стеклянных шаров — алхимических пузырей.

— Ирина Дмитриевна сама передала. Будем пробовать, как ты хотел. Взрывать, только уже не банки.

Он расставляет странные пузыри на подставках прямо в песке.

— Это алхимические ёмкости. Взрывай, княжич.

Меня дважды просить не надо. Я всегда рад что-нибудь взорвать.

Концентрируюсь. Первый пузырь на левом краю. Щелчок энергии — и он рвётся. Легко. Стекло чуть толще мыльного, но взрыв глухой, сдержанный, словно где-то за стеной хлопнула тяжёлая дверь. Плавно перехожу ко второму, третьему, четвёртому. Один за другим они разлетаются, лопаются, как перегретые шарики, мгновенно растворяются в воздухе, не оставляя ни следа. Никаких осколков, никаких обломков. Удобно. А то попробуй потом эти стекляшки из песка выгреби.

Всё идёт отлично, пока я не дохожу до середины ряда.

Здесь уже сложнее. Видимо, плотность стекла выше. Теперь они не взрываются сразу, а только покрываются трещинами.

Но я не сдаюсь.

Приходится подходить ближе, усиливать напряжение, направлять больше энергии. Последние лопаются неохотно, как упрямые орехи, но всё же сдаются.

Все шары разбиты, песок усыпан стеклянными осколками… вернее, был бы усыпан, если бы осколки не исчезали сами по себе, словно снег на тёплом асфальте.

Ксюня хлопает глазами, наблюдая, как стекло тает в воздухе. Алхимия.

Матвей, скрестив руки на груди, одобрительно кивает:

— Княжич, ну неплохо. Сила твоя растёт.

Я устало хмыкаю:

— Лампачку бы я лазбил?

Матвей задумывается.

— Если бы ты был рядом, думаю, хватило бы сил.

— А если далоко?

— Пару метров хотя бы, — он кивает на отпечатки в песке от крайних правых шариков. — Вот эти были по плотности примерно как лампы.

Я пожимаю плечами:

— Мне понлавилось! Жду ишо зафтла!

Матвей морщится:

— Хм, шарики дорогие…

— И щто? У мамы поплоси дениг!

Матвей обещает сделать и топает прочь. Я падаю в песок, раскидываю руки, тяжело дышу. Ксюня тут же подбегает, хватается за мои щёки, встревоженно заглядывает в лицо:

— Ты щто?

— Плосто устал…

Бурчу, закрываю глаза. Думаю полежать. Но фиг мне. Как по расписанию, появляется мама.

— Слава, в лабораторию-то хочешь пойти?

Замечает, что я валяюсь в песке.

— Ой… Ты устал?

Я подскакиваю, как ужаленный:

— Нет-нет! Не усталь! Поста игдали с Ксюней! Я плитвалилси мелтвым!

Мама поджимает губы.

— Ну у вас и игры, конечно… — потом усмехается. — Пойдём, раз сил еще полно.

В лаборатории Гера снова приносит мне мышь. Как и в прошлый раз, мама берёт подарок и, не моргнув глазом, выбрасывает в мусорку, едва ее любимица отворачивается.

Лаборатория полна интересных вещей. Много странного, много непонятного… Но пока я не нашёл здесь ничего, что поможет мне снова разрушить систему.

А значит, поиски надо продолжать.

И тут натыкаюсь взглядом на странную капельницу-флакон.

— А эта што?

Мама бросает мимолётный взгляд, явно не видя в ней ничего особенного.

— Капельница для глаз.

Я встрепенулся:

— Зелье?

— Зелье Лупа. Капаешь в глазик — и всё видишь увеличенным как в лупу. Правда, действует всего десять минут. Хочешь попробовать? Только может испугать с непривычки.

Испугать⁈ Значит, крутая штука. Убивать врагов в садике мне нельзя. А вот пугать сколько угодно!

— Хочю!

Мама берёт флакончик, запрокидывает мне голову и капает прямо в глаза.

— Не моргай.

И всё меняется.

Стол передо мной вдруг становится другим. Я вижу каждую трещинку, каждую царапину на дереве, микроскопические ворсинки. Мир словно увеличили в тысячу раз.

Мама подносит камушек — и я различаю мельчайшие дефекты, будто это не просто камень, а целая карта с ущельями, впадинами и кратерами.

— Очень удобно при алхимических работах, где нужно видеть мелкие детали, — поясняет мама.

Но я её уже не слушаю. Перевожу взгляд в угол. И едва не подпрыгиваю.

Передо мной — огромная чешуйчатая морда.

Гигантская змея. Исполин.

Она настолько велика, настолько детализирована, что от одного взгляда морозит по коже. Сердце колотится быстрее.

Готовлюсь к опасности. Уже наготове Взрывы и Паутинка.

Но потом натыкаюсь взглядом на гигантские влюбленные глаза, устремленные на меня. Хел меня дери! Это ж Гера!

Просто я увидел её слишком детально. Каждую чешуйку, каждую морщинку на коже, каждую линию змеиной анатомии.

Круто!

Я выдыхаю.

А что бы испытал обычный ребёнок?

Ор, рев, паника, крики «МАМАААА!»

Что ж, зелье полезное и может стать оружием. Считай, план по сокрушению системы «Юных нобилей», версия 2.0, готов к реализации.

Всё ещё под эффектом Лупы, я задумчиво вглядываюсь в Геру. Так, пора заняться разведкой.

Поворачиваюсь к маме, которая листает бумаги, поглядывая в телефон.

— Ма, а када затмэние?

— Затмение? А, поняла. На следующей неделе, — она берёт мобильник, открывает календарь. Щёлк. — Среда.

Будний день. В это время я буду в садике. Отлично.

— Будет темно-темно?

Мама спокойно кивает, не отрываясь от экрана:

— Да, но не переживай. В садике включат свет. Тебе нечего бояться. Просто гулять не будете в это время.

Я усмехаюсь. Значит, на улице будет черным-черно, а свет создадут только лампы, которые я умею взрывать? Чудесно.

Госпожа княжна Ильина, грядёт вендетта.

«Юные нобили», Рязань

Княжна Матрёна Степановна постукивает пальцами по тачпаду, запуская видео. На экране — очередной тест в садике. Княжич Вячеслав и его друзья сидят за столами, рисуют что-то там. Играют по правилам системы, пытаются преуспеть. И что самое интересное — у них это получается.

Эта троица уже решает головоломки лучше «работяжек». Тесты проходят всё успешнее, при том что у «исправляшек» и так самые сложные задания. Сложность повышать дальше нельзя — это будет слишком подозрительно.

Но пока всё идёт как надо. Система должна пытаться сломать княжича. Он рвётся наверх, к «лучикам», но этот путь обречён.

Ильина специально дала ему возможность бороться, чтобы посмотреть: сможет ли он прорваться вопреки всему?

Но… Матрёне неспокойно. Что-то идёт не так.

Обычно, когда что-то тревожило, она успокаивалась в «Царьграмике», лениво листая ленту. Только вот теперь в рекомендациях постоянно выскакивают ролики с этим маленьким княжичем. Слава Опаснов, стреляющий из пушек и довольный, как чёрт. Его улыбающаяся физиономия буквально преследует её.

Матрена пытается откинуть ненужные мысли и вернуться к работе. Княжна снова посмотрела на экран.

Что ж, княжич нащупал почву, пытается пробиться наверх. Значит, нужно ударить по его друзьям.

Вернее, по одному другу.

Я заметил одну странность. Последние три дня Артёму дают лёгкие тесты — почти такие же, как у «лучиков». Он щёлкает их, как семечки, один за другим. А вот мне и Ксюне по-прежнему достаются сложные задачки. Совпадение? Да ну, бросьте. Я прекрасно понимаю, что задумала княжна Матрёна Ильина. Слишком топорный ход. Грубая манипуляция. Но да пускай. Чем бы дитя ни тешилось.

На очередной линейке воспитательница явно что-то собирается учудить. Её улыбка слащавая, как варенье, в которое уже успели угодить мухи.