Убийство на Оксфордском канале - Мартин Фейт - Страница 8

Возраст его близился к пятидесяти, из которых без малого десять лет он отдал работе во внутренней безопасности. Он был мастером своего дела. Начальство же, весьма ценившее способного сотрудника и еще более благоволившее к сотруднику неутомимому, с превеликим удовольствием бросало его на новые дела. Иногда, как в этот раз, с ним вместе отправляли какую-нибудь большую шишку — отбыть положенное да выучить пару трюков.

Кертис безропотно исполнял роль няньки и наставника. По правде говоря, инспектор Дэнверс ему даже нравился. У него были мозги — уже плюс — и амбиции — не то чтобы плюс, но тоже неплохо.

Однажды — он запомнил этот случай на всю жизнь — Кертису довелось поймать на горячем члена собственной команды: тот попытался перехватить доходы от группы телефонных мошенников, которых крышевала горстка полицейских. Однако Пола он ни в чем таком не подозревал. Парень был прям как стрела, и так же остер. Он наверняка уже проделал все те же умозаключения относительно Фрэнка Росса и почуял исходящий от него душок голубизны. Впрочем, вот именно это было неважно — в данном случае.

Нет. Сейчас Кертиса интересовала в первую очередь жена Грина.

— Расскажите нам о Хиллари Грин, — словно прочитав его мысли, попросил Пол. Но телепатия была ни при чем — они с Полом всегда заранее договаривались о том, как будут вести себя на интервью.

Фрэнк поерзал на стуле. По лицу его пробежала судорога.

Так-так, подумал Кертис. Что-то тут есть.

— А что — Хиллари? — спросил Фрэнк.

— В каких вы отношениях? — спокойно спросил Пол.

Фрэнк пожал плечами.

— Она жена моего лучшего друга.

— Была.

— Чего? А, ну да. Была.

— А потом стала его вдовой, — добавил Кертис, словно в попытке помочь глупому собеседнику со столь сложной темой.

Фрэнк фыркнул.

— Если только по документам.

Кертис посмотрел прямо на Пола, а тот, ничего не понимая, — на Фрэнка.

— Они же на развод подали. Ронни было на нее плевать с высокой колокольни. А теперь она получит все, что там вдове положено, — скривился Фрэнк.

Кертис кивнул. Слухи — по крайней мере, те скудные сведения, что им удалось перехватить, — говорили правду. Фрэнк Росс отнюдь не принадлежал к числу поклонников Хиллари Грин.

— По всей видимости, да. Я слышал, что их брак был не слишком счастливым, не так ли? — уточнил Пол.

Фрэнк бросил на него злобный взгляд.

— Это еще слабо сказано. Собачились всю дорогу.

— И поэтому Ронни не хотел, чтобы она жила в его доме. А сам продавать его не спешил, — как ни в чем не бывало продолжал Пол. — Кроме того, он заявил, что не хочет развода. Видимо, чтобы затянуть дело ей назло. Он ведь хотел ей насолить?

— Ну, жить с ней он точно не хотел. И отдавать ей ничего не собирался, не хотел, чтобы все вышло по ее. Вы что, баб не видели? Не знаете, как они разводятся? И дом ей оставь, и детей, и машину, и деньги — все заберет. А у Хиллари с Ронни этот фокус не прошел. — И Фрэнк улыбнулся каким-то своим воспоминаниям.

— Следовательно, она едва ли имела доступ к спрятанным им средствам? — спросил Кертис, и его собеседника передернуло от этого логичного соображения, однако он быстро овладел собой и только пожал плечами.

— Это вряд ли, — признал Фрэнк.

— Но ведь сначала у них было все хорошо, — осторожно добавил Пол. — Люблю — не могу и все такое. Ведь Ронни был в этом бизнесе много лет, правильно?

Словно желая согласиться, Фрэнк открыл рот, но тут же передумал и улыбнулся, потерев подбородок.

— Это не меня надо спрашивать, — сказал он. — Я лично готов поклясться, что Ронни Грин чист как младенец.

Пол медленно откинулся на спинку кресла и дружелюбно улыбнулся:

— Понимаю вас, сержант Росс.

Но в глубине души он был очень недоволен собой. Еще секунда, и этот мерзавец сам влез бы в петлю.

Они еще поиграли с ним немного, но в конце концов отпустили. Фрэнк Росс с грохотом захлопнул за собой дверь.

— Я сразу подумал, что он хлопнет, готов был десятку на это поставить, — ровным голосом произнес Кертис. Как они успели заметить, допрашиваемые делились на два типа: одни хлопали дверью изо всех сил, другие закрывали ее за собой совершенно бесшумно.

Пол ухмыльнулся:

— Я бы и спорить не стал. Что ты о нем думаешь?

— По-моему, ты ему понравился, — улыбнулся Кертис, глядя, как инспектор нахмурился и вздрогнул.

— Черт, только не надо, — взмолился он. — Я о другом. Он замазан?

— Сто процентов замазан.

— Как ты думаешь, он работал с Грином?

— Да. Но не на равных. Наш малыш Фрэнки живет в квартире над химчисткой где-то здесь неподалеку, так? А Ронни отгрохал целый дом в тихом уютном районе. А что осталось, то наверняка вложил и припрятал.

— Значит, думаешь, Фрэнки причиталась малая толика дохода? — уточнил Пол, хотя вопрос был скорее риторический.

Кертис покачал головой.

— Куда ему больше. Он из тех, кому подавай наличку, чтоб тратить. Правда, не удивлюсь, если с выпивки и картишек он еще и на мальчиков отложил. Старый добрый Амстердам…

— Жену Грина он недолюбливает, — заметил Пол, мастер преуменьшений. — Ревность?

— Не исключено. А может, ей доставалось больше. Или она унаследует куш пожирнее вдовьей пенсии.

Пол вздохнул:

— Значит, беремся за жену?

Кертис кивнул. Ему не терпелось посмотреть на эту Хиллари Грин.

Джанин Тайлер взяла из рук хозяйки чашку и слегка расслабилась. Попивая чай, она вздыхала и слушала рассказ почтенной матроны семидесяти двух лет от роду, сетовавшей на то, как изменился в последние годы канал.

— А сколько иностранцев здесь теперь бывает, никогда столько не было. Выйдут у шлюза и давай галдеть. И все не по-нашему. И подростки еще эти. Шлюзом пользоваться не умеют, а туда же. А уж какие слова говорят!

Констебль Томми Линч тоже прихлебывал, но не чай, а отличное холодное пиво (даром что на работе). Его разговорчивый собеседник неотрывно глядел на поплавок.

Томми блаженно вздохнул. Никогда не знаешь, на кого наткнешься. Вот люди средних лет да старики всегда и чаю предложат, и разговаривают уважительно. А молодежь смотрит на тебя как на грязь с ботинок — побыстрей бы отделаться.

Но бывают исключения. Вот, например, владелец лодки «Бабблин-Брук». Лет тридцати с небольшим на вид, он был одет в черную футболку и шорты цвета хаки, из которых торчали до смешного бледные волосатые ноги. Томми заметил его, когда тот сидел на крыше с удочкой в руках, и окликнул, не особенно рассчитывая на что-то помимо стандартного «ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю».

А вместо этого — бутылка пива и алый поплавок, пляшущий на воде.

Хозяин лодки отпил из своей бутылки.

— Значит, как я уже сказал, пришвартовался я вчера после полудня и мест этих не знаю. Вам бы поспрашивать тех, кто живет на своих лодках, швартуется в черте города. Эти ребята обычно сидят на одном месте. Выясните, кто из них прожил на месте дольше всех. Эти больше всех знают.

Тут он вдруг резко подался вперед. Томми, не будучи рыбаком, не заметил в поведении поплавка ничего особенного. Плавает себе и плавает.

— Значит, вы не припоминаете, чтобы мимо вас быстро проплывала какая-нибудь лодка? Может быть, вы слышали ссору? — настойчиво спросил он.

— Нет. У нас обычно тихо, и… попалась!

Он дернул за удочку, и Томми подался вперед, предвкушая появление форели фунтов на десять.

Но вместо форели на крючке судорожно билась крошечная серебристая рыбешка в пол-унции весом.

— Пескарь, — с видимым удовлетворением констатировал хозяин лодки.

Томми кивнул. Улов его не впечатлял, но холодное пиво — это холодное пиво.

Лодочная станция располагалась у подножия высокого холма, скрывавшего поворот дороги, и Хиллари едва не проехала мимо.

Она остановила машину в тени дерева сумаха. На поле по соседству играли три золотистые лохматые собаки и четвертая — покрупнее, с длинной мордой в блестящей черной шерсти. Хиллари неторопливо вошла в магазин. В магазине торговали в основном мороженым, незамысловатыми продуктами вроде хлеба и молока да всевозможным туристическим хламом — открытками, украшениями и маленькими деревянными лодочками.