Временная жена (ЛП) - Маура Катарина - Страница 14

Я сжимаю зубы и смотрю ему в глаза.

— Ты хочешь, чтобы я забронировала столик для тебя и твоей невесты? У тебя есть личный ассистент для таких дел, Лука.

Моя работа технически заключается в том, чтобы следить за его рабочим расписанием, бюджетами компании и другими делами высокого уровня. Правда, я делаю гораздо больше, но мне не поручали такие простые задания уже много лет.

— Валентина, — тихо говорит он, в его голосе звучит просьба. — Пожалуйста. Ты всегда брала на себя инициативу, когда я просил тебя забронировать столик для Сиерры или Рейвен. Мне нужно, чтобы все было сделано как надо. Это важно.

Я смотрю в окно и глубоко вдыхаю, пытаясь успокоиться.

— Она уже так важна для тебя? — спрашиваю я, зная, что не должна.

Лука вздыхает.

— Она станет моей женой, — говорит он просто.

Его жена. Слышать, как он говорит это не должно быть так больно, как оно есть.

Глава 13

Лука

Я тупо уставился в телефон, заставляя себя ответить на сообщения Натальи — и снова не смог. Я должен хоть как-то попытаться узнать свою невесту, но вместо этого целую неделю просто игнорировал ее, пока она не заявилась ко мне в офис.

Я не вижу себя рядом с ней. Не вижу себя мужем этой женщины. Но у меня нет выбора. Так или иначе, придется научиться жить с этим. Я тяжело вздохнул, провел рукой по волосам, но мысли снова вернулись к прошлому вечеру.

Ужин с Натальей оказался настоящим испытанием. Гораздо сложнее, чем я ожидал. Всю ночь она болтала о показах мод и курортах, куда мечтает поехать. Она вроде бы волновалась, какой будет наша свадьба, и не окажется ли она недостаточно пышной для ее вкусов, но что будет после, как сложится наш брак, — ее не интересовало.

Хотя… меня, если честно, тоже.

Я глубоко вдохнул, мотнул головой. Нет, я пытался. Спрашивал, что ей интересно. Рассказывал о своей работе. Но это было похоже на разговор со стеной. Как будто мы существовали в параллельных мирах. У нас нет ничего общего. Ее не интересует моя жизнь, она даже не пытается понять, чем я занимаюсь.

С Валентиной такого никогда не было. Мы ужинали вместе столько раз, что я уже сбился со счета, и каждый раз терялись в разговорах на несколько часов. Да, чаще всего мы обсуждали работу, но это всегда было легко, естественно. С ней не приходилось стараться. Все получалось само. И именно поэтому разница между ней и Натальей кажется еще болезненнее.

О чем вообще думала бабушка? Как могла поверить, пусть даже на секунду, что между мной и Натальей что-то получится? Я не вижу с ней будущего. Боюсь, мы просто сделаем друг друга несчастными.

Раздается мягкий стук в дверь. Я поднимаю голову и вижу, как входит Валентина.

Сердце тут же срывается с ритма. Оно предательски замирает, а потом снова пускается вскачь, хотя встреча с ней — это уже почти боль. В последнее время я не могу даже смотреть на нее, не чувствуя этой тяжести в груди. Было бы легче, если бы я никогда не узнал, какая она на вкус? Если бы никогда не видел, как она теряет контроль из-за меня?

Она улыбается сдержанно, вежливо, но сегодня это даже не трогает меня. Я впитываю ее взглядом: белая блузка, алая юбка-карандаш, идеально подобранные туфли на шпильке. Она сногсшибательна. Без намека на пафос или фальшь. Просто реальная. Живая. Невозможно красивая. Я мог бы смотреть на нее часами и не насытиться. Я не могу такого сказать о женщине, на которой женюсь.

То, что я чувствую, когда Валентина стоит перед моим столом, а ее длинные волосы каскадом спадают на грудь, можно описать одним словом — беспомощность. Она делает меня беспомощным, сука. Это чувство мне не особо знакомо, но она пробуждает его во мне.

Она кладет на стол документы, что-то говорит, но я не слышу. Мысли не отпускают. Всю ночь, сидя напротив невесты, я думал о ней. Каждый раз, когда Наталья открывала рот, я вспоминал Валентину.

— Лука?

Я моргаю, резко возвращаясь в реальность.

— Валентина, — выдыхаю я, и ее имя звучит на языке чуждо, непривычно. Какого хрена я думаю о ней, когда должен сосредоточиться на Наталье?

Вина ударяет в грудь, я отвожу взгляд. Надо запомнить: между нами не может быть ничего, кроме работы. Особенно учитывая, что случилось после того, как я поцеловал ее.

Я сжимаю зубы, натягиваю на лицо вымученную улыбку.

— Закажи мне цветы, — говорю тихо, чувствуя, как меня ломает. — Пусть Наталье доставят сто роз.

Глаза Валентины едва заметно расширяются, в них мелькает что-то, чего я не могу разобрать. Она смотрит на меня, ее губы приоткрываются, будто она собирается что-то сказать… но потом она сжимает их в тонкую линию. Отводит взгляд, поворачиваясь к окну, скрывая свое выражение лица от меня.

Что-то в ее поведении усиливает ноющую боль в груди. Почему все кажется таким другим, хотя на самом деле ничего не изменилось?

— Лука, — повторяет она, но голос звучит иначе. Она снова смотрит на меня, и у меня подкашиваются ноги. Я никогда не видел, чтобы она смотрела на меня так. Сожаление и боль смешиваются в ее роскошных карих глазах, и мне хочется выть.

— Я увольняюсь.

Я моргаю, пытаясь осмыслить сказанное. Несколько секунд молчу, потому что уверен, что ослышался.

— Ты…ты что?

Она глубоко вдыхает, делает попытку улыбнуться, но на этот раз у нее не выходит.

— Я ухожу. Спасибо за все, чему ты меня научил. За то, что продолжал направлять меня, даже если это было вынуждено, даже если тебе никогда не нравилось работать со мной. Но знаешь, я все равно благодарна. Я научилась у тебя большему, чем ты можешь себе представить. Благодаря тебе я выросла так, как даже не думала, что смогу.

Я резко встаю, упираюсь ладонями в стол, склоняясь вперед.

— Нет, — твердо говорю я.

Она снова пытается улыбнуться, но это больше похоже на судорожный вздох. Ее рука тянется к папке, которую она держит, и она медленно выкладывает передо мной лист бумаги.

Я смотрю вниз и не верю своим глазам. Заявление об увольнении.

Пальцы дрожат, когда я хватаю этот чертов листок и пробегаю его взглядом, уверенный, что это какая-то ошибка.

— Нет, — повторяю я. — Я не отпущу тебя.

Я сжимаю челюсти, сминаю бумагу в кулаке, а потом с яростью рву ее на части. Обрывки падают на стол, словно отражение того, что сейчас творится у меня внутри.

Она смотрит на меня, но выражение лица остается безучастным, пустым.

— В отдел кадров уже отправлена цифровая копия. Как и тебе.

— Валентина… — мой голос звучит, как гребаная мольба. — Ты не можешь так поступить. Почему? Почему ты меня бросаешь?

Она опускает голову, покачивает ей, словно сама не знает, как ответить.

— В конце концов, это всего лишь работа, Лука. А я — всего лишь одна из твоих сотрудниц. Я переросла эту должность. Ты сам это знаешь.

Она делает шаг назад, и наконец, ей удается натянуть одну из своих фирменных фальшивых улыбок.

И она права. Черт подери, права. Если бы захотела, могла бы занять мое место. Она могла бы быть CEO Windsor Finance, и справилась бы с этим идеально. Как только наши конкуренты узнают, что она свободна, они тут же попытаются ее переманить. И они будут правы.

— Пожалуйста… — выдыхаю я.

Я никогда ни перед кем не унижался, но ради нее… ради нее я бы встал на колени.

Ее глаза снова расширяются. Она замирает. Я вижу, как она колеблется. Но потом собирается с духом, выпрямляет спину и качает головой.

— Нет, — шепчет она. — Прости.

Я молча смотрю, как она разворачивается и уходит из моего офиса.

А сердце… сердце остается лежать на столе, разбитое на мелкие кусочки. Точно такие же, как рваные клочья бумаги, раскиданные передо мной.

Глава 14

Валентина

Я замираю перед домом бабушки, подняв взгляд на знакомый фасад. Чувствую себя потерянной.

Я никогда не была человеком, который поступает импульсивно. Каждое мое действие — результат тщательно продуманного плана. Каждый шаг — взвешенный и рассчитанный. Сколько себя помню, я всегда играла в долгую.