Психолог для дракона (СИ) - Винсент Юлианна - Страница 29

Я никогда не был сторонником насилия, но дракон моего мнения не разделял. Глаза поменяли зрачок на вертикальный, я щелкнул пальцами и змею окружили магические путы. Второй щелчок и в дверях моей спальни материализовался командир Отряда Теней Деклан Торн и пара бравых воинов.

— Генерал Харташ? — вопросительно поднял бровь командир.

— Деклан, — обратился я к мужчине. — Усилить охрану на экзамене. Отмечать все подозрительные явления. Доложить мне, когда прибудет король. Эту, — я с презрением посмотрел на змею, продолжающую корчится в магических путах. — В камеру. На ее змеиные уловки не вестись. За нарушение приказа — лишу и магии, и титула.

— Так точно, генерал! — отчеканил Торн.

— Ты сдохнешь, Горнел! — прошипела Стерлина. — Месть смертельна для драконов!

Я на секунду задумался. Месть, действительно, была смертельным оружием, которым дракон убивал себя сам. Мы очень честолюбивы и жадны до справедливости. И если кто-то поступает вне наших устоев, нам это, конечно же, встает поперек горла. А с учетом того, что дракон – существо довольно вспыльчивое, то первое, что мы делаем – это бежим мстить негодяям. Правда, мы это называем «восстановить справедливость».

И до определенного момента, нам, драконам, месть казалась очень благородным делом. Пока мы не увидели закономерность, что тот, кто отомстил очень быстро сгорал. Месть разъедала изнутри. Питалась нашим желанием сделать больно тому, кто причинил боль нам. И тогда Ведьмы нашли решение наших страданий. Они запечатали месть внутри нас условием, что для того, чтобы кого-то наказать за содеянное, необходимы нерушимые доказательства его виновности.

Именно поэтому мой дед Азерис, когда всех Ведьм, включая и его истинную Элизу, мою бабушку, уничтожили, не смог призвать к ответственности короля Вилмара. Не было доказательств. Вилмар, конечно, подонок и трус, но очень хитрый и изворотливый. И он сделал все, чтобы остаться чистеньким в этой истории. Хотя все знали, что это именно с его приказа началось Кровавое Восстание.

Элиза взяла с деда клятву, что он не станет мстить, а проживет свою жизнь достойно настоящего благородного дракона, воспитает их сына и передаст истинные знания дальше. Азерис выполнил клятву.

Но я не дед и благородства во мне не так много.

— Я не мщу, а воздаю по заслугам! — поморщившись от отвращения к этой жалкой женщине, проговорил я, а после обратился к командиру: — Увести!

Отряд исчез так же бесшумно, как и появился, за исключением змеиного шипения.Я огляделся. Не трудно было предположить события, которые предшествовали разрушению моей комнаты. Если просто сидящая на столе Стерлина вызвала у моей Ведьмы желание поджечь кресло, то логично предположить, что открывшая дверь МОЕЙ спальни полуголая Стерлина, вызвала желание разрушить всё в радиусе километра.Честно говоря, винить ее было сложно. Более того, я даже восхитился тем, насколько филигранно моя Ведьма отреагировала: не устроила истерику или скандал, не стала таскать змею за волосы, как поступили бы, наверное, большинство женщин. А просто устроила взрыв. Я на секунду остановился и представил, как сейчас из спальни моей женщины выходит, например, все тот же Брэйв. Внутри раздался грозный рык дракона, а руки сжались в кулаки.

— Да, я бы сжег к дрышу всю академию! — проговорил я вслух, видимо, обращаясь к тем любопытным птичкам на подоконнике.

— Курлык-курлык! – осуждающе ответили мне птички.

И в этот же момент мне в ногу воткнулся один из осколков моего окна. Я наклонился, вытащил осколок и, глядя на него, подумал о том, что моя беспокойная женщина могла напридумывать себе всё, что угодно и вряд ли это "что угодно" сулило мне что-то хорошее.Жаль, что, уходя обратно в душ, я ещё не подозревал о том, что меня ждет.

Настя

— Франческа, подожди! — окликнул меня знакомый голос, когда я шла к экзаменационной площадке, в тщетных попытках приструнить рвущуюся наружу разрушающую магию.

Я уговаривала себя успокоиться, потому что академия ни в чем не виновата. Никто не виноват в том, что я по уши втрескалась в дракона, который не удосужился ответить мне взаимностью. И кроме самой себя мне тут винить некого, а значит, и крушить все вокруг, не причастное к моей проблеме, не стоит.

— Профессор Юнггер! – все-таки догнал меня Брэйв.

— Да, Кристиан, — я обернулась и тяжело вздохнув, спросила: — Что ты хотел?

— Я хотел пожелать тебе удачи на сегодняшнем экзамене, — тихо проговорил парень, потупив взгляд в пол. – И сказать, что очень благодарен тебе за то, что ты научила меня дружить с моим гневом. Если бы я не сдал тот экзамен, отец бы сжил меня со свету.

— Мы все очень благодарны Вам, профессор! – сказал выходящий из-за дерева голубоглазый блондин Лукас.

Я посмотрела за спину Криса и увидела, что все мои двадцать несмышленышей пришли поддержать меня сегодня. И мое сердце дрогнуло. Я не хотела, но слезы покатились по щекам сами по себе. Я смотрела на их счастливые лица, в которых больше не было страха или желания легкой наживы и внутри меня разливалось тепло. Каждый из них получил шанс на дорогу в жизнь, и я была уверена, что они обязательно воспользуются этим шансом.

— Вы научили нас доверять друг другу, — вышла вперед рыжеволосая Алетта. – И быть командой.

— А еще научили не бояться принимать поддержку, — показывая на сплетенные в замок руки с зеленоглазой Элизабет, сказал Лукас.

— Они неделю встречаются, — закатил глаза Брэйв, — и он хвастается этим на каждом углу.

— А тебе просто завидно! – беззлобно ответил Люк, показав парню язык.

Я смотрела на их перепалку, улыбаясь сквозь слезы, и мое сердце сжималось от осознания того, что я вижу их в последний раз. Я привязалась к ним.

— Какие же вы все-таки еще дети! – проговорила я, шмыгая носом и раскрывая свои руки для объятий. – Пошли обниматься!

И все двадцать студентов, чуть ли не сбивая друг друга, ринулись ко мне в объятия, наперебой говоря слова благодарности и поддержки, а слезы из моих глаз хлынули с новой силой. Всем своим нутром я ощущала, как у нас происходит обмен энергией: доброй, теплой, вдохновляющей. Мы напитывались друг от друга, без ущерба для своих магических резервов и это было восхитительно. Мне даже на миг показалось, что эти ребята, став такой сильной командой, сами того не понимая, создали новые магические плетения.

Связав цвета магий своих ведущих эмоций: красный и желтый, они получили теплый оранжевый цвет, олицетворяющий смелость доверять и не бояться получать новый опыт. И этим они сделали мне самый ценный подарок. Мне всегда было трепетно наблюдать за созданием чего-то нового, столь нежного и хрупкого. Я тоже была им очень благодарна за них.Еще немного постояв с ребятами и успокоившись от внезапно нахлынувших эмоций, я все же отправилась на экзамен.

Настя

Лес вел себя сегодня беспокойно. Словно догадался о том, что я задумала покинуть этот мир навсегда. Небо над ним было темным, вдалеке тучи разрезали острые лезвия молний. Сильный ветер трепал волосы и тренировочные куртки выпускников. Они бодрились, но было видно, что они опасаются того, что будет там, за границей.

С ними мы тоже немного сдружились, пока проводили тренинги. Они поведали мне о том, что быть принятым в Отряд Теней – самая почетная должность. Но отбор очень суров. Не все возвращаются с экзамена. Они знают на что идут.

Мне было грустно расставаться с этим миром. Я уже привыкла к нему. Именно в нем я на максимум прочувствовала свою значимость. Именно в нем я осознала и приняла, что на самом деле являюсь частью чего-то большего. И все те сны, что снились мне в детстве про сказочный лес и больших и сильных принцев-драконов, были не такими уж и снами. И что не зря меня всю жизнь тянуло ко всему магическому и волшебному. Вспомнить хотя бы, как я до дыр засматривала сериал «Зачарованные».