Восхождение (СИ) - Тыналин Алим - Страница 15

В толпе наступила напряженная тишина. Даже скептики замолчали, с интересом наблюдая за экспериментом.

Касумов дал сигнал, и мощные насосы загудели, нагнетая буровой раствор в скважину. Вначале ничего не происходило, лишь где-то глубоко внутри системы нарастал низкий гул. Затем вся конструкция слегка завибрировала, и стрелка на манометре подачи бурового раствора дрогнула, показывая рабочее давление.

— Турбина запущена! — объявил Касумов. — Начинаем бурение!

Рабочие активировали систему подачи, и буровая колонна медленно двинулась вниз, погружаясь в скважину. В отличие от традиционного роторного бурения, здесь не было оглушительного скрежета вращающихся труб, лишь ровное гудение насосов и едва заметная вибрация.

Инженеры и техники сгрудились вокруг приборов, фиксирующих скорость проходки и другие параметры. Первые десять минут прошли в напряженном молчании, нарушаемом лишь короткими техническими репликами операторов.

Затем один из техников, следивший за показаниями приборов, вдруг воскликнул:

— Три метра за пятнадцать минут! Это… это невероятно!

Толпа оживилась. Люди начали переговариваться, показывая друг другу на приборы. Даже скептически настроенные старые инженеры теперь с неподдельным интересом разглядывали установку.

Касумов сохранял внешнее спокойствие, но его глаза радостно сияли:

— Продолжаем наблюдение. Сейчас буровая головка входит в особо твердый пласт известняка, который не могли пройти три месяца.

Еще тридцать минут напряженного ожидания. Стрелки приборов стабильно показывали высокую скорость проходки, несмотря на увеличение твердости породы. Система работала ровно, без рывков и перегрузок, характерных для роторного бурения.

— Пласт пройден! — объявил технический специалист у приборов. — Семь с половиной метров за сорок пять минут! Это… это неслыханно!

По толпе пробежал восхищенный гул. Даже самые недоверчивые теперь не могли отрицать успех эксперимента. То, что не удавалось сделать за месяцы традиционными методами, турбобур Касумова выполнил менее чем за час.

Касумов дал команду остановить бурение и поднять буровую колонну для осмотра оборудования. Когда турбобур извлекли на поверхность, все могли убедиться, что он практически не имел следов износа, а буровое долото сохранило острые режущие кромки, несмотря на работу в твердых породах.

Молодые инженеры окружили Касумова, засыпая его вопросами о конструкции турбобура, особенностях монтажа и технических характеристиках. Рабочие, наблюдавшие за испытаниями, с восхищением разглядывали инновационную технику.

Я подошел к Завадскому, который делал пометки в блокноте:

— Ваши выводы, Антон Николаевич?

— Технология превосходит все ожидания, — не скрывая воодушевления, ответил главный инженер. — Скорость проходки в три-четыре раза выше стандартной. Энергопотребление на тридцать процентов ниже. Износ оборудования минимальный. А Самое важное, возможность достижения гораздо больших глубин при тех же энергозатратах. Это настоящий прорыв, Леонид Иванович! С такой технологией мы можем кардинально увеличить добычу, особенно высококачественной нефти с глубоких горизонтов.

Я заметил, как в стороне Мамедов и Рахманов о чем-то напряженно спорили, нервно жестикулируя. Их лица выражали смесь тревоги и растерянности. Очевидно, триумфальный успех испытания турбобура разрушил все их планы по саботажу модернизации.

Касумов, наконец освободившись от кольца восторженных коллег, подошел ко мне:

— Товарищ Краснов, результаты говорят сами за себя. Технология работает даже лучше, чем я рассчитывал. Если наладить массовое производство турбобуров, мы сможем произвести настоящую революцию в нефтедобыче.

— Именно это мы и сделаем, — твердо ответил я. — С сегодняшнего дня ваш турбобур становится приоритетным направлением модернизации советской нефтяной промышленности. Я немедленно направлю телеграмму наркому Орджоникидзе с результатами испытаний и рекомендацией о внедрении технологии на всех промыслах страны.

Я поднялся на то же возвышение, с которого Касумов ранее объяснял принцип работы турбобура, и обратился к собравшимся:

— Товарищи! Сегодня мы стали свидетелями исторического события. Рождения новой технологии, которая изменит облик нефтяной промышленности не только Советского Союза, но и всего мира. Турбобур конструкции товарища Касумова убедительно доказал свое превосходство над традиционными методами бурения. Это яркий пример того, как советские инженеры и ученые способны создавать инновационные технологии, опережающие мировой уровень!

Толпа разразилась аплодисментами. Я дождался, пока они стихнут, и продолжил:

— По поручению наркомата тяжелой промышленности объявляю о начале полномасштабного внедрения этой технологии на всех нефтяных промыслах страны. В Баку будет создан специальный цех по производству турбобуров, а товарищ Касумов назначается руководителем конструкторского бюро по дальнейшему совершенствованию этой перспективной технологии.

Новая волна аплодисментов, особенно бурных со стороны молодых инженеров и рабочих. Я заметил, как к Мамедову подошел Мышкин и что-то тихо сказал ему на ухо. Директор Азнефти побледнел и нервно кивнул.

— Этот технологический прорыв, — продолжил я, — будет сопровождаться комплексной реорганизацией Азнефти. Устранением финансовых злоупотреблений, модернизацией оборудования, улучшением условий труда рабочих. Наша цель — превратить Баку в образцовый нефтяной промысел, соответствующий высоким требованиям социалистической экономики!

Когда официальная часть завершилась, ко мне через толпу пробился Сафаров, тот самый старый буровой мастер, с которым мы беседовали вчера:

— Товарищ Краснов, — он крепко пожал мою руку, — от имени рабочих промысла хочу поблагодарить вас. За тридцать лет работы впервые вижу, как слова о модернизации подкрепляются реальными делами. Этот турбобур настоящее чудо! И главное, что наш, советский!

— Спасибо, товарищ Сафаров, — я ответил на крепкое рукопожатие. — Но основная заслуга принадлежит таким инженерам, как Касумов, и таким мастерам, как вы. Наша задача дать вам современные инструменты для работы и убрать препятствия на пути технического прогресса.

Когда толпа начала расходиться, Мышкин незаметно подошел ко мне:

— Все готово, Леонид Иванович. Комиссия ОГПУ прибыла в финансовое управление Азнефти. Материалы о хищениях уже передаются в следственные органы. Мамедову и Алиханову вручены предписания о временном отстранении от должностей на период расследования.

— А Рахманов?

— Пытался уничтожить какие-то документы в своем кабинете, но был остановлен нашими людьми. Сейчас он под домашним арестом до выяснения степени его участия в финансовых махинациях.

Я удовлетворенно кивнул:

— Подготовьте распоряжение о назначении временно исполняющими обязанности: Касумова — главным инженером Азнефти, Герасимову — начальником планово-экономического отдела.

Завадский, который присоединился к нашему разговору, одобрительно заметил:

— Идеальные кандидатуры. Оба компетентны, честны и имеют поддержку в коллективе.

Я еще раз окинул взглядом буровую площадку, где продолжали обсуждать успешное испытание группы рабочих и инженеров. Турбобур Касумова, этот блестящий образец советской инженерной мысли, лежал на столе, окруженный восхищенными специалистами.

Революция в нефтяной промышленности началась. Теперь предстояло закрепить успех и превратить единичный эксперимент в системную трансформацию всей отрасли.

— Отправляемся в управление Азнефти, — распорядился я. — Пора начинать практическую реорганизацию. У нас много работы.

В автомобиле, направляющемся в центр Баку, я мысленно подводил итоги первых двух дней нашей комиссии. Обнаруженная техническая отсталость и финансовые злоупотребления оказались даже хуже, чем мы предполагали.

Но одновременно мы нашли то, что искали. Талантливых, преданных своему делу людей и революционные технические решения, способные вывести советскую нефтяную промышленность на новый уровень.