Звездная кровь – 8. Псы вечности - Прокофьев Роман - Страница 9

Первым делом нас ждало неприятное открытие – все попытки отделить кристалл-сферу от «креплений» колонны, сначала осторожные, а потом – не очень, оказались безрезультатны. Тонкий, с мужскую руку, иллиумовый стержень составлял с ней единое целое – он уходил внутрь, как будто пронзая шар насквозь. Неплохо подстраховались чертовы Кел – не украдешь, не отпилишь, действительно яйцо на иголочке! Инструменты, способные разрушить иллиум, мне были неизвестны…

Второе неприятное открытие – внутри саркофага не работали Руны. Вообще. То есть то, что было уже активировано – Существо или Предмет – оставалось как есть, а вот Скрижаль тупо не открывалась. Неожиданно и неприятно, хотя я предполагал, что это эффект замкнутого иллиумового контура. Нечто вроде клетки, и сделано это специально, чтобы никто не смог с помощью Рун что-нибудь сотворить с кристалл-сферой.

Хитро придумано! Белый Дьявол говорил и земные изыскания подтверждали – этот экзоматериал с невероятными свойствами не только был практически неуничтожим, но и полностью нейтрализовал все известные виды воздействия. Идеальная вещь для защиты – если бы кто-нибудь объяснил, как иллиуму, при его фантастических свойствах, вообще можно придавать какую-либо форму?

Помучавшись с кристалл-сферой, я показал в сторону гипотетической двери, что вела наружу. А какие еще варианты? Раз не получается извлечь само сердце Домена, значит, его придется перемещать вместе с саркофагом. Он, конечно, огромный – я не был уверен, что вообще влезет в Портал, однако такую возможность требовалось рассмотреть. Как и узнать, что скрывается снаружи…

Отпечаток руки кел – с длинными и гнущимися в разные стороны пальцами – принял мою ладонь. Несколько секунд ничего не происходило (я даже надавил посильнее), но затем углубление вспыхнуло недобрым голубоватым сиянием – и в сплошной металлической поверхности прорезались створки. Они бесшумно разошлись, обрисовав еще более густой мрак.

Я прошел первым, Грохот – за мной следом. Юки и Кроу остались в саркофаге, страхуя и подсвечивая выход лучами фонарей, закрепленных на стволах «Суворовых». Слаженно, но бесполезно – лучи шарили в темноте, не достигая ее границ.

Снаружи было холоднее – минус восемьдесят девять, а атмосфера – разреженнее, внутри просто сохранились остатки воздушного пузыря, которые сейчас покидали саркофаг. Незначительный А-фон, Скрижаль работала… нормально. Гравитация тоже в норме, а вот окружающее пространство – не очень. И чем дальше я на это все смотрел, тем больше оно мне не нравилось…

– Что это за херобора, на?!

Если представить циклопических размеров зал с монументальными восьмигранными колоннами, пару раз тряхнуть его чем-то вроде мощных землетрясений – так, чтобы обрушилось все, что могло, – а потом смешать все в кучу и взглянуть на нее через калейдоскоп – получится примерно то, что предстало перед нами. Что-то нехорошее творилось тут с самим пространством – куски лестниц, элементы колонн и прочие вставшие дыбом обломки смыкались под невероятными углами, так, что сразу не разберешь, где верх, а где низ. Даже голова слегка закружилась от этого странного пейзажа.

Мне, в отличие от Анатолия, не нужен был прибор ночного видения. Сразу по проходу я активировал в помощь Биосенсорике Истинный Взор и Глаз Небесного Змея. Дежурный набор Рун познания, позволяющий видеть скрытое, отличать иллюзии от настоящего. Эта «херобора» не могла существовать в реальности…

Я не ошибся. Мощный рунный эффект. Вероятно, стационарный – наложенный на это место. Возможно, часть Паутины Невидимости, которую упоминала Азимандия, – по крайней мере, энергетические линии действительно походили на сеть. Эта хрень искажала видимое, подменяя его иллюзорным – вернее, смешанным из частей реального абсолютно непредсказуемым образом. Вероятно, когда сооружение было целым, оно представляло собой нечто вроде лабиринта, где верным путем мог пройти только кел, имеющий Истинный Взор. А после катастрофы все окончательно сломалось, смешалось тысячей кусков… Пропасть вместо настоящей лестницы. Завал на месте прохода. Несуществующий над реальным провалом пол.

К счастью, я смог разобраться в этой мешанине истинного и ложного – примерно тем же способом, который используют люди, чтобы не видеть свой нос… и, когда разум немного перестроился, разглядел это место таким, каким оно было в реальности. Ничего сверхъестественного – огромный полуразрушенный зал прямоугольной формы. Выщербленные колонны, множество темных провалов. И широкая разбитая лестница в противоположном конце, ведущая вверх – к черному пролому.

Мы же находились на чем-то вроде широкого козырька-пьедестала, опоясывающего огромную архитектурную конструкцию, вырастающую из дальней стены. Когда-то давно, вероятно, она была барельефом громадной птицы, стилизуя сигну Дома Визу Аран, но ныне сохранилось лишь обезглавленное туловище с одним крылом. Иллиумовый саркофаг был полностью замурован в грудь «птицы», оставляя только грань выхода. Чудо, что она вообще не развалилась, с таким-то количеством трещин и сколов…

Мрачное и жутковатое зрелище – мы стояли на пороге кел-храма, разрушенного хреналлион лет назад, возможно, в эпоху того самого Раскола. Сколько сюда не ступала нога человека? Какие секреты хранит эта древняя тьма? По коже бегали неприятные мурашки – мудрая интуиция не ждала от этого места ничего хорошего.

И мой первоначальный оптимизм тоже приказал долго жить. Задача стремительно усложнялась, превращаясь из непростой в очень сложную. Похоже, для того, чтобы извлечь саркофаг, требовалось провести целый ряд инженерных, минно-взрывных, а затем такелажных работ, причем в экстремальных условиях.

Что ж, на сегодня у нас была запланирована исключительно рекогносцировка. Оставалось ее закончить, сохранив трехмерную схему зала – затем в Домене мы подробно разберем, кому, что и как делать. С этой целью я приказал ребятам оставаться на местах, заняв боевые позиции, а сам сначала вызвал Аспект, а затем – Экзо-Шейда. Первый полетел, проверяя безопасность воздушного пространства, а второй – начал осторожно спускаться по пирамиде обломков, следуя моим командам. Не стоило забывать, что здесь погибали серебряные Существа Азимандии – возможно, из-за холода и отсутствия воздуха, а может, и не только. Даже в подобных условиях Звездная Кровь порождала своеобразную жизнь, да и о старых ловушках Визу Аран не стоило забывать.

Эфирный дракон пересек зал невозбранно. Моя Биоснесорика тоже не видела ничего живого в доступной области. Шейд почти бесшумно скользил между провалов, но без плаща призрачности – я намеренно приказал ассасину пренебречь скрытностью. Но, кажется, никакой опасности не было…

Как только в голове мелькнула эта мысль, темнота зашевелилась. В прямом смысле – она начала обретать форму и подвижность, и это нельзя было объяснить игрой разума!

– Тревога! Все НАЗАД, быстро! – крикнул я, видя, что на экране Биосенсорики стремительно появляются странные серые точки – много, всюду, вокруг!

А затем мы увидели их в реальности…

Нападавшие обладали чем-то вроде невидимости, но только в темноте. Живое пятно тьмы, различимое лишь в момент движения, да и то – едва заметных, меняющихся очертаний. Однако, попадая в лучи света, становились видны узкие змеевидные тела. Размытые, как будто наполовину призрачные – и устремленные к жертве!

Экзо-Шейд на этот раз не сплоховал, ушел в призрачном прыжке, дезориентировав атакующих тварей. Однако были и иные, неуловимо скользящие к нам из калейдоскопа руин – система Восхождения, чуть замешкавшись, наконец обозначила их:

Порождение пустоты

Содержит Звездную Кровь

Что за дьявольщина?! Хитрая засада прежних хозяев Домена, затаившихся в тенях или просто странные существа, обжившие старые развалины? Выяснять это было некогда – мы отступали внутрь саркофага, моментально открыв огонь по врагу. Наиболее защищенный Толя Грохот сперва прикрывал отход, полосуя из гаусс-турели темноту, но стрелковая земная кинетика не произвела на тварей никакого впечатления. Ни остановила, ни замедлила – плевать они на нее хотели! Судя по тому, что я успел заметить, в темноте «порождения пустоты» вообще были почти неуязвимы, попадая под удар лишь в момент, когда на них падали бешено мечущиеся лучи фонарей.