Огнев. Академия (СИ) - Губарев Алексей - Страница 5

Я ожидал увидеть нечто более крупное, однако был удивлён, обнаружив всего лишь десяток вытянутых, прямоугольных строений. Каждое размерами едва ли превосходило жилой комплекс в родовом поместье Огневых. Выходит, здесь содержатся только первокурсники. Или же одаренные с большой неохотой поступают в академию. Оно и не удивительно, учитывая, что предстоит выпускникам, прошедшим обучение и испытание.

— Ваше благородие, а правду говорят, что его императорское величество лично посещает учеников академии? — внезапно спросил боярич. Бездна, ну как можно быть таким наивным.

— Нет. — адъюнкт так взглянул на Михаила, что он тут же опустил глаза. — Земелин, ты идиот? Где вы, и где Его императорское величество. Только выпускники академии, получившие разрешение вступить в ряды борцов с Альфа-проявлениями, удостаиваются чести предстать пред императором.

— Захожу на посадку. — раздался в пассажирском отсеке голос пилота. — Добро пожаловать на Хрустал.

Транспортный челнок опустился с краю посадочной площадки, точно на обозначенный белыми линиями прямоугольник. Адъюнкт тут же приказал следовать за ним, и мы послушно выполнили приказ. Хотя у меня появилось желание как следует отхлестать Афанасьева плетью, чтобы не задирал нос и не разговаривал так, словно мы его рабы.

Дальше началась тягомотина, связанная с нашим приёмом в учебное заведение. Сначала нам выдали планшеты, на которых пришлось пройти довольно длинный психологический тест — стандартная проверка. Странно, что это не сделали раньше, просто взяв данные с наших нейросетей. Для этого не нужно получать доступ к памяти, всего лишь снять эмоциональные всплески при разных условиях. Впрочем, мотивы могли быть иными, так что я молча выполнял всё, что от меня требовалось.

Затем нас положили в медкапсулы, и провели полную диагностику, в том числе сняли показания интеллекта. Мои данные ожидаемо удивили местных медиков, но не столь сильно, как представителя корпорации в родовом поместье. Видимо среди одарённых действительно часто бывают очень мудрые смертные.

Именно на этом этапе мы попрощались с бароном. Как выяснилось, Хафт давно имел зависимость от какого-то наркотика, использование которого считалось грубейшим нарушением законов империи. Настолько грубым, что один из медработников по секрету шепнул другому:

— Такой молодой, считай и не пожил. Жалко парня.

— Законы империи суровы, но справедливы. — ответил второй медик. — База знаний по юриспруденции стоит совсем мало, и ее устанавливают практически каждому, барон не мог не знать, что рискует головой.

К концу обследований уже не хотелось ни есть, ни пить, только лечь и отдохнуть, даже мне. Только никто нас не собирался отпускать. Как сказал адъюнкт, впереди осталось последнее, самое важное испытание, которое можно было пройти лишь здесь, в академии.

Нам всё же дали несколько минут отдохнуть в гостиной, на мягких диванах, но потом в помещение вошли два воина, почему-то облачённые в десантную броню А класса, и проверка продолжилась.

Первым пошёл боярич, которого уже покачивало от усталости. Его буквально взяли под руки, и увели куда-то по длинному коридору. А я остался наедине с Афанасьевым, который тоже выглядел уставшим.

— Ты молодец, Огнев, хорошо держишься. — похвалил меня адъюнкт. — Кстати, я изучил твоё дело, особенно последнее дополнение. Надо же, до начала учёбы проявил себя. Личная протекция одного из боевиков ордена Искоренителей — таким на моей памяти никто не мог похвастаться.

— Ваше благородие, я всего лишь делал то, что должно. — пришлось мне повторить слова, сказанные лейтенанту.

— Без подготовки, ага. — усмехнулся Афанасьев, и поднялся с дивана. — Пора, Земелин уже прошел испытание.

Воины ожидали меня в конце коридора, у распахнутой двери, из которой веяло прохладой. Я молча вошёл внутрь, решив, что мне сейчас всё объяснят. Так и оказалось.

— Испытуемый, пройди к артефакту в центре зала. — прозвучал откуда то сверху спокойный женский голос. В помещении было темно, лишь одна лампа тускло освещала какое-то возвышение в центре. Видимо это и был артефакт. Что ж, если надо пройти, мне не сложно выполнить приказ неизвестной.

Я подошёл к возвышению и остановился в полушаге от него, рассматривая странную конструкцию. Похоже на крупный кусок черного, блестящего антрацитом камня. Его будто откололи от чего-то более крупного, и доставили сюда.

— Прикоснись обеими ладонями к артефакту и не убирай руки, пока не прикажу. — прозвучала очередная команда. Как только я выполнил приказ, женский голос вновь заговорил, только интонации изменились, стали торжественными:

— Семь цветов судьбу решат!

Красный возвернёт назад,

Оранжевый не проходной,

Желтый — значит мы с тобой,

Зеленый — повторится круг,

Голубой — ты нам не друг.

Синий — для тебя конец,

Фиолетовый — мертвец.

Едва прозвучало последнее слово, как камень словно ожил. Его затянуло кровавым маревом, которое заклубилось дымом, ожило… Чтобы через несколько секунд развеяться, вновь открывая поверхность. Только цвет артефакта изменился, он больше не был антрацитово-черным.

— Серый⁈ — в голосе неизвестной послышалось удивление, граничащее с растерянностью. — Что значит — серый? Так не должно быть…

Меня выпустили через три дня. Трое суток, проведённых в бетонном пенале, где можно было лишь сидеть, или лежать. Правда, имелась металлическая лавка, на которой можно было скрючиться на боку, раковина с краном, и отхожее место за ограждением. Для смертного, особенно дворянина, такое времяпровождение показалось бы адом. Но я, после тысячелетнего заключения, просто наслаждался отдыхом и развлекался, как мог. Несколько раз использовал «астрального воина» для запугивания охранников, или нагревал докрасна металлическую дверь камеры.

И вот, на четвертое утро, снаружи раздались звуки отпираемых засовов, а затем и сама дверь поползла в сторону. Я осторожно сел, выглядывая в низкий дверной проём, но смог увидеть лишь закованные в бронескафандр ноги охранника.

— Курсант Огнев, на выход. — прозвучал снаружи женский голос. Хм, обращаются не как к заключённому, уже хорошо. Склонившись, я выбрался из камеры, и с наслаждением выпрямился во весь рост, чувствуя, как хрустит позвоночник. Не сдержавшись, потянулся. И лишь после осмотрелся.

Передо мной стоял боец в броне, а справа от него — невысокая молодая женщина в сером мундире со знаками различия, показывающими, что передо мной как минимум майор, только неизвестно какой службы.

— Курсант Огнев, следуйте за мной, его высокопревосходительство начальник императорской академии ожидает вас в своем кабинете.

Ох ты ж! Сразу к начальнику всей академии! А я думал, что меня попытаются по-тихому прикончить, или вышвырнуть со столичной планеты, со всеми вытекающими последствиями. Однако пронесло.

Шли долго, минут тридцать, дважды пройдя сквозь здания. И наконец добрались до административного корпуса — так я обозвал небольшой вычурно отделанный то ли дворец, то ли замок. Выглядело строение древним.

На входе боец оставил нас, и дальше мы пошли вдвоём с женщиной преподавателем. Поднялись по лестнице на третий этаж, дважды миновав бравых бойцов в парадных мундирах, свернули в широкий коридор, и вскоре остановились перед массивной дверью, на которой золотыми буквами красовалась надпись: «Приемная начальника императорской академии. Иващенко Дмитрий Иванович. Князь».

Моя спутница постучала в дверь, и тут же приоткрыла её, жестом приглашая следовать за мной. Внутри, кроме небольшого стола, за которым сидел седовласый старик в очках, и двери, ведущей непосредственно в кабинет начальника, ничего не было. Видимо начальник академии любил, когда его посетители маялись от неудобств. Впрочем, в этот раз нам не пришлось ждать.

— Уже привели? Мария, пусть курсант сразу проходит к его высокопревосходительству, его уже ждут.