Временная жена (ЛП) - Маура Катарина - Страница 6

Она смотрит на меня с той самой улыбкой, из-за которой легко забыть, кто она такая на самом деле. Не просто добрая бабушка, а железная леди нашего семейства, женщина, которая подняла нас всех, когда мы остались без родителей. Она управляет этой семьей железной рукой, но сейчас, в этот вечер, она просто бабушка на свадьбе. Гордая. Взволнованная. Счастливая за Ареса и Рейвен.

Я вдруг задумываюсь: была бы у нее та же улыбка, если бы на месте Рейвен была Ханна? Не припомню, чтобы она так улыбалась ей.

Я предлагаю бабушке руку, и она с легким ворчанием принимает ее.

— Ладно, но ты мне должен танец.

Я тихо смеюсь, ведя ее в зал.

— Потанцевать с моей любимой дамой? Это честь для меня.

Она прищуривается, когда я беру ее за руку.

— Ты льстец, совсем как твой отец.

Я замираю. Бабушка редко говорит о родителях, и услышать от нее такое — неожиданность. Она улыбается, когда я увожу ее на танцпол, где звучит медленная баллада.

— В такие дни невозможно не думать о Джеймсе, — говорит она, и я замечаю в ее взгляде тень тоски. — Он бы гордился Аресом. А Рейвен встретил бы с распростертыми объятиями. Я ни дня не прожила, не думая о них. Надеюсь, что смогла вырастить вас так, как сделали бы они.

Моя бабушка — настоящая сила природы. Она не показывает слабости. Долгое время я думал, что у нее их просто нет.

— Ты справилась лучше всех, бабуля, — говорю я, чувствуя, как что-то теплое разливается в груди. — Даже страшно представить, что было бы с нами без тебя.

Она поднимает руку и легонько касается моей щеки. Ее пальцы уже не такие крепкие, а сама она кажется меньше, чем я помню.

— Ты же понимаешь, что все, что я делаю, — ради вас?

Что-то в ее голосе заставляет меня насторожиться. Я медленно киваю.

— Конечно.

Но почему-то эти слова кажутся мне дурным предзнаменованием.

— Хорошо. Всегда помни об этом.

Я раскручиваю бабушку в танце, но ее слова не выходят у меня из головы. Она стратег, расчетливая до последнего слова. И никогда ничего не говорит просто так.

Но мои мысли резко обрываются, когда я слышу знакомый смех. Оборачиваюсь — и взгляд тут же натыкается на Валентину.

Она танцует. И не с кем-нибудь, а с тем, кого я знаю слишком хорошо. Он притягивает ее ближе, а она смотрит на него снизу вверх, улыбаясь. В ее глазах что-то новое, что-то, чего я никогда раньше не видел.

И это чертовски бесит.

Я слышу ее смех нечасто. А сейчас он звучит искренне, легко. Что, блядь, он ей сказал? Почему именно он смог вызвать в ней такую реакцию?

Она никогда так не смотрела на меня. Никогда так не смеялась рядом со мной. За моей спиной — да, возможно. Но вот так, для меня?..

Я и так считал ее самой красивой женщиной, которую знал. Но в этот момент… Черт. Она просто невыносима в своей красоте.

И меня разрывает от злости, что этот ублюдок видит ее такой. Такой, какой она никогда не показывала себя мне.

— Лука?

Я моргаю, заставляя себя вернуться в реальность.

— Мм? Что ты сказала, бабуля?

Ее глаза хитро сверкают, и на губах играет улыбка.

— Я сказала, что Валентина отлично смотрится, танцуя с Джошуа Риверой. Может, не только твою свадьбу мне стоит устроить? Она тоже не молодеет, а ты загружаешь ее работой так, что у нее даже времени нет на свидания. Ей бы не помешал мужчина, который ее полюбит и будет ценить.

— Что? — я замираю, мои глаза расширяются, прежде чем я резко кидаю взгляд на Валентину. — Нет. Ни в коем случае.

Мой голос звучит жестко, отрывисто, грубее, чем я ожидал. Я думал, что бабушку это удивит — я никогда не говорил с ней в таком тоне. Но она лишь улыбается, как будто уже все просчитала.

— Почему нет? — спрашивает она, пока мы продолжаем медленный танец. — Он богат, хорош собой, они работают в одной сфере. Он будет заботиться о ней, и я думаю, что он сделает ее счастливой. Она ведь не может вечно работать на тебя, Лука. К тому же, ты видел, как он на нее смотрит?

Я впиваюсь взглядом в Валентину, отмечая, как расслабленно она выглядит рядом с этим ублюдком. Ее глаза лукавы, губы изогнуты в кокетливой улыбке. В животе вспыхивает злость, черная, вязкая, такая плотная, что я стискиваю зубы, пытаясь ее удержать.

— У них были бы красивые дети, — бабушка произносит это с легкой насмешкой. — Ты не согласен?

Я даже не успеваю ответить, потому что в этот момент его рука сползает ниже, к самому краю ее чертового платья. Пальцы слегка задевают изгиб ее бедра, и он притягивает ее ближе. Я жду, что Валентина отстранится, но нет — она просто улыбается ему в ответ.

На мгновение перед глазами вспыхивают картинки. Его губы на ее губах. Ее тихий стон, когда он наклоняет ее назад, требовательно целуя. Его руки, скользящие по ее телу, изучающие каждый изгиб, каждый соблазнительный изгиб. Ее затуманенный, наполненный желанием взгляд.

Я сжимаю кулаки, едва удерживаясь, чтобы не врезать этому ублюдку прямо сейчас.

— Извини, бабуля, — говорю я, делая шаг назад. Голос звучит напряженно, глухо. — Вспомнил, что мне нужно поговорить с Валентиной.

Она улыбается, как будто знает, что я лгу, но ничего не говорит.

Я направляюсь к Валентине, и в тот момент, когда наши взгляды встречаются, ее улыбка мгновенно гаснет. Вот почему так? Почему с этим ублюдком она сияет, а рядом со мной — холод и безразличие?

Я молча хватаю ее за талию и резким движением притягиваю к себе, вырывая ее из рук Джошуа.

Она ахает, ее глаза расширяются, когда ее тело врезается в мое.

— Лука? — ее голос звучит растерянно, но она не отстраняется.

— Ты что, охренел, Виндзор? — рявкает Джошуа, и в его тоне я слышу настоящее раздражение. Он смотрит на нее так, будто уже считает своей.

Я стискиваю зубы еще сильнее.

— Прости, — говорю я, глядя прямо на него. — Она моя.

Валентина резко поворачивается ко мне, в ее глазах недоверие.

— Он имеет в виду, что я работаю на него, — быстро добавляет она, будто пытаясь сгладить ситуацию.

Я усмехаюсь, заправляя выбившуюся прядь волос за ее ухо.

— Он понял, что я имею в виду.

Я притягиваю ее в танце, повторяя то же самое движение, которое делал этот ублюдок. Ее руки ложатся мне на шею, наши тела прижаты слишком близко. Слишком интимно. Я понимаю, что он чувствовал в этот момент. Чувствовал ее мягкие формы, тепло ее тела.

Ее взгляд становится жестче.

— Что это, черт возьми, было? — цедит она сквозь зубы.

— А что? — огрызаюсь я. — Недовольна, что я оттащил тебя от твоего дружка? Ты так увлеклась, что забыла, что ты на работе. Это не тусовка, Валентина.

Она фыркает, а затем нарочно наступает мне на ногу, но лицо ее остается невинным.

— Ой, — невозмутимо говорит она. — Прости.

Я сжимаю ее сильнее, вплетая пальцы в ее волосы, скользя по коже у основания шеи. Она вздрагивает. В голове вспыхивает еще один образ — ее губы, обхватывающие мой член, ее взгляд снизу вверх, моя рука, крепко сжимающая ее волосы…

— Детский сад, — шепчу я ей прямо в ухо, сжимая ее еще крепче.

— Ты ничем не лучше, — парирует она, ее голос капает ядом. — Ты просто не любишь, когда кто-то трогает твои игрушки, да?

Я усмехаюсь, наклоняясь ближе.

— Валентина, если бы я хоть раз с тобой поиграл, ты бы даже не посмотрела на других. Ты бы хотела только меня.

Ее дыхание сбивается, щеки заливает румянец.

— Ч-что за чушь ты несешь? — запинается она.

Музыка стихает, я не даю ей опомниться и хватаю ее за руку.

— Идем, — говорю я, утягивая ее сквозь зал, прочь от всех этих людей, на освещенную свечами дорожку в винограднике.

Глава 7

Валентина

Лука сжимает мою руку крепче, пока мы сворачиваем с освещенной свечами дорожки, соединяющей место церемонии и зал для банкета. Он явно злится, но я не понимаю, почему. Из-за того, что я на мгновение отвлеклась? Он привел меня сюда, чтобы я помогла ему с налаживанием связей и прикрывала его, но вместо этого я пила вино и танцевала, забыв, насколько он нетерпим к непрофессионализму.