Ком-5 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 24

Умничаешь! — фыркнул зверь.

И нечего фыркать. Ты знаешь все слова, которые знаю я. А Серафиму от Великой княгини никто просто так не отпустит.

Точно. Я и забыл.

Вот то-то и оно… разве что на пару недель в отпуск. Можно и ещё севернее забраться, на самое побережье Северного Ледовитого океана.

Теперь Зверь откровенно смеялся:

Боюсь, она не так представляла себе поездку к морю!

А что? Тоже экзотика. Если сперва к Северному, а потом к какому-нибудь южному, то может и прокатить.

Субоптей искоса на меня поглядывал. Потом спросил:

— Ты разговариваес со своим внутренним зверем?

— А что, это проблема?

Субоптей неопределённо покачал головой:

— Спорис?

— Скорее, обсуждаю что-нибудь. Иногда мы видим разные пути решения.

— И кто цяссе побезжает?

— Что значит — «кто»? — я усмехнулся. — Я — Зверь. Если я буду побеждать сам себя, времени на врагов не останется.

— Хм. Тозе верно. Слусай, — он отложил вилку, — мастера просят тебя показать твоего медведя.

— Прямо сейчас? — не понял я.

— Не-не, после узына. На тренировоцную плосядку пойдём.

— Да без проблем.

На тренировочной площадке собралось довольно много народу. Человек пятьдесят, пожалуй. Наверное, весь преподавательский состав кайерканской школы. Слово взял седой невысокий дядечка. Директор, как я понял.

По большому счёту, это слово было похоже на любое приветственное слово любого директора. «Мы очень рады». «Знаменательное событие». «Мы гордимся, что нам оказана честь». Отличие было в искреннем огне предвкушения, который горел во всех устремлённых на меня глазах. Они никогда не видели высшего оборотня своего вида. И очень хотели увидеть.

— Поприветствуем же нашего гостя! — торжественно завершил директор и поднялся на задние лапы довольно крупным медведем.

И все остальные практически одномоментно обернулись. Пятьдесят белых медведей разом — более чем впечатляющее зрелище! Они стояли на задних лапах, хлопали передними и улыбались.

Как думаешь, пора?

Пожалуй.

А сейчас можно сияния добавить?

Думаю, вполне. Для первого впечатления.

Я перекинулся в Зверя, также поднявшись на задние лапы. Шкура засветилась сполохами, а когти и зубы — сияющим голубым. Пятьдесят белых мишек разом перестали казаться крупными. Чувство у меня было, словно я снова к племяшке в третий класс на утренник пришёл.

По толпе прокатился восхищённый вздох.

— Ну что? — спросил директор, оглядываясь. — Кажется, кто-то желал предложить гостю спарринг?

— Ну, перестаньте, — поморщился я. — Это ж будет…

Так, на фразу про «избиение младенцев» они и обидеться могут.

— … неспортивно. Слишком разные весовые категории. Разве что против двоих?

Двое желающих нашлось.

Без магии?

Конечно, без магии! Своих мы ещё не жгли. А вот ухватки Харитоновской школы давай-ка вспомним. Не так уж и сильно медведь от человека отличается.

Согласен!

В общем, укатал я этих двоих практически в колобки. Когда стало видно, что оба устали падать и вставать, директор дипломатично прервал показательное избиение.

— Спасибо, Илья Алексеевич. Однако, интересная у вас техника боя.

— Есть в Иркутске школа Харитонова. Если напишете туда, глядишь, и пришлют вам тренера. Весьма полезным ухваткам научают. Ни разу не пожалел, что полгода меня мордовали.

— Спасибо, возьмём на заметку! А теперь прошу всех на торжественный банкет в честь прибытия дорогого гостя!

Эвона как. Я ж сегодня уж ел… три раза? Или четыре, если дома-то утром посчитать?

Впрочем, я же медведь. Ха.

Все последующие дни меня не столько учили, сколько изучали. Скорость. Выносливость. Пределы силы. Работа магией в медвежьей шкуре.

Психологиня местная со мной беседовала. Спокойная такая, рассудительная тётенька. Попросила отдать поводья Зверю и не перебивать его, пока он говорит.

Я слегка усмехнулся:

— А вы не боитесь, что я буду подсказывать ему ответы?

Она посмотрела на меня довольно ехидно:

— Внутри головы, вы имеете в виду?

— Ну да.

— Во-первых, молодой человек, я почувствую это по задержкам ваших ответов. А во-вторых, вы всё равно не знаете, какие ответы я сочту правильными.

— Ты глянь, какая хитрая! – оценил Зверь, и началась довольно долгая беседа.

Причём вели её два белых медведя.

По большому счёту, госпожа-психологиня попросила зверя рассказать всю историю с самого первого обращения и до сегодняшнего дня. В подробностях. С историей нашего притирания друг к другу. С отношениями внутри семьи и к окружающим.

С наводящими вопросами.

Некоторые ответы её, по-моему, обескуражили. В частности, когда на очередной вопрос о Серафиме Зверь сказал:

— На это я не буду отвечать. Это слишком личное.

— Но речь идёт о женщине, которая находится в непосредственной близости…

— Речь идёт о моей жене. Или вам больше нравится слово «самка»? — Зверь придвинулся чуть ближе к медведице. — Не валяйте дурака, сударыня, мы ведь с вами и люди тоже. Так что это — слишком личное. Мы не будем об этом говорить.

Потом мы ещё немного побеседовали, обратившись обратно людьми. И даже пили чай — видимо, для создания атмосферы большего уюта и доверия.

— Итак, каков ваш вердикт, доктор? — шутливо спросил я в конце встречи.

Но она ответила очень серьёзно:

— Мне нужно обдумать кой-какие моменты… Но в целом впечатление очень благоприятное. У вас на удивление гармоничный симбиоз.

— А бывает иначе?

— А как же! Бывают весьма и весьма сложные случаи. Когда две ипостаси личности не могут смириться с существованием друг друга. Когда категорически расходятся во взглядах на различные жизненные обстоятельства. Когда завидуют друг другу, не понимая, что они едины. Хорошо, если человек в такой ситуации догадывается обратиться за помощью. Тогда исход благоприятен. Мы работаем. И довольно успешно. А вот если нет, — она вздохнула, — бывает всё очень плохо.

— В общем, мы молодцы?

— Молодцы, ещё какие! Учитывая, что у вас не было наставника — отличный результат.

— Кстати, — мы уже покидали кабинет, и мне вдруг пришла в голову мысль, — могло быть так, что всё прошло сравнительно спокойно, потому что у меня перед глазами уже был пример высшего оборотня?

— Был пример? — Она закрыла кабинет и живо ко мне обернулась. — И какого же он рода?

— Князь Багратион. Из рода волков. Мой друг.

— Волк? — она высоко подняла чёрные бровки. — И после обращения… вы продолжаете с ним общаться?

— Конечно, он же мой друг!

Мы пошли по гулкому коридору.

— Видите ли, медведи и волки — они, некоторым образом, конкуренты в естественной среде.

— Но мы ведь не вполне животные, не так ли? Наша сила в разуме, а не только в инстинктах.

— Это ваша старая установка?

— Так моя мать обычно говорила тем застрявшим в звериной форме волчкам, которых ей время от времени привозят.

— Ах, Евдокия Максимовна! Да-да, поразительная женщина! — психологиня вдруг осеклась и быстро взглянула на меня. — Извините, пока я не должна вам ничего говорить.

— Не надо извиняться. Не должны — значит, не должны.

Мы подошли к лестничному пролёту. Ей нужно было наверх, а мне вниз, тут мы и раскланялись, пожелав друг другу всего доброго.

ЛИЗА И ИРИНКА

Однако разговор о матери всколыхнул во мне тщательно подавляемое желание пообщаться с родными, и назавтра, выполнив очередные тесты, я спросил у своего провожатого:

— Могу я хотя бы посмотреть, как проходят пробы? Соскучился уж по своим.

К моему удивлению, он сразу кивнул:

— Ты мозешь, однако! Для тебя секрета нет. Посли, тут недалеко. И мне как раз туда надо.