Прорыв (СИ) - Гор Александр - Страница 6

Речь идёт об официальном объявлении 1 августа министром иностранных дел Японии Мацуокой Ёсукэ концепции Великой Восточно-Азиатской сферы совместного процветания. Этой концепцией «Новый порядок в Восточной Азии», который прежде ограничивался Японией, Китаем и марионеточным государством Маньчжоу-го, распространялся на всю Юго-Восточную Азию. То есть, Япония отказывалась от агрессивных планов в отношении Советского Союза и «разворачивалась» на юг. Именно там японцы теперь видят основные источники ресурсов для своей промышленности.

Весьма настораживает то, что в японской пропаганде, немедленно подхватившей тему концепции, сразу же прозвучала такая фраза, как «Азия для азиатов». То есть, ею фактически не скрывается задача «освободить» азиатские колонии от контроля западных держав.

Даже предварительный анализ вероятных сценариев развития ситуации в регионе показал, что для Европы будет серьёзным испытанием столкновение с японским милитаризмом. Все эти европейские «карликовые тигры», имеющие колонии в Юго-Восточной Азии, слишком расслабились в обстановке, когда у них отсутствовала угроза со стороны по-настоящему сильного врага. Ведь Германия после Великой войны была полностью ограничена в промышленном и военном развитии. Вектор агрессии Польши не распространялся на запад дальше покорения Германии, поскольку она всецело зависит от Великобритании и Франции. Поэтому европейский военный прогресс стагнировал, и ни у какой из европейских стран просто не будет достаточно военных сил и средств, чтобы противостоять японцам.

Да что там говорить о каких-нибудь голландцах или португальцах, всё ещё владеющих азиатскими колониями, если даже мы и французы успокоились, почивая на лаврах победителей, и не уделяли достаточного внимания армии и флоту? Большевики, против которых мы готовим Большую войну, сильны, но реальной угрозы нам не представляют, и воевать с ними мы собираемся чужими руками, лишь «подкармливая» оружием тех, кто будет умирать за наши интересы.

Возможно, этим обстоятельством и воспользовался Муссолини, колониальные войска которого без объявления войны 10 августа вторглись на территорию Британского Сомалиленда. Дипломаты и политики пока ещё решают, является ли это полномасштабной войной или всего лишь приграничным конфликтом, вроде того, что случился год назад между Японией и Советским Союзом, и как на это реагировать. Ведь новая широкомасштабная война между европейскими державами не нужна никому.

6

Генерал-майор Рокоссовский, 23 августа 1940 года

Моё назначение в Закавказский военный округ было совершенно неожиданным. Район абсолютно неизвестный мне, воевавшему в Империалистическую войну в Белоруссии и Псковской области, а в Гражданскую — в Сибири. Но почему это случилось, мне понятно: пусть моё дело и закрыли после трёх отложенных судебных заседаний, а полного доверия, в условиях собирающейся на западных границах СССР военной грозы, так и не испытывают. Ведь угроза исходит от Польши, а я — поляк. Да ещё и обвинявшийся в связях с японской и польской разведками. Вот и решили «сплавить» куда подальше от вероятного фронта с войсками страны, в которой я родился. Ведь здесь, в Армении, ни польских, ни японских войск, которым, как считают в НКВД, я могу «подыгрывать», точно не будет. И никого не волнует, что даже товарищ Сталин посчитал, что обвинения в мой адрес были необоснованными.

Да, для меня было потрясением то, что он принял меня после освобождения из тюрьмы. Причём, не я к нему просился, а он пригласил. Поинтересовался здоровьем, посетовал на то, что подозрительность органов внутренних дел иногда бывает излишней. И пожелал успехов в дальнейшей службе.

Больше двух с половиной лет, проведённых в тюрьме, конечно же, сказались на моём здоровье. Поэтому распоряжением секретаря ЦК ВКП(б) меня вместе с женой и дочерью, находившимися в армавирской ссылке, направили на отдых в Мацесту, то самое место, где любит отдыхать сам товарищ Сталин. Уже прогревшееся моря, целебные источники, медицинские процедуры сделали своё дело, и в Наркомат для получения назначения и прохождения переаттестации я уже прибыл «как огурец». Тем более, за это время меня восстановили в партии, правах и звании. А после достаточно формальной процедуры аттестации присвоили воинское звание генерал-майор.

136-ю стрелковую дивизию, командиром которой я был назначен, после боёв в Финляндии перебросили в Армению, в город Ленинакан. Но принимать мне пришлось её в процессе реорганизации: решением Наркомата обороны дивизию преобразуют из стрелковой в мотострелковую. А это — и другие штаты, и другая техника, которую мне, бывшему кавалеристу, придётся осваивать.

Главное отличие мотострелковой дивизии от стрелковой в наличии в её штате трёхбатальонного танкового полка — батальон тяжёлых и средних танков и два батальона лёгких. Всего 93 боевые машины, из которых по штату 7 тяжёлых и 22 средних, включая два танка управления «средне-тяжёлого» батальона, а также 64 лёгких. Тяжёлыми танками полк не укомплектован. В наличии всего 3 КВ. Средние — очень неновые Т-28, успевшие повоевать в Финляндии. От лёгких танков я тоже не в восторге: один батальон укомплектован старыми Т-26 разных образцов (1933 и 1938 годов). Во втором — рота БТ-5 и рота БТ-7. Первые прекратили выпускать в 1935 году, а вторые хоть и производились до начала августа этого, но мне достались те, что не моложе трёх лет. И если машинами Т-26 полк укомплектован полностью, то в роте БТ-7 недостаёт двух машин, которые обещают прислать до середины сентября.

Есть мотоциклетная, танковая и бронеавтомобильная роты в разведывательном батальоне, но техника в ней собиралась «с бору по сосенке»: те же БТ-5, плавающие Т-37 и Т-40, бронеавтомобили ФАИ, БА-20, БА-6. Особенно удивляют плавающие танки, которые, может быть, в Финляндии и были востребованы, но не в Армении, где реки большая редкость.

Реорганизация стрелковых полков в мотострелковые — это, в первую очередь, обеспечение их транспортом для придания мобильности. Но и тут не всё гладко. Грузовиков Газ-АА и Зис-5 в мотострелковых батальонах не хватает катастрофически. Даже по графикам их поставок до конца года планируется закрыть не более 40% потребности. То же самое касается перехода артиллерии дивизии на механическую тягу: если дивизион 152-мм гаубиц ещё оснащён тягачами в лице тракторов СТЗ-5, то «стодвадцатидвухмиллимитровки» по-прежнему тянут конные упряжки. Некомплект автотранспортного батальона — 30%.

Судя по всему, отношение к техническому оснащению дивизии строится, исходя из оценки противника, с которым нам придётся столкнуться, если и здесь, в Закавказье, начнутся боевые действия. Ведь если Войско Польское во время оккупации Германии доказало, что оно обеспечено первоклассным вооружением, то Турция передовой техникой и оружием не блистает. Те же Т-26, поставлявшиеся ей, пока она не начала сближаться с Конфедерацией Междуморье, их британские прообразы, а также совсем уж устаревшие боевые машины. Артиллерия — преимущественно образцов Империалистической войны или 1920-х.

Наша артиллерия, конечно, лишь немногим лучше: полковая — пушки, образца 1927 года. 152-мм гаубицы — образца 1909/30 г. 122-мм гаубицы — образца 1910/30 г. В зенитном дивизионе только два новеньких 37-мм орудия, а всё остальное — зенитные варианты ветхозаветного «Максима». Но даже это — шаг вперёд в сравнении с вооружениями турецких дивизий, которые с нынешней весны стали быстро формироваться близ наших границ.

Да, усиление Закавказского военного округа пришлось начинать именно из-за того, что турки, связанные с Британией и Францией союзническими договорами, начали мобилизацию на фоне резкого ухудшения советско-британских отношений. Надеясь на свою недоступность, англичане и французы даже разрабатывали планы авиационных ударов по Баку, Батуми и Грозному. Но отложили операцию из-за того, что противовоздушная оборона этих городов оказалась неожиданно эффективной, и ни один их самолёт-разведчик не сумел вернуться из советского воздушного пространства. А потом ПВО усилили ещё и дополнительными истребительными авиаполками.