Восхождение (СИ) - Тыналин Алим - Страница 52

Архангельский подошел ко мне с озабоченным видом:

— Леонид Иванович, возникла небольшая проблема. Представитель Башкирского СНХ товарищ Байдавлетов настаивает на включении в состав экспедиции своего геолога товарища Сафина. Говорит, что без согласования с местными органами работать не позволит.

— Это не проблема, а, наоборот, большая удача, — ответил я. — Местный специалист, знающий район, только поможет нам. Включайте его в состав. Кстати, попросите его подобрать проводников из местных жителей, знающих окрестности Ишимбая.

Архангельский кивнул и отправился решать организационные вопросы, а я осмотрел экспедиционный отряд.

Большинство членов экспедиции впервые оказались в Башкирии и с любопытством разглядывали местных жителей, отличающихся от русских характерными чертами лица и одеждой. Несмотря на советскую власть и официальное равенство народов, в глубинке еще сохранялись традиционные уклады.

К вечеру следующего дня мы достигли небольшого поселка Ишимбай. Пологие холмы, поросшие лесом, окружали долину реки Белой. Место выглядело живописным, но ничем не примечательным. Глядя на эти безмятежные пейзажи, трудно было поверить, что под землей скрывались огромные запасы «черного золота».

Мы разбили лагерь на окраине поселка. Палатки, полевая кухня, лаборатория в большой брезентовой палатке, складские помещения. Все организовано быстро и эффективно.

Начальником лагеря назначили опытного Федотова, участника многих геологических экспедиций, знавшего, как организовать быт в полевых условиях.

Вечером собрался полевой совет экспедиции. В просторной палатке, освещенной керосиновыми лампами, расположились ключевые специалисты: Архангельский, главный инженер Конев, начальник буровой бригады Дементьев, геофизик Сизов, представитель местных властей Сафин.

— Товарищи, — начал я совещание, — завтра начинаем предварительную разведку. Согласно плану, проводим геологическую съемку местности, ищем естественные выходы нефти, берем пробы грунта и породы. Андрей Дмитриевич, вам слово по методике.

Архангельский развернул карту района:

— Разбиваемся на три группы. Первая идет вдоль реки на север, вторая исследует восточные холмы, третья движется на юг. Основное внимание уделять структурным особенностям рельефа, обнажениям пород, источникам и ручьям. Вечером собираемся, обмениваемся данными, на следующий день продолжаем в скорректированных направлениях.

— А где планируется первое бурение? — спросил Сафин, с характерным местным акцентом. — Башнефтеком уже проводились здесь разведочные работы в двадцать восьмом году. Результаты не обнадеживали.

— Это потому, что бурили не в тех местах, — я подошел к карте. — Геологическая структура здесь сложнее, чем кажется на первый взгляд. Завтра я продемонстрирую вам метод, который может помочь определить перспективные точки более точно.

— Какой метод, Леонид Иванович? — поинтересовался Конев, опытный инженер старой школы.

— Увидите завтра, — улыбнулся я. — Пусть это будет маленьким сюрпризом.

Утро встретило нас ярким солнцем и пением птиц. После вчерашних дождей природа словно обновилась, воздух наполнился свежестью и ароматами трав.

Я вышел из палатки, потягиваясь и вдыхая чистый воздух. Лагерь уже кипел жизнью. Повара готовили завтрак, рабочие проверяли оборудование, геологи собирались в маршрут.

После завтрака я отправился в ближайшую рощу и отыскал молодую иву с подходящей раздвоенной веткой. Отрезав ее ножом, я вернулся в лагерь, чем вызвал недоуменные взгляды.

— Товарищи геологи, сегодня я хочу продемонстрировать вам старинный, но весьма эффективный метод поиска подземных вод и нефти, — объявил я, собрав участников первой разведывательной группы. — Называется он лозоходством.

По лицам молодых специалистов пробежали скептические улыбки. Архангельский смущенно кашлянул.

— Леонид Иванович, это же… не научный метод, — осторожно произнес он.

— Наука не должна отвергать опыт предшествующих поколений только потому, что он не укладывается в привычные рамки, — возразил я. — Немецкие и шведские горные инженеры успешно применяли лозоходство многие десятилетия. А мы проверим его как дополнительный инструмент.

Я продемонстрировал, как правильно держать лозу. Двумя руками за концы раздвоенной ветки, ладонями вверх, кончик направлен вперед. В этом положении при прохождении над водоносными или нефтеносными пластами лоза должна отклоняться вниз, указывая на нахождение жидкости под землей.

— Кто хочет попробовать? — предложил я, оглядывая группу.

Вызвалось несколько человек, в основном из любопытства. Они по очереди брали лозу и ходили по участку вокруг лагеря. Ни у кого лоза не показала никаких признаков движения.

— Это требует определенной чувствительности, — пояснил я. — Не у всех получается с первого раза. Позвольте, я попробую.

Взяв лозу, я начал медленно двигаться по намеченному маршруту. Конечно же, я точно знал, где находятся перспективные участки Ишимбайского месторождения. Но для окружающих мои действия должны выглядеть как демонстрация старинного метода.

Пройдя около трехсот метров в юго-восточном направлении, я намеренно замедлил шаг и напряг руки, заставляя лозу постепенно отклоняться вниз. На лицах следовавших за мной специалистов появилось удивление.

— Здесь что-то есть, — произнес я, останавливаясь. — Лоза явно реагирует.

— Может быть, просто подземные воды? — скептически предположил молодой геолог Козловский.

— Возможно, — я не стал сразу настаивать на своей правоте. — Давайте проверим этот участок стандартными методами. Возьмем пробы почвы, проведем структурное бурение.

Сафин, с интересом наблюдавший за процессом, неожиданно выступил вперед:

— У нас в деревнях тоже есть такие люди, ищут воду для колодцев. Называют их «сухлыкчи». Старики говорят, у татар и башкир этот метод известен сотни лет.

Это случайное подтверждение из уст местного специалиста добавило вес моей демонстрации. Скепсис в глазах некоторых участников сменился заинтересованностью.

Весь день мы проводили разведку, сочетая традиционные геологические методы с моими «указаниями» с помощью лозы. К вечеру мы отметили несколько перспективных участков, где я, зная расположение будущего Ишимбайского месторождения, демонстрировал наиболее яркие «реакции» лозы.

На следующий день начались подготовительные работы к бурению первой разведочной скважины. Место я выбрал чуть севернее поселка, на пологом склоне холма. Согласно моим знаниям из будущего, именно здесь будет открыто первое промышленное месторождение нефти в Башкирии.

Бурение проводилось роторным способом с использованием самого современного на тот момент оборудования.

Мощный дизельный двигатель приводил в движение буровую установку, вращающую колонну буровых штанг с долотом на конце. Грязевой насос подавал промывочную жидкость для охлаждения инструмента и выноса выбуренной породы.

— Идем по графику, — доложил Дементьев, начальник буровой бригады. — Преодолели верхний слой наносных пород, вошли в известняки. Пока все соответствует расчетным данным.

Я кивнул, наблюдая за работой буровой. Технологии тридцатых годов, конечно, сильно уступали современным, но для того времени установка считалась передовой.

Благодаря опыту, накопленному на Ромашкинском месторождении, бурение продвигалось быстрее, чем могло бы без моего вмешательства в историю.

К вечеру третьего дня бурения произошло первое значимое событие. Из скважины начала поступать вода с характерным нефтяным запахом и радужной пленкой.

— Нефтепроявление! — возбужденно сообщил буровой мастер Загорский. — На глубине ста пятидесяти метров встретили пропитанные нефтью породы!

Это еще не полноценный нефтяной пласт, но явный признак того, что мы на верном пути. Вокруг буровой собрались участники экспедиции, с интересом рассматривая образцы породы с нефтяными включениями.

— Поразительно, — признал Архангельский, анализируя керн. — Судя по структуре породы, ниже должен залегать более мощный нефтеносный горизонт. Нужно продолжать бурение.