Имперский Провидец (СИ) - Майерс Александр - Страница 15

Опустив глаза, вдруг заметил, что возле моей груди пульсировал чёрный сгусток, напоминающий медузу без щупалец. Он медленно отлетел от меня, постепенно растворяясь в воздухе. Но там, где он исчез, остался след, похожий на чернильную кляксу.

Не надо быть гением, чтобы догадаться — этот сгусток означал смерть или что-то с ней связанное. Ведь я на самом деле умер после того, как выпил зелье, а теперь воскрес. Это явление ещё называют клинической смертью, и видимо, само зелье как остановило моё сердце, так и заставило его запуститься вновь.

— Обалдеть, — прошептал я.

В дверь негромко постучали, и после моего разрешения в комнату зашёл уже знакомый седой мужчина, Владимир Игнатович. Но теперь он выглядел иначе — его тело было окружено коконом из света и сложно переплетённых эфирных нитей.

Перед амулетом на его груди, который до этого показался мне светящимся, медленно крутился солнечно-жёлтый круг, внутри которого было «нарисовано» множество символов.

Судя по сложности структуры, этот амулет — могущественный артефакт.

Посмотрев на меня, Владимир Игнатович добродушно улыбнулся.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

Как себя чувствует человек, который только что побывал за порогом смерти, а теперь видит вокруг себя калейдоскоп из магии?

— Необычно, — ответил я.

— Да, понимаю, — усмехнулся Стоцкий. — Не переживайте, эти искры и точки, которые вы видите, они…

— Искры и точки? — перебил я. — Я вижу целую кучу нитей и других вещей. А вы вовсе полностью покрыты эфирными структурами. Про ваш амулет я уже молчу.

Владимир Игнатович застыл ненадолго и посмотрел на меня, не моргая, и даже как будто не дыша. Потом он поднял руку и сложил пальцы в несколько сложных жестов.

Эфирные нити, текущие вокруг, зашевелились. От них оторвались небольшие кусочки и сплелись в узор перед ладонью Стоцкого. При этом сами нити объединились заново.

— А теперь, что вы видите? — спросил он.

— Вы создали какой-то символ. Похоже на три завитка, исходящих из одной точки, — ответил я.

— Это называется трискелион. Одна из его форм, если точнее. Используется как основа для многих приёмов, — объяснил Стоцкий и развеял фигуру. Она превратилась в дымок, висящий на том же месте. — А теперь?

— Как будто клочок тумана… синего цвета, — сказал я.

— Поразительно! Вы только что обрели дар, но ваше видение как минимум на уровне второго ранга.

— Это хорошо? — уточнил я.

— На моей памяти Конгрегация с подобным не сталкивалась, обычно видение дара открывается постепенно: с каждым уровнем провидец способен узреть большее, поэтому не могу сказать, — подозрительно глядя на меня, ответил Владимир Игнатович. — Кстати говоря, Григорий, какой у вас потенциал?

— Не знаю. Я только вчера прошёл тест, результаты ещё не пришли, — ответил я, и тут, как по заказу, в кармане зазвонил телефон.

Я взглянул на экран — точно, это звонок из «Астры». Бывают же в жизни совпадения…

— Одну минуту, Владимир Игнатович, — сказал я, взяв трубку. — Слушаю.

— Доброе утро, Григорий Александрович, это Ирина из фирмы «Астра».

Голос девушки звучал немного испуганно. Неудивительно, ведь она наверняка слышала об аресте Волковой и о том, что её обвиняют в пособничестве убийству.

— Вы хотите сообщить мне результат? — спросил я, прерывая неловкую паузу.

— Да, господин. Только прежде хочу вас заверить, что результат подлинный, ошибки или обмана быть не может, — ответила секретарь. — Вы получили девяносто семь условных единиц, поздравляю.

— Благодарю, Ирина, — с улыбкой ответил я. — Спасибо, что позвонили. Всего доброго.

— До свидания, Григорий Александрович, — с заметным облегчением ответила она.

После того, как я раскрыл преступление, девушка явно меня побаивается. К тому же она должна понимать, что вскоре я стану владельцем фирмы, где она работает. «Астра» должна перейти ко мне вместе со всем прочим имуществом рода.

Кстати, я не уверен, что это так уж хорошо. Ведь наследник дара, согласно завещанию, получает титул, поместье и различные активы. Но вот деньги на счетах, ценные бумаги и драгоценности будут распределены между всеми остальными Зориными.

Так что передо мной остро стоит вопрос — как я собираюсь поддерживать дела рода, когда в кармане нет наличных? Надо ведь платить зарплату сотрудникам, обслуживать помещения, оплачивать рекламу и так далее. В прошлой жизни я построил крупный бизнес и представлял, сколько вложений всё это требует.

Впрочем, с этим буду разбираться позже. Сейчас надо закончить с другими делами.

— Девяносто семь единиц, — сказал я Стоцкому, чем заставил его удивлённо поднять седые брови.

— Девяносто семь? Но у вашего отца, как я помню, было около восьмидесяти. Это невозможно, чтобы дар укрепился при передаче наследства, — Владимир Игнатович покачал головой. — Обычно случается наоборот.

— Девяносто семь — это много?

— Конечно. Сто единиц — это максимум, но такого результата не встречалось уже много лет. Даже ваш результат — огромная редкость, — Стоцкий задумчиво потёр подбородок. — Здесь какая-то ошибка.

— Меня заверили, что ошибки быть не может, — сказал я.

— Вероятно, вы правы, учитывая ваше необычайно развитое видение эфира, — чуть помедлив, согласился Стоцкий и затем широко улыбнулся. — Григорий Александрович, вы не представляете, насколько интересно нам будет с вами поработать.

— Поработать? — уточнил я.

— Вас необходимо изучить.

Несмотря на то что собеседник оставался вежлив, в его голосе лязгнула сталь, и мне это не понравилось.

— Как именно изучить? — спросил я.

— Поставим некоторые эксперименты и выясним, что привело к внезапному укреплению дара. Не беспокойтесь, это не окажет влияния на ваше здоровье и сам дар, — сказал Владимир Игнатович, но что-то мне в это не верилось.

— Но я не хочу, чтобы надо мной ставили опыты.

Особенно учитывая тот факт, что во время их проведения может вскрыться тот факт, что я помню свою прошлую жизнь. При худшем раскладе я до конца своих дней стану подопытной крысой, а оно мне не надо.

— Это же на благо всем нам и всему магическому искусству. У вас нет права отказываться.

— Нет права отказываться? — переспросил я. — Господин Стоцкий, мне кажется, вы переходите границы.

Владимир Игнатович вздохнул и поглядел на меня исподлобья.

— Буду откровенен, Григорий. Ваш случай…

— Уникальный, я уже понял. Но давайте впредь договоримся — вы не вправе ничего от меня требовать. Я ведь член братства провидцев, а не ваш подчинённый, верно? — спросил я.

— Вы пока что не подписали документы, поэтому, несмотря на наличие дара, не являетесь членом Конгрегации, — хмуро ответил Стоцкий и приподнял папку, которую держал в руках. — Кстати говоря, вы должны их подписать.

— Должен? Кому?

— Все люди, обладающие магическим даром, обязаны состоять на учёте. Вы не в курсе?

— В курсе, конечно. Позвольте взглянуть на бумаги, — я вытянул руку, и Владимир Игнатович вручил мне папку.

Я только поверхностно пробежался по тексту, но сразу понял, что меня хотят обмануть.

Если я подпишу эти документы, то передам организации множество прав. Не говоря уж о том, что Конгрегация становится равноправным владельцем любого моего имущества, в том числе приобретённого до подписания бумаг. А взамен — какие-то расплывчатые обещания в поддержке, причём непонятно какого рода.

Интересно, они с каждым новичком пытаются провернуть подобный трюк? Или дело именно в том, что я Зорин? Может, отец был не слишком-то дружен с Конгрегацией?

Надо с этим разобраться. Но подписывать такие документы я в любом случае не собираюсь.

В самом низу стопки лежала гербовая бумага. Свидетельство, которое гласило, что отныне я официально зарегистрирован как провидец.

Как и сказал Владимир Игнатович — я обязан стоять на учёте. Поэтому документ в любом случае подготовили, иначе у самой Конгрегации наверняка бы возникли проблемы.