Законы жанра. Том 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 34

Он улыбнулся.

— Полагаю, наша встреча окончена.

— Если только ты не хочешь сказать мне, где моя дочь.

— Вы же понимаете, это не в моих интересах, — сказал он. — И не в интересах девочки. И, вполне может быть, что и не в ваших.

Мне еще сильнее захотелось вцепиться в его наглую миллионерскую рожу и выцарапать ему глаза, и я почувствовала, как мои призрачные конечности отзываются на это желание, как сжимаются мои невидимые пальцы. Но я проявила прямо-таки образец самообладания и усилием воли загнала все это обратно.

Брат Тайлер отодвинул стул, встал, опираясь одной рукой на столешницу.

— Думаю, мы с вами больше не увидимся, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Прощайте.

— Я бы на твоем месте сильно на это не рассчитывала.

Его лицо скривилось, но это была не ухмылка, а, скорее, гримаса. Он вдруг побледнел, на его лбу выступила испарина. Ноги его подогнулись, рука соскользнула со стола, и брат Тайлер рухнул на пол.

И вроде бы, ничего удивительного. Ну, вроде того, что все мы там будем, человек смертен, иногда он внезапно смертен и все такое, но, откровенно говоря, это был тот еще «вот это поворот» даже по моим вывихнутым стандартам.

Пирпонт не должен был умереть сейчас. Его роль в этой истории еще не была отыграна до конца, и он так и не рассказал мне, где находится моя дочь.

Но мне даже не надо было проверять пульс на его шее или подносить ухо к губам, чтобы убедиться, что он мертв. Тем более, что господин Ногути сделал это за меня.

— Он мертв, — объявил управляющий.

В следующий миг весь арсенал присутствующих здесь охранников покинул свои кожаные ложа и оказался направлен в нашу сторону. А на меня напал какой-то ступор. Я сидела и не могла пошевелиться. Не могла поверить в то, что последняя ниточка, ведущая к моей дочери, только что так нелепо и внезапно оборвалась.

— Давайте притормозим, — сказал Кларк, медленно поднимаясь со стула. Один из местных безопасников тут же шагнул к нему ближе и приставил пистолет к затылку.

— Правила «Континенталя» нарушены, — сказал господин Ногути.

— Какое именно? — осведомился Кларк. — Он, может быть, и мертв. Но мы его точно не убивали.

Господин Ногути извлек из потайных ножен длинный кинжал и направил в мою сторону.

— Она хотела этого, — заявил он. — У нее есть мотив.

— Некоторые индуистские религиозные течения утверждают, что намерение определяет больше, чем действие, — согласился Кларк. — Но я должен вам напомнить, что никто из нас и пальцем к нему не притронулся.

— Многим здесь присутствующим известны способы убивать, не прикасаясь к жертве, — возразил господин Ногути. — Или прикасаясь таким образом, чтобы никто этого не заметил.

— Намекаете, что я уложила его своим отравленным кроссовком, пнув его под столом? — уточнила я. — Кстати, мне не нравится, когда в мою сторону тычут кинжалом. И если вы меня убьете, вы очень скоро об этом пожалеете.

— Я выясню, как это было сделано, — сказал господин Ногути. — Мы произведем вскрытие, чтобы установить причину смерти, и тщательно изучим все записи с камер наблюдения. Никто из вас не покинет отель, прежде чем я с этим закончу.

— Такого правила не существует, — заметил Дарвин. — Вы не имеете права ограничивать нашу свободу, не выдвинув обвинения. А для того, чтобы выдвинуть обвинение, у вас не хватает улик.

— Я соберу улики, — пообещал господин Ногути.

— Вот тогда и поговорим, — сказал Дарвин. — Кроме того, я хотел бы заметить, что мисс Кэррингтон невыгодна смерть этого индивидуума, ибо он так и не поделился жизненно необходимой для нее информацией, а личная неприязнь, которую она к нему испытывала, не может служить в качестве достойного мотива, потому что личную неприязнь в той или иной степени испытывают все. Я, например, испытываю личную неприязнь к токийскому филиалу в целом, но если вы все вдруг сгорите во всепожирающем пламени, а я в этот момент буду на другом континенте, вряд ли кто-то сможет обвинить меня в поджоге.

— Она не была на другом континенте, — возразил господин Ногути.

— Она сидела рядом с вами, — сказал Дарвин. — И вы, со всем вашим многолетним опытом, ничего не заметили? Или заметили, но не посчитали нужным предотвратить? У меня возникают сомнения, что токийский филиал находится в надежных руках.

— Вы смеете обвинять меня в непрофессионализме? — осведомился управляющий.

— Нет, — быстро сказал Кларк.

— Смею, — не согласился с ним Дарвин. — Либо в непрофессионализме, либо в предвзятости.

— Ну и зачем? — спросил Кларк, который прекрасно понимал, к чему это все идет.

В отличие от меня.

— Это оскорбление, — сказал господин Ногути.

— Оскорбление — это то, что вы делаете с тех самых пор, как мы вошли в ваш отель, — сказал Дарвин. — Я ощущаю запах гнили, и он исходит от вас, Иошихиро.

— Да будет так, — сказал господин Ногути. — Будьте добры выбрать время.

— Сейчас, — сказал Дарвин. — Никогда нет момента более подходящего, чем сейчас. Мистер Кларк, вы не откажетесь быть моим секундантом?

— Сочту за честь, — скривился Джон.

— Моим секундантом будет консьерж, разумеется, — сказал господин Ногути.

— И распорядитесь, чтобы нам вернули наше оружие, — сказал Дарвин.

Нам вернули наше оружие, но Дарвин не торопился возвращать его на привычные места, задумчиво глядя на разложенный на столе арсенал. Кларк и Тагава о чем-то совещались в дальнем конце обеденного зала, господин Ногути с невозмутимым лицом восседал за барной стойкой и потягивал какой-то очень несерьезного вида коктейль через трубочку. Пирпонт все еще был мертв и валялся на полу, но похоже, что это уже никого из присутствующих не интересовало.

Инфаркт? Инсульт? Тромб оторвался? Или его на самом деле отравили? Ответ на этот вопрос мы узнаем только после вскрытия, но похоже, что у нас нарисовались более насущные дела, и вскрытию придется подождать.

Местные охранники убрали оружие из вида, однако пиджаки у всех были расстегнуты, а взгляды насторожены. Конечно, обвинение в том, что это я убила Пирпонта, было совершенно нелепым, но это же, черт побери, «Континенталь».

Они устраивали бойни и по более нелепым обвинениям.

Кларк вернулся к угловому столику, за которым сидели мы с Дарвином.

— Поскольку он тебя вызвал, ты можешь выбрать оружие, — сказал Кларк.

— Пусть будет нож. Нож — это честное оружие.

— Ты хорошо подумал? — уточнил Кларк. — Он же самурай или, по крайне мере, считает себя таковым, а самураи повернуты на холодном оружии. Пистолет уравнял бы шансы.

— Мне не нужны равные шансы, — сказал Дарвин. — Мне нужна его жизнь. Своим присутствием он оскверняет это место, а скверну потребно вырезать. Нож — самый подходящий инструмент для такой операции.

Кларк пожал плечами и отправился сообщать о выборе оружия второму секунданту. Похоже, что тут с минуты на минуту начнется очередная резня, которая, как ни странно, пройдет без моего участия.

Впрочем, кто бы ни победил в этой дуэли, последствия все равно придется разгребать всем нам.

Мои мысли вернулись к Пирпонту. Он умер удивительно вовремя, как раз к окончанию нашего разговора, и это выглядело донельзя подозрительно, так что в какой-то степени я могла понять господина Ногути. Смерть по естественным причинам как раз в тот момент, когда человек попрощался? Неужели у нашей вселенной настолько тонкое чувство юмора? Но если его убили, то…

Отвлечемся на мгновение от вопроса «как?» и попробуем ответить на другой.

— Надо осмотреть труп, — сказала я, когда Джон снова вернулся к нам.

— Поединок состоится через десять минут, — сказал Кларк. — Как подсказывает мой опыт, вряд ли он будет долгим, и после того, как он закончится, мы примем решение, что делать с трупом.

— Мы теряем время, — сказала я.

— Боб, ситуация довольно напряженная, — сказал он. — Дарвин принял огонь на себя, но если он проиграет, то, поверь мне, мы можем потерять куда большее, чем просто время.