Надежда на чудо: моё чудо (СИ) - Ковальчук Вера - Страница 11

Наконец стол в беседке был накрыт, и жених разлил по бокалам сок. Улыбнулся Ите.

– Да, кстати, я принёс твой смарт. Вот. Можешь сама посмотреть все данные.

– Я не умею им пользоваться.

Он недоверчиво приподнял бровь, но тут же подсел к ней поближе.

– Давай покажу. Это очень просто. Вызовы умеешь принимать? Смотреть сообщения?

– Это – да, умею. Хозяин иногда поручал.

Радеш кивнул и показал ей, как пользоваться другими приложениями, объяснил, что где проверять и куда, если что, отправлять запросы, уточнять что-то, задавать вопросы, просить помощи. Заверил, что при необходимости подскажет и поможет, но и самой нужно уметь. В разделе «Личный счёт» девушка сориентировалась довольно быстро. Обнаружила, что и в самом деле является обладательницей вполне приличной суммы. Это было удивительно – разумеется, прежде ей случалось делать покупки, но оплата всегда проходила через её хозяина, даже что-то вроде промежуточного счёта господин на неё никогда не открывал.

– А вот здесь – приложение социальной службы. Вот здесь ты можешь отслеживать свой статус присмотра, проверять все отчёты, которые касательно тебя пишут работники, а здесь написать жалобу или просьбу о поддержке.

– О поддержке?

– Мало ли, захочешь пожаловаться на что-то или на кого-то, попросить о помощи. Работники немедленно приедут и заберут тебя.

– Пожаловаться на кого-то? Кого?

– Ну, например, на меня.

– На тебя?!!

– Мало ли.

– Ты учишь меня жаловаться на себя? – улыбнулась она.

– Если ты захочешь, если я случайно позволю себе что-то лишнее, а тебя это сильно заденет, то конечно, лучше, чтоб вмешались работники соцслужбы. И если с их помощью мы сможем разрешить недоразумение, то хорошо.

– Так они попытаются нас помирить?

– Зависит от того, что именно я сделаю и как ты это воспримешь. Например, если ты посчитаешь, что я применил к тебе силу, мирить не будут, конечно. Но поверь, я такого никогда не сделаю. И готов объясниться за каждый свой жест, который покажется тебе резким, агрессивным. Только, пожалуйста, дай мне такую возможность. – Он перехватил дыхание, и тут-то стало заметно, как сильно он волнуется. – Но я не могу лишать тебя возможности в случае чего обращаться за помощью. Это твоё право, понимаешь?

– А что будет с тобой, если я пожалуюсь?

– Зависит от обстоятельств. Но поверь, никто на Тейине не может безнаказанно применять силу к женщине.

– А инопланетчики? Они же не граждане государства.

– И что? Какая разница? На территории Тейины действует закон Тейины.

– О… – Ита растерялась. – А… А что будет с моим хозяином? Ну, с тем, кто меня сюда привёз. А с его друзьями?

Радеш пожал плечами.

– Сейчас ведётся следствие. Определяют меру вины каждого. Но, полагаю, там вообще ни единого смягчающего обстоятельства быть не может, всё делается лишь затем, чтоб документы были оформлены по закону, по всем процессуальным нормам. У твоего бывшего хозяина, – это слово он произнёс с омерзением, – ещё и отягчающие. Уверен, всем им будет вынесен смертный приговор.

У девушки округлились глаза.

– Их убьют?

– Казнят.

– Н-но… А как же дипломатические проблемы?

– Тейине плевать на подобное, когда речь идёт о маи.

– Но ведь друзья моего господина ничего особенного не делали. Ну, когда мы были на поверхности планеты…

– Да? Я бы не сказал. Во-первых, они даже не попытались вмешаться в истязания. Во-вторых, подзуживали, по-протокольному – поддерживали осуществление правонарушения и изъявляли желание принять в нём участие. А в-третьих, раз речь о возможных намерениях, во время следствия будут смотреть их действия на протяжении довольно длительного времени, допрашивать с открытием памяти. Что могут таким способом накопать, думаю, ты знаешь намного лучше меня.

– С открытием памяти? – Ита смотрела круглыми глазами.

– Если назвать это примитивно, то будут читать память. Хотя, конечно, и речи не идёт о настоящем чтении мозга, такое слишком сложно и долго – это надо брать полный оттиск, строить модель, разворачивать весь набор импульсов по времени… Просто к подобным расследованиям привлекают психологов с развитыми ин-возможностями, у которых есть контакт с маи. Лучшие специалисты такого типа способны распутать воспоминания любого подозреваемого, и он сам рассказывает абсолютно всё, что у него спрашивают. Будь уверена, к твоему делу привлекут ведущих специалистов. Да они сами привлекутся, как только узнают, что случилось! – вспыхнул Радеш. У него ходили желваки, плечи окаменели – заметно было даже под рубашкой – глаза только что молнии не метали. – Чудовищный случай!.. Так что, полагаю, отягчающие нарисуются не только у главного виновника.

– Мда… А что, может быть что-то худшее, чем смертная казнь?

– Казнь бывает разной.

Девушка шокированно вздрогнула. Ей припомнились разные истории. Рабов вообще не принято убивать, всё-таки имущество дорогое, но бывало всякое. И если хозяева делали это не случайно, увлекшись наказанием, то уж придумывали что-нибудь по-настоящему чудовищное. И различные истории потихоньку передавались в среде рабов из уст в уста. Господа этому не мешали, и понятно, почему. Такие рассказы принуждали невольников повиноваться с большей отдачей.

И если мужчин на планете могут казнить каким-нибудь жутким способом, то, наверное, и женщин тоже… Чёрт…

– Разной? – пролепетала она.

– Да. – Радеш равнодушно пожал плечами. – Может быть спокойная смерть во сне, когда осуждённый даже не знает, когда это случится. Он просто ложится спать в камере и не просыпается. Может быть «блаженная смерть» – да, преступник успевает понять, что происходит, но смертельная инъекция сперва погружает его в состояние эйфории и наслаждения, а потом уже отключает сознание. А может быть расстрел. Этот вид наказания был сохранён для тех, кто совершил особо тяжкое преступление с отягчающими. Как, например, твой бывший хозяин. – Он взглянул на неё вдумчиво. – Тебе его жалко?

– М-м… Да не особо. Расстрел – нормально. – Ита выдохнула. – А… А женщин как казнят?

– Для женщин смертной казни не существует. Её просто не может быть. Тейина не может разбрасываться потенциальными матерями. Самое страшное наказание, которое может быть применено к женщине – обязанность родить одного ребёнка или даже несколько детей мужчине, назначенному Советом. Но такое за всё время применялось лишь пять раз, и в каждом случае речь шла о наказании за детоубийство… Прости, я тебя расстроил!

– Нет, нет, я просто… удивлена. Понимаешь, мой хозяин… бывший… Он же был в своём праве, он делал то, что допустимо в рамках кодекса его родины и многих других планет Галактики, понимаешь?

Радеш скрипнул зубами.

– По-моему, он взрослый вменяемый человек. Наверняка умеет читать и воспринимать другую информацию с бортового компьютера. Он видел, на какую планету приземлялся, полагаю, мог посмотреть краткий перечень того, что здесь делать категорически не рекомендуется. Подобные перечни всегда сопровождают навигационные программы частных яхт и катеров. А если не посмотрел или же взглянул, но решил пренебречь нашими законами, то это его ответственность. Я лишь жалею, что ты так сильно пострадала, в остальном же рад, что мы смогли и успели отобрать тебя, и сучонок теперь получит своё.

Она ласково погладила его по руке.

– Да брось, не так уж сильно меня потрепали. Бывало намного хуже, поверь. А сейчас всё хорошо…

Парень прерывисто вздохнул и обнял её вздрагивающими руками, осторожно погрузил лицо в копну её отрастающих волос. Думать о том, что та чудовищная расправа, свидетелем которой он стал в лесу, оказалась ещё и «не так уж сильно», было мучительно. Настолько болезненно, что горло перехватило.

– Ты не устала? Давай я тебя отведу в дом, а боты пока тут приберут.

На следующий день в дом нагрянули соцработники. Увидев посторонних, Ита сперва перепугалась, но один из них, психолог, тут же ласково взял её в оборот, и девушка довольно скоро расслабилась. Мужчина расспрашивал её, нравится ли ей здесь жить, удобно ли, всё ли необходимое у неё имеется, чем она занималась последние два дня и нет ли нареканий на поведение жениха. Кое-что он, удовлетворённо кивая, записывал в смарт, а потом оглаживал собеседницу успокаивающим, подбадривающим взглядом.