Ком-5 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 3

Вторая глава будет сегодня, около 17 часов по Москве!

СОБИРАЕМСЯ

Мы сидели с Хагеном в ангаре и обсуждали новое предписание и наши перспективы.

— Теперь, возвращаясь к «Пантере». Мне тоже этот СБШ понравился. Но вот кто у нас третьим будет — вопрос. Князья уже намекнули, что Эмме в экипаж нам не отдадут.

— Это почему? — наклонил голову дойч.

— Дар у неё. Она не промахивается.

— Да ну? — выпучил глаза Хаген.

— Ну да. Вообще не промахивается. Если теоретически можно попасть — попадёт. А ты как думал? Она из всех — я тебе говорю, из всех выстрелов! — в бою ни разу не промазала. Вот — хотят исследовать. Это же какое-то новое направление в магии. Такое вот условно бытовое. Ежели это смогут повторить, ты представляешь, какой резонанс будет?

— Надо обязательно сестру её привезти и вылечить.

— Там сейчас такая очередь ей в помощники выстроилась…

— Вы обещали!

— Ты давай-ка меня не стыди! Я только заикнулся, как меня та-акие погоны резко осадили — «Государственная необходимость!». Я с Иваном и Петром переговорил — знаешь, что сказали? Что ежели успею первым сестрёнку забрать — хорошо, а так — извольте подвинуться. Это, говорят, дело уже на контроле государя… Такая вот петрушка…

Хаген помолчал.

— Мда. А чего ж Эмме в этих Нидерландах проморгали? Такой талант!

— А потому что баба она. Вот ежели б она не пошла на пилота шагоходов учиться — как бы у неё талант выявился? Картошкой в кастрюлю попадать? Письма, я не знаю, в почтовый ящик ловко забрасывать?

— Действительно.

— Вот и я о том же. Короче, щас прилетим в Карлук, там и узнаем, ежели не вывезли сеструху, то на ближайшем рейсе рванём. Мне, знаешь, тоже обещаниями разбрасываться нет желания.

Одна надежда на то, что государственные структуры, как всегда — махина жутко неповоротливая. Глядишь, и успеем.

Что же касается «Пантеры», то её мы всё-таки решили забрать. Нулёвая машинка, чисто игрушечка же! А бронепробитие! А рычагов как слушается! Хаген каждый раз, как всё это перечислял, впадал в лёгкий экстаз.

А третьего в экипаж — найдём! А может быть, даже и четвёртого. Полный экипаж у «Пантеры» — так-то, четверо. Поэтому сходил я к атаману и от продажи «Пантерки» трофейщикам отказался.

— А ежли, Евгений Спиридоныч, на грузовом транспортнике места под машину не найдётся, я и своим «Дельфином» её до дома утяну.

Атаман покряхтел, вызвал старшего по погрузке. Тот тоже покряхтел, почесал в затылке и выдал:

— Впихнём. Ток транспортник-то с Красноярска сразу на Новосибирск пойдёт, а вам в Иркутск-ить надо?

— Не-не! — обрадовался я. — Мне в Новосибирск даже лучше!

— Ну, значицца, считайте, что пристроили мы вашу цацу.

Вообще, транспортник в этот раз получался хорошо гружёный. Помимо нас на том же дирижабле улетали три весёлых князя со своим «Святогором», да и «Саранча» в разобранном виде тоже не пушинка. Но это ничего. По весовым допускам прошли — летим!

Компания у нас собралась хорошая. Эх, славно, когда с фронта с прибауточками летишь, а не как трёхпудовой гирей придавленный. Хватило нам времени и лясы поточить, и отоспаться — до Красноярска двое суток пилили. Там встали на разгрузку.

КРАСНОЯРСК

— Восемь часов, не менее, — сурово сказал старший пилот, и мы с лёгким сердцем, прихватив с собой Эмме — пусть на русский город посмотрит — всей развесёлой компанией отправились в город.

Погода в Красноярске стояла не в пример теплее, чем в окрестностях Ледового Моста. В самых уголках теней заборов и северных сторон зданий ещё лежал последний серенький снежок, а так — уже даже не весенняя грязь, а преизрядно всё подсохло. Солнышко днём палило вовсю. Мы, не сговариваясь, расстегнули свои бушлаты и шапки сдвинули на затылок.

— Сухой паёк — безусловно, прекрасное изобретение, — благодушно высказался Витгенштейн, пока мы озирались в поисках наёмного экипажа, — но я, господа, не отказался бы от чуть более изысканной еды. К примеру, от хорошего куска мяса, приготовленного на гриле. С приправками. С соусиком…

— Мясо — это хорошо! — хором согласились мы с Серго.

— В таком случае, господа, — Иван махнул рукой проезжавшей коляске, и когда мы все загрузились, велел: — В «Метрополь»!

И, как вы, должно быть, догадались, из «Метрополя» нас едва не выперли. Едва мы, в наших пилотских бушлатах, успели ввалиться в просторный вестибюль, остеклённый по кругу, как витрина, навстречу блошкой выпрыгнул дядечка в чёрном смокинге и пышном кружевном галстуке по французской моде:

— Господа-господа! Я прошу прощения, но, к сожалению, вам нельзя! У нас свои правила, господа! Прошу прощения, но нельзя-нельзя…

Иван, всю дорогу травивший анекдоты и вообще пришедший в самое благостное расположение духа, услышав эту тираду, хрюкнул. Следом за ним начали ржать Витгенштейн с Багратионом. Три раздолбая, пень горелый. Хаген с Эмме, оба привыкшие к чёткому орднунгу, уже, я смотрю, нацелились на выход. Распорядитель на ржущих князей надулся этак, как снегирь в морозы, и тут мой внутренний Зверь обиженно сказал:

Он что — не хочет дать нам мяса поесть? — и этак слегка рыкнул.

Хаген с Эмме тревожно на меня уставились, князья перестали ржать, а распорядитель замер, широко раскрыв рот.

— Может быть, у вас всё-таки найдётся место для Великого князя Ивана Кирилловича с его друзьями? — Сокол похлопал распорядителя по плечу. — Мы согласны сесть в закрытом кабинете. Чтобы не портить вам вид, так сказать.

— А-а-а… — сипло разморозился распорядитель. — Одну минуту! Прошу обождать, господа! Одну минуту, и всё будет устроено.

И умчался.

— Илюша, ты так больше не делай, да, — очень убедительно попросил Серго.

— Как?

— Понимаешь ли, — Петя поправил верхнюю пуговицу кителя. — У тебя зубы светятся. Голубым. Страшновато.

Я едва не поперхнулся. Вот это побочные эффекты!

Я прошу прощения.

Ты давай аккуратней там…

Снова, как Петрушка из-за ширмочки, выскочил распорядитель, закланялся:

— Прошу за мной, господа, — и тут он увидел Эмме, — э-э-э… и дама! Прошу за мной! Всё готово.

Нас разместили в довольно помпезном кабинете, с поклонами приняли наши шапки-бушлаты и наконец предложили меню. Навыбирали мы — как с голодного мыса! После казённых-то харчей.

— И газет за последнюю неделю, будьте любезны, — попросил Петя, — какие есть.

Газеты поспели в первую очередь, вместе с закусками. Целая кипа! И местные, и даже центральные. Разобрали мы эту прессу и начали листать — интересно же, что в мире делается? И тут Серго как захохочет:

— Ты смотри! Ты смотри, что делает, вах!

— Чего там? — естественно, всем сразу стало любопытно.

— Мамой клянусь, это она! Смотрите! «НЕБЫВАЛАЯ ПРИРОДНАЯ АНОМАЛИЯ»! — заголовок шёл огромными буквами через всю страницу. — Она их заморозила!

Насчёт «она» вариантов было мало. Все сразу подумали про Белую Вьюгу. Поэтому хором спросили:

— Кого?

— Англов же! Смотрите: все порты Англии закованы льдом. Темза промёрзла на три метра вглубь. Ха!!! Наши послы уже выразили англам своё соболезнование.

— А почему Англия? — не поняла Эмме. — Нет, я рада, что не Нидерланды, но база всё-таки была…

— А Стальной Ветер чей? — хитро спросил её Витгенштейн. — Не было бы там интересов английской короны, не явился бы их защищать англский двадцаточник. Так что тут даже гадать не надо, чьи уши из-за вашей базы торчат.

— Полагаю, дядя разрешил ей выместить на нагличанах всё накопившееся раздражение, — хмыкнул Иван.

А судя по императорской выволочке, раздражения там должно было собраться… много, мягко скажем.

Начитавшись новостей и наевшись всякой вкуснятины, мы немного погуляли по центру города. Вернулись к дирижаблю — погрузка всё идёт. И тут меня осенило: