Психолог для дракона (СИ) - Винсент Юлианна - Страница 35

Наконец-то, поле кончилось и я оказался на небольшой полянке. Упал на колени, чтобы немного прийти в себя и вдохнуть нормального воздуха, но горло сдавило спазмом.

“О, Великая Сенсея, как стыдно то!” — возникла мысль в голове.

Мне казалось, что внутри меня ползают сотни червей, потому что стыдно было разом за все: за то, что я упертый криворог, за то, что не видел дальше собственного носа, за то, что дал своей любимой уйти без объяснений, за то, что отрицал эмоции и не видел в них силы.

“Вот она, цена за твое упрямство, Горнел!” — подумал я про себя.

— У любого поступка есть цена! — говорил дедушка мне маленькому, когда я упрямился.

— Я виноват! — чуть не разорвав голосовые связки прохрипел я. — И мне стыдно, но это не изменит моих намерений.

Оставаться на одном месте, скованным стыдом, больше не было времени. Через силу я поднялся на ноги и пошел вперед. Я должен успеть!

Но у Леса на меня были другие планы. План — познакомить меня с моим гневом. Поставить нас лицом к лицу и посмотреть, кто победит.

Гнев, был одной из ключевых эмоций, с которой мы, драконы, сражались чуть ли не всю жизнь. Поэтому это испытание далось мне с еще большим трудом.

Опять вспомнился отец. Он для меня был ярким примером того, что бывает, когда не можешь подружиться со своим гневом. Когда идешь на поводу у своих сиюминутных желаний, не оценивая возможные последствия. Он был тем, кого ярость, с которой он не смог справиться, сожгла изнутри.

Я только вошел во взрослый возраст, стал делать первые успехи на посту командира Отряда Теней и постепенно стал замечать, что с отцом происходит что-то неладное. Он стал нервным, дерганым. Постоянно срывался на меня, на прислугу, на подчиненных.

Я знал, что он так и не смог смириться с потерей моей матери. Не смотря на то, что мать была магом-универсалом, а не Ведьмой, ему все равно хотелось винить во всех грехах короля, но у него были связаны руки магической клятвой, как, в принципе, и у деда. Но дед обещал бабушке не мстить, а вот отец никому обещаний не давал и, поэтому его ничего не сдерживало.

Однажды вечером, вернувшись домой со службы, я застал его уже сильно выпившим. Он сидел в своем кабинете, в кресле у камина, держа в руках бокал с виски, смотрел на огонь, а из глаз его текли тихие злые слезы.

— Если бы не этот ублюдок, Вилмар, твоя мать была бы жива! — с презрением в голосе произнес отец, когда я вошел в кабинет и сел в соседнее кресло.

— Король не имеет никакого отношения к смерти матери, — возразил я спокойным голосом, надеясь, что он услышит меня.

— Истребление Ведьм — это его рук дело! Если бы Ведьмы были живы, то их магия спасла бы твою мать! — выплюнул фразу отец.

— Это не доказано, — так же стараясь оставаться спокойным, сказал я.

— Если бы ни эта дрышева клятва, ему бы еще твой дед голову отгрыз! — зло выругался отец. — Но ничего, я найду способ воздать ему по заслугам.

— Отец, месть — не лучший способ для восстановления справедливости, — его поведение начинало меня злить, но я старался говорить спокойно.

— Мне уже нечего терять! — залпом осушив бокал, отец встал и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Я видел, как он добровольно отдает всего себя мести за бабушку и маму и разрывался изнутри на части от злости и собственного бессилия. Месть затуманила его разум. Он не отдавал себе отчета в том, что делает. Месть очень быстро сожгла его изнутри. Он умер на моих глазах в приступах безумия. Именно тогда, я дал себе клятву, что никогда больше не позволю эмоциям овладеть мной.

Но сейчас я отдался на волю гнева добровольно. Дал ему поглотить себя с головой. А себе дал возможность, в первый раз в жизни, отпустить ситуацию, и не думать о последствиях.

Нахлынувшая волна злости и бессилия заставила меня перекинуться в дракона. С силой ударив крыльями по земле и подняв в воздух клубы пыли, я задрал морду к небу и, что было сил, зарычал. Внутри все жгло. Я метался по лесу, словно потерявший рассудок криворог. Даже снес пару деревьев.

Постепенно боль внутри стала утихать. Рассудок постепенно возвращался и я перекинулся обратно в человека. На смену ярости пришла грусть и сожаление. Впервые с момента смерти отца, я не винил его, не осуждал, а сопереживал его горю и тому, какую жизнь ему пришлось прожить.

Я не знал, что такое расти с матерью, поэтому сравнивать мне было не с чем. А у него была мать, которая любила его и он ее потерял. У него была женщина, которая приняла его тяжелый характер, относилась к нему с пониманием и уважением и пожертвовала собой, чтобы подарить ему сына.

— И я винил этого человека в его слабости? — спросил я вслух сам у себя. — Вот я, конечно, криворог, каких поискать еще!

И меня накрыло волной отвращения к самому себе. К тому, каким мелочным я был. И как прятался от собственной боли за стеной холодности. От того, как я закрылся от всего мира, думая, что я тут самый сильный и умный. Не понимая, что каждый справляется со своими эмоциями так, как может. Так, как его научили.

Франческу бедную гнобил, как ненормальный. А ведь ее судьбе не позавидуешь. Она всего лишь была заложником обстоятельств, на которые не могла повлиять. Как и мой отец.

Я не мог сказать, как поступил бы будь на его или ее месте. Но я точно знал, как поступлю на своем — я найду и спасу свою Ведьму, чего бы мне это ни стоило.

Меня вновь наполнила ярость, а на горизонте стали вырисовываться черты Храма Забвения. Это значило, что я прошел все испытания. Издав громкий рык, я направился туда.

Подбегая к Храму, я увидел Дэмиана и волка, которые пытались штурмовать здание магией. Сердце беспокойно забилось. Насти с ними не было.

— Где она? — на ходу присоединяясь к штурму, спросил я у Дэма.

— Ты опоздал! — посылая в дверь Храма очередной магический заряд, через плечо кинул друг.

Настя

Меня словно вытолкнуло из воспоминаний и я резко открыла глаза, столкнувшись почти нос к носу с Капюшоном.

— О, живая, — прохрипел мужчина. — А я уж, грешным делом подумал, что сдохла от переизбытка чувств.

— Лучше бы вы головой подумали, господин король! — ехидно проговорила я, поднимаясь на ноги.

— Ух, какая зубастая! — улыбаясь, то ли поругал, то ли похвалил мужчина. — Прабабка твоя такой не была.

— Поэтому, и умерла рано, — отряхиваясь от вековой пыли, которую успела насобирать на себя, пока валялась на полу, пробурчала я.

— По вашим людским меркам, кхе-кхе, — кашлянув, задумчиво протянул Вилмар, — ей было столько же, как тебе сейчас.

— Ну, значит, росла она в любви и принятии и ей не приходилось зубами выгрызать свое право на жизнь! - обходя алтарь, безразлично сказала я.

— Ну да, Эва всегда была слегка избалованной, — словно погрузившись в воспоминания, проговорил король, после спросил, обращаясь ко мне. — А тебе, значит, приходилось?

— Что-то я не помню, что мы собрались здесь, чтобы обсудить мою трагическую судьбу, — недовольно сказала я, пытаясь прикинуть варианты спасения и даже попробовала призвать свою магическую силу, но у меня ничего не получилось.

Я понимала, что мне следовало бы бояться этого мужчину. Не смотря на свой чересчур почтенный возраст, он, по-прежнему, был довольно силен и не стоит забывать о том, что какую-то часть силы моей прабабки, он все-таки получил. Но я настолько устала от всех этих прогулок по лесу и эмоционально вымоталась, что не испытывала страха.

Меня немного мутило, то ли от усталости, то ли от того, что от всего происходящего голова шла кругом, но еще больше я склонялась к тошноте от отвращения к этому жалкому… Его даже человеком то назвать сложно было. Слабый, жадный паразит, который присосался к чужой силе не ради того, чтобы выжить, а ради того, чтобы получить всеобщую власть.