Выбери любимый жанр

Надежда на чудо: моё чудо (СИ) - Ковальчук Вера - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

Вера Ковальчук

Тейина. Надежда на чудо: моё чудо

1

На борту межпланетного катера царила оживлённая, даже разнузданная атмосфера, которая не сулила Ите ничего хорошего. Девушка привыкла прятаться всегда, когда мужчины начинали, как это она для себя обозначала, «желать загула». Наивно, конечно, потому что если на борту есть рабыня, именно ей и обслуживать всех мужиков, желающих сперва выпить-закусить, а потом и прочего. Но пока веселье не разыгралось… Можно было сделать вид, что удастся скрыться с глаз.

– Готово! Планета! И вполне пригодная, обитаемая. Дотянем.

– Вычисляй курс.

– Что, бл…, за планета?

– Тейина.

– Да твою мать!

– Чего? Есть нюанс?

– Мягко говоря. Бабья вотчина. Там из мужиков одни олени.

– Га-га, так, может, как раз и разгуляемся? Бабы тамошние, небось, нормальных мужиков просто не видели.

Следом пошли довольно пошлые выражения, большая часть из которых и смысла-то не имела, выражала лишь сиюминутную эмоцию или нечто описательное и в зависимости от ситуации могло означать почти всё что угодно.

– Слышь, сажай транспорт где-нибудь вне их городов. У них законы идиотские, ну их в сраку. Сядем где-нибудь в заповеднике, типа не дотянули, быренько починимся и смоемся. А, мужики?

– Дело говоришь!

– Давай, Шиго, выбирай квадрат.

Закипела работа, и девушка потихоньку постаралась убраться поглубже в хозяйственную часть катера, где её никто не будет искать. Но и приготовиться было нужно. Раз мужчины решили приземляться где-то на природе, значит, они собирались там и закусить, а значит, нужно, чтоб и мясо было в наличии, и сандвичи, и какая-никакая закуска, и гарниры. Если что-то не понравится, накажут так, что мало не покажется. Может, когда они перепьются, удастся немного поспать – это единственное, что поддерживало Иту, которая тяжело переносила путешествия в космосе.

Но ощущения рабыни совершенно никого не интересовали. Если она хотя бы продемонстрирует, что ей тяжело, получит свою порцию увесистых назиданий. Её первая обязанности – вести себя так, чтоб господину было всегда удобно и приятно.

Катер приземлялся трудно. Были остановки, моменты невесомости, которые Ита ненавидела больше всего, и даже не потому, что тошнота подкатывала к горлу, но и по той причине, что все ингредиенты бутербродов и блюд расплывались по кухонному закутку; а ещё перегрузки, когда приходилось ложиться на пол и замирать, молясь, чтоб её внутренности не продавили рёбра. Закрывая глаза, она мечтала, что никогда больше не будет приземляться на планету или стартовать с планеты на катере – пусть даже её будут держать на цепи, но жить бы либо на станции, либо на планете. И больше никогда подобного не ощущать.

Приземление было довольно мягким, но вот общение с планетарными представителями, видимо, не очень. Краем уха Ита слышала ругань с мостика, а потом мимо кухонки прошли мужчины, и один специально завернул в закуток, чтоб пнуть рабыню.

– Грёбаные тейинцы!

– Ладно, хрен с ними! Выпускай ботов, пусть занимаются кораблём. Эй, сука! Где?!

– Здесь, господин!..

– Где спряталась! Дрянь!.. – Ита получила ещё один пинок в бок и скорчилась на полу. – Быстро накрыла снаружи поляну! Живо!

– Да, господин, – прохрипела она.

Действовать действительно нужно было бодренько – мужчины недолго будут занимать себя делами. Если к моменту, когда им наскучит присматривать за микроботами, занимающимися диагностикой внешней обшивки, на полянке перед катером не будет выставлено закуски, хозяин возьмётся за кнут, а это очень больно. Очень и очень больно. И чёрта с два он позволит ей воспользоваться лечебной капсулой. Так что Ита металась туда-сюда, давя в себе позывы к рвоте, выставляла на покрывале миски и блюда с картофелем, нарезкой, кусками синтет-окорока, маринованными овощами, синтет-рыбы в ломтиках, чипсами и начос. Ещё стоило бы нарезать лука, но он почти закончился, а тот, что остался, требовал хотя бы минимальной обработки маринадом. Девушка изо всех сил прищурилась и занялась делом.

– Ита! Напитки!

– Да, господин, несу!

– Шевели жопой, сука!

Крепкие напитки пришлось нести прямо в бутылках, потому что графина было всего два. Надо было хоть один оставить для морса, потому что в компании из пяти человек было как минимум двое тех, кто предпочитал запивать крепкое безалкогольным, и если забудешь поднести им требуемое, изобьют до кровавых соплей.

Девушка работала как могла, тем более что тошнота и дурнота уже почти отступили. Лес, который подступал со всех сторон, удивлял, привлекал внимание, но нельзя было отвлекаться, и она посматривала по сторонам лишь в те моменты, когда несла пустую посуду в катер. Ей прежде не приходилось видеть природу иначе, чем украдкой на экране визора. И сейчас увиденное её пугало. На визоре всё выглядело мило и невинно, безопасно, здесь же мощь природы ощущалась во всей своей обнажённой непреодолимости. Вот, скажем, туман. Казалось бы – ну что такого страшного? Просто влажный воздух, наползающих со всей сторон. Но казалось, что это чужая воля подкрадывается из недр чащи, чтоб схватить за горло, удушить, швырнуть на землю бездыханное тело…

«Ты что – реально боишься смерти?» – удивилось сознание. «Нет, не боюсь». «Ну так тогда чего дрожишь?» «Странно как-то…»

И, чтоб заглушить голос опаски, Ита спешила с новой бутылкой алкоголя или блюдом закуски к хозяину и его спутникам.

А спешить-то как раз не стоило. Могла же догадаться, что рано или поздно ничем хорошим это не закончится. Мужчины всё пили и пили, вокруг сгущалась темнота, и боты выстроили вокруг полянки цепочку огней, чтоб всё было видно. Стоило смотреть под ноги, но Ита уже не чувствовала тела, настолько она устала, и в очередной раз, когда несла с катера бутылку виски, споткнулась и упала, а заодно ещё и расколошматила бутылку об край сходней.

И обмерла от ужаса прежде, чем прозвучал голос хозяина.

– Ах ты сука! – Ита скукожилась. – Подошла, мразь! – Она с усилием разогнулась и деревянным шагом спустилась на траву. – Подо-ошла быстро!.. А сейчас разделась!

Трясущимися руками девушка взялась за воротник комбинезона, начала расстёгивать, и тут ей прилетела оплеуха от господина. Крепкая – Иту отшвырнуло на землю. Она вздрогнула всем телом и расстегнула молнию. Сейчас, когда хозяин был в ярости, лучше было слушаться, и быстрее.

А дальше две пары рук содрали с неё одежду и, толкнув пару раз, распластали лицом в травяную ость. Потом и остальные мужчины присоединились. Алкоголя в их крови гуляло уже прилично, не стоило и ожидать иного. Если бы Ита случайно не дала повод, они бы придумали его чуть позже. Или обошлись вообще без повода. Так обычно и случалось.

– Что будем делать? – спросил один из спутников хозяина.

– Сперва врезать как следует. Потом развлечёмся. Верёвка есть?

Не так уж много времени и сил им понадобилось, чтоб связать Ите руки и подвесить её к крупной ветви дерева, хотя они уже заметно шатались – всё-таки выпили много. Девушка стонала, но боль была терпимой – к счастью, весила она мало, и запястья рвало не так уж страшно. Но она знала, что подвешиванием не ограничится: по звукам понятно, что хозяин вытащил плеть, и, поскольку он пьян, легко не будет. Ита задышала часто, словно надеялась насладиться воздухом до того, как боль и беспамятство вышибут из неё реальность. На самом деле тело, знакомое с наказаниями, уже паниковало.

А вообще с ней уже так развлекались пару раз, и она умудрилась выжить. Может, потому, что мужики долго не выдерживали – жажда вцепиться в женское тело и реализовать свои желания не на весу, а как следует, уложив тело девицы на прочную горизонтальную поверхность, со всем удобством, оказывалась сильнее. Так что Ита стиснула зубы и приготовилась терпеть.

Боль ошпарила её сперва по голой спине, а потом и по всему телу отдалась, словно волна кипятка. Она надеялась лишь застонать, потому что громкие крики мужчин злили и могли привести к более жестокому наказанию, но собственный вопль оглушил её. Ещё и ещё удар, и она кричала, словно её впервые пороли, словно успела отвыкнуть, слепая от боли и не осознавающая даже, как болят запястья.

1
Перейти на страницу:
Мир литературы