Опричник-3. Канцелярия Государственной Безопасности (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 9

Детёныши пустобрёха селились возле человеческого жилья и творили чёрное: проникали в сны, стравливали собак, устраивали ссоры, переходящие в поножовщину и смертоубийство. Создавали питательную среду — атмосферу страха и ужаса.

Здесь же в Рифте на территории Нижнего города твари отъелись и не торопились уничтожать друг друга. Пищи хватало всем. Страдания, убийства, насилие, отчаянье — этого в избытке хватало в подземном городе, чтобы питать нечисть.

Призрак поёжился, чувствуя, как в сердце вцепились ледяные когти, а в голове зашептали голоса, пугая всякими-разными ужасами. Перед глазами замелькали видения: мёртвый Свар, пытки Колокольчика, выпотрошенный Бермонт, останки Гринпис, окровавленная морда росомахи, которая дожирала растерзанную княжну.

Тишина давила, пробираясь под кожу, парализуя дыхание и тело. Призрак улыбнулся и попытался зайти в тени. Но не тут-то было. Слои подпространства не пускали Тони, выталкивали его обратно. Возникло ощущение, что тени, словно живые существа, тоже опасались пустобрёхов, поэтому держали оборону, чтобы не пропустить безликих тварей на свою территорию.

Призрак не стал настаивать, пожал плечами, вернулся в Рифт, вытащил меч и нанёс первый удар. Лезвие прошло сквозь пустобрёха, не причинив никакого вреда. Тони ухмыльнулся: нечто подобное он ожидал, потому как невозможно покромсать то, что не имеет плоти. Но вполне возможно призвать на помощь свет, чтобы развеять тьму.

Сгустки серого тумана окружали Призрака со всех сторон, пытаясь пробиться к душе, чтобы окончательно поработить дерзкого человека. Тони чувствовал, как по капле уходит в никуда его жизненная энергия.

Медленно Призрак вытянул вперёд руку, сжимающую меч, покрытый странными узорами, а затем заговорил.

Странные гортанные звуки нарушали тишину жуткого Рифта. Пустобрёхи заволновались. Но поскольку ничего не происходило, твари усилил напор, чтобы сломать вкусное существо, которое обладало редкой силой духа, отчего энергия жизни бурлила и пузырилась в крови, вызывая приятное состояние эйфории.

Тони продолжал говорить, не обращая внимания на то, что серые туманные присоски полностью облепили его тело. Слова падали, словно мелкие камни, не причиняя никакого вреда мерзким тварям.

Но едва голос Призрака стих, как лезвие меча вспыхнуло белым пламенем. Опричник крутанулся вокруг своей оси, нанеся удары всем, кто находился рядом. Туманные щупальца посыпались на землю вместе с частями марева, сформированного в подобие плоти.

Пустобрёхи взвыли от боли, впервые за десятки лет испытав ужас. Глубинная память предков услужливо подсказала нечисти — белое пламя несёт с собой окончательную смерть.

Твари объединились, куда только делась их неторопливость. Покалеченные пустобрёхи кинулись на Призрака, стараясь высосать из него как можно больше жизненной энергии, довести до слабости. Каждое прикосновение ледяных щупалец оставляло на коже Тони снежный ожог.

Призрак крутился юлой, кромсая, разрезая, протыкая, прекрасно осознавая, что пустобрёхи за годы безнаказанной жизни отъелись и так просто их не уничтожить. Но белое пламя делало своё дело, превращая туманную серую плоть в лужи холодной воды.

Последнее слово древнего заклинания Тони практически выкрикнул. Свет ослепил не только растерзанных пустобрёхов, но и его самого. Призрак зажмурился и нанёс последний удар. Ледяной шквал пронёсся по Рифту, сбив опричника с ног.

— М-да… заломать всех и едва не захлебнуться водой, вот бы Бес поржал, — пробормотал Тони, поднимаясь и отплёвываясь. — Где тут камешек? — оглядываясь по сторонам, проворчал Призрак, доставая контейнер для сердца Рифта. — Пора на выход.

Спустя полчаса Призрак развлекался тем, что дразнил несчастных наёмников, которые пытались его уничтожить. Тони появлялся из теней, хлопал убийц по плечу, а когда киллер резко оборачивался, чтобы убить Призрака, опричник с улыбкой произносил «Ку», и сносил очередную голову.

— Второй готов, — мысленно произнёс Призрак, когда в живых не осталось никого, кроме него. — Гринпис, ты меня слышишь? Второй готов.

Не дождавшись ответа, Тони собрал трофейное оружие, закинул его в пространственный мешок к морозным зеркалам, которые остались после уничтожения пустобрёхов, и отправился на точку сбора.

— Хороший подарок для наших девочек, — пророкотал Бермот, снимая шкурки с теневых бандерлогов.

Тёмно-синий мех этих крупных хищников ценился на чёрном рынке на вес золота. Обычно, если проявлялся Рифт с таким пушным зверьём, император закрывал к нему доступ, объявлял место имперской собственностью. И Империя сама качала оттуда мягкий золотой ресурс. В основном шкуры отправляли на экспорт, поэтому имперские модницы готовы были на всё, чтобы заполучить шкурку бандерлога.

Мягкую, нежную, искристую шубку из меха теневого бандерлога можно было протянуть сквозь игольное ушко, настолько тонкой она была. Но при этом ножом такую меховую штучку невозможно было проткнуть.

— Опачки, — широко улыбнулся Бермонт, окидывая довольным взглядом стаю волков-перевёртышей. — Не ожидал такой приятной встречи, — Бер нажал кнопку плеера на телефоне и, широко раскинув руки-лапы, двинулся на противника под весёлое «О-о-о-о, эпи кю-кю-кю, эпи бё-бё-бё боби-боба! Ачи-ки ту-ту лай….»

— Чувствую себя дудочником-крысоловом, — пожаловалась Гринпис росомахе. — Ты как? — отбив пятую волну кровавых саблезубых крыс, поинтересовалась у Морга девушка.

Зверь довольно облизнул окровавленную морду, одним ударом отбил десяток обнаглевших грызунов и плюхнулся на задницу, всем своим видом демонстрирую сильнейшую усталость.

— Потерпи, маленький, — сочувственно попросила Гринпис. — Обещаю, дома получишь целую миску пирожков с мясом. Да-да, только для тебя, и никакой вредный Бес у тебя их не отберёт. А теперь давай ещё немножко поработаем.

И Зверева издала протяжный ментальный свист, выманивая оставшихся тварей. Рифт оказался с двойным дном: на первом уровне их с росомахой атаковали сотни мышей-умертвий. Теперь девушка мечтала только об одном: поскорее выбраться из Рифта и отмыться с ног до головы. Потому что даже после очистки спецкостюма княжна чувствовала себя грязной, ей казалось, что от неё несёт мертвечиной.

Когда же они с Моргом зачисти первый уровень и пошли искать сердце Рифта, оказалось, в последней пещере, больше похожей на нору-лабиринт, их уже ждали кровавые саблезубки. Договориться с королевой крыс не удалось, пришлось принять бой. Отчего Гринпис неимоверно страдала: столько материала пропадает! Таких редких тварюшек надо изучать долго и последовательно, а вместо этого приходится разрывать на части.

Зверева и Морг работали слаженно: девушка призывала, росомаха уничтожала, частично прибивая, частично раздирая, частично пожирая. Из-за этого княжна страдала вдвойне: острые алмазные клыки разлетались от ударов зверя в разные стороны, и Гринпис уже представляла, как будет выговаривать ей Коржик за расточительность. Собрать всю добычу с тысяч трупов ну просто нереально.

— Ой, какой милый котик! — воскликнула Гринпис, едва покинув Рифт, и пошла на зов детёныша сумеречного барса, который сидел на большом ящике в одиночестве и плакал. — Ты здесь один, малыш? — девушка огляделась по сторонам, но никого не обнаружила. — Откуда ты взялся? — умилилась княжна, шагнула поближе и протянула руки к котёнку, убедившись, что вокруг нет о никого из посторонних.

Но едва Гринпис взяла на руки зверька, как сверху на неё обрушилась стальная сетка. Княжна болезненно охнула, принимая удар на себя, чтобы прикрыть зверёныша. На её крик среагировали наёмники, появляясь из засады с наручниками и цепями и подступая к обездвиженной девушке. Стальная сетка, усиленная артефактами, только на время блокировала любой Дар, поэтому бандиты торопились нацепить на Гринпис браслеты, с помощью которых жандармы отрезают магический источник у преступников на время тюремного срока.