Княжич, Который Выжил (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 11

— Ты видишь свою плотивоположную Атлибутику? Видишь Землю?

Ксюня медленно кивает, не отрывая взгляд от Глинки:

— Дя.

— Так дявай, возьми её! — подбадриваю. — Схвати! Убий его!

— Тяв? — Глинка приподнимает уши, удивленный, что его только что приговорили.

— Слава⁈ — мама аж подается вперед, явно офигевая от моих слов.

Но я и не пытаюсь научить Ксюню ненавидеть моего глиняного пса. Это просто метод. Глинка — чистая Атрибутика Земли, а Земля — антагонист Грозы. Инстинктивно Ксюня должна чувствовать в нём топливо для своей магии. Чтобы раскрыть свой дар, ей нужно тянуться за ним. А самый простой способ разбудить магию — это агрессия.

Пока что выходит так себе, честно говоря. Но это нормально. Копать будем глубже. Главное — терпение. Рано или поздно что-нибудь, да вспыхнет.

Ксюня тужится сильнее, её пальчик дёргается… и вдруг — бац! — из него вырывается крошечная вспышка молнии. Щелчок, искорка, и воздух на секунду пропитывается лёгким запахом озона.

— У тебя получилось! — радостно вскрикивает мама и тут же подхватывает Ксюню в объятия, закружив вместе с ней по песочнице. — А что же нас наставник отдельно стоит? Ну-ка, Ксюня, поблагодари его.

Отпущенная Ксюня визжит от восторга, потом с разбегу кидается на меня. Я не успеваю включить режим спринтера и просто принимаю удар судьбы.

Приходится дать себя помять. Тут еще и мама присоединяется.

— Фуух… — недовольно выдыхаю, пока меня одновременно обнимают две мои дамы, и морально смиряюсь с тем, что ближайшую минуту буду их мягкой игрушкой.

Мама улыбается, откидывая волосы за плечо:

— Ксения Тимофеевна, ты вся в отца.

Я моргаю.

— В улода?

— Да, — кивает мама, глядя на сияющую Ксюню. — У него тоже Атрибутика Грозы.

Я недоверчиво прищуриваюсь.

— Хм… А какой у него ланг?

— Клинок.

— Оу-у, — неплохо.

Правда, неплохо. Клинок. Солидный ранг, дальше уже Магистр. Получается, Рогов неубиваемый. Крутой учитель для крутого ученика. Был бы он ещё не таким «улодом»…

— А кто он воабще такой, мам? — И главное, почему ведёт себя как говнюк, и почему ему до сих пор никто не открутил голову?

Ксюня тоже поднимает глазки, явно заинтригованная.

Мама тяжело вздыхает.

— Он… Мастер. Обучает спецотряд Егерей. А ещё… — она на секунду замолкает, будто прикидывает, стоит ли продолжать, — он член Столпов Престола, но это секрет.

Звучит мощно и непонятно одновременно.

— Столпы Плестола? И что это значят?

— Это вроде бы обычные дворяне, — поясняет мама, глядя в сторону, — но на самом деле это влиятельные личности, которым даны особые полномочия. Они наблюдают и докладывают Царю о возможных угрозах его Престолу. И выполняют особые задания.

Я хмыкаю. Ну, блатной мужик, короче.

А ведь интересно, какие именно «особые задания» ему дают и сколько людей после этого исчезает в неизвестном направлении. То, что Рогов — массовый убийца, сомнений не вызывает. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Но работа есть работа. Я тоже тысячами истреблял ацтеков — и ничего, вполне себе был хорошим отцом.

На следующий день я с Семёном отправляюсь в спортклуб Иванова — место с громким названием «Рать». Ксюня с мамой остались дома — им в бойцовском клубе всё равно делать нечего, так что еду один, если не считать Семёна.

Сам канал Иванова в «Царьграмме» называется «Пятиминутка с чемпионами». Формат подаётся так, будто после тренировки профессиональные бойцы спаса садятся в зале, расслабленно беседуют и делятся планами. На деле — обычная пятиминутка болтовни ни о чём. Сидят, обсуждают, кто какие боксёрки прикупил, у кого как с личной жизнью, да кто чем ужинал. Занудство редкостное. Впрочем, девяносто процентов контента в «Царьграме» такие же — всё та же бесконечная говорильня, просто под разными углами.

Мы заходим в зал. Там группа бойцов в трениках и майках. Кто-то сидит на матах, кто-то лениво потягивается после тренировки, другие просто валяют дурака. В центре зала на матах уселся Иванов, окружённый парнями, которые расслабленно болтают на фоне ринга, изредка поглядывая в камеру. Тут же оператор и небольшая съёмочная группа.

К нам подходит ассистентка — фигуристая, пышная девушка с планшетом в руках. Оценивающе оглядывает нас с Семёном, слегка прищурится, будто примеряя наши физиономии к контексту этой спортивной тусовки, и спрашивает:

— Представьтесь, пожалуйста.

Семён спокойно отвечает:

— Это княжич Вячеслав Святозарович. Гость программы.

Девушка тут же меняется в лице:

— О-ой, «Юный тактик»⁈ В жизни вы ещё лучше!

Я с лёгким самодовольством киваю. Ну да, бываю.

— Вячеслав Светозарович, мне надо вас проинструктировать перед съёмкой! — добавляет она с энтузиазмом, не отрывая от меня блестящих больших глаз.

— Плошу, судалыня. Я весь во внимании.

Девушка быстро объясняет: когда начнётся съёмка, я подхожу к Иванову, стучим кулаками — снизу вверх, как положено в этом кругу. Затем так же здороваюсь с бойцами, сажусь расслабленно, отвечаю на вопросы, могу и сам что-то спросить.Главное — непринуждённость, будто мы тут каждый день собираемся потрепаться, как старые друзья.

Я киваю:

— Ага, поняль.

— Отлично! Тогда мы вас позовём, Вячеслав Светозарович, — добавляет она, но тут же помедлила, покусывая губу, явно колеблясь. Потом всё-таки решается:

— А можно взять у вас автограф?

Подсовывает мне планшет и ручку. Ну, раз просят, то почему бы не помочь красивой тетеньке? Я размашисто вывожу подпись, добавляю каллиграфическую закорючку.

— Ой, какая красивая подпись! — восторженно тянет она.

Я пожимаю плечами с ухмылкой:

— А то.

— Спасибо! Пару минуток подождите! — пропищав, убегает она к оператору. Режиссера здесь, похоже, нет. Не знал, что так можно.

Я приехал в обычной футболке и спортивных штанах, и, судя по общему фону, не зря. Если бы надел костюм, выглядел бы как клоун среди бойцов в трениках.

Вскоре ассистентка возвращается и машет рукой:

— Проходите!

— Холошо.

Я шагаю мимо камеры с оператором. Иванов, сидящий на матах среди бойцов, поворачивается ко мне с веселой ухмылкой.

— Парни! А к нам сегодня заглянул княжич Слава! Привет, княжич!

Я небрежно улыбаюсь, глядя на него:

— Пливет, Ваня.

Мы стучим кулаками, затем я так же здороваюсь с другими бойцами и плюхаюсь рядом с Ивановым. Сажусь на мат, скрещиваю ноги, откидываюсь назад, упираясь руками в покрытие. Оператор чуть подъезжает с камерой, а то меня, карапуза, издалека не видно среди кучи накачанных бойцов.

Иванов улыбается, оглядывая меня с интересом:

— Княжич, мы смотрели твои ролики. Ты там мощно отжигаешь. Оружие любишь, да?

— Люблю лазлушение.

Иванов улыбается:

— Какой ты кровожадный, княжич!

Я ухмыляюсь:

— Да нет, лазрушение бывает и без крови.

Иванов смеётся, покачав головой:

— Понятно.

Один из бойцов, бородатый, с припухшим глазом — видно, на тренировке досталось — лениво разваливается на локте и вдруг выдаёт:

— Да пушки — это отстой.

Я медленно поворачиваю голову, прищуриваюсь, хмуро смотрю на него.

— А ну-ка, повтоли, — спокойно произношу.

В зале на секунду повисает тишина. Бойцы переглядываются. И тут Иванов смеётся, качает головой, хлопает себя по бедру:

— Бита, с этим парнем лучше на ринг не выходить. А то он может прийти с гранатомётом.

Я ухмыляюсь.

— Мне хватит и «Беллетты».

В неполные два года держать ствол в руках против здоровенного Гридня — не зазорно, а умно. Ну, логично же — зачем махать кулаками, если есть удобные дистанционные решения?

Иванов, всё ещё улыбаясь, пожимает плечами:

— Ну вообще, пушки — это, конечно, не хилое подспорье. Но держать удар тоже надо уметь. Согласен, княжич?

Я киваю:

— Канечно, согласень, Вань.

— Княжич, хочешь пару месяцев походить к нам на ринг, потренироваться? — Иванов разводит руками, указывая на ринг за спиной. — Может, даже стану твоим наставником?