Игра II (СИ) - Пуничев Павел - Страница 20

После этого ожидания конец смены стал жутко скучным и изматывающим. Единственным развлечением в этот час стали истошные вопли, доносящиеся издали. Неистовое кваканье, неожиданно прерывавшееся невнятным бульканьем, сдавленным кряхтением, а затем все начиналась вновь, и так раз за разом на протяжении уже более получаса. Создавалось впечатление, что здоровенную лягушку поймали сразу два аиста и то ли раздирают её на части, то ли насилуют сразу с двух сторон.

Счастливые нотки в этих воплях и моё дурное расположение духа всё больше склоняли меня ко второму варианту, но что там происходит на самом деле мы вряд ли когда-нибудь узнаем.

Я бросил взгляд на браслет: без двадцати двенадцать, скоро моя смена закончится, но как же давит на мозг этот мерный перестук дождя, глаза просто закрываются сами собой. Прикрою их на пару секунд, дам им отдохнуть, всё равно в этой темноте я не вижу даже белых стволов ближайших берёз. Наверное, всё-таки придётся принять этот мутаген, обзавестись ночным зрением, а то толку сейчас от моего бодрствования никакого…

Разбудил меня резкий рывок в левой руке и яростное трепетание алых огоньков, бегущих по телу Фракира.

Внимание! Заряд энергетического хлыста −1. 89/100.

Крыса-мутант убита, получено три очка опыта.

Ещё не до конца проснувшись, я направил луч сканера в ту сторону, высвечивая лежащую на траве изогнутую в предсмертных конвульсиях тушу животного:

Инфицированный.

Серая крыса. Род крыс.

Ранг: 1.

Целостность 98,2%. (активирован, обезврежен).

Наличие: наноботов — 19.

Извлекаемое количество (4–5).

Улучшения: усиленные клыки, трупный яд.

Модификации: заражен патогеном 30mbi.

Импланты: нет.

Мутации: мёртвоходящий, взрывной рост.

Броня: нет.

Вооружение: нет.

Я схватился за энергетических хлыст, подтаскивая труп поближе к себе. Н-да неприятная картинка: крыса размером с крупную куницу, а может и больше, с начавшим облезать мехом, длинным, чуть ли не метровым голым хвостом. В остальном она не больно-то отличалась от обычных крыс, разве что зубы были великоваты даже для этого гиганта, особенно пара клыков, делающих её слегка похожей на саблезубого тигра. Впрочем, от Фракира они её не спасли, и мелкое чудовище было удушено, будто цыплёнок в упругих кольцах тела питона.

Я ещё раз вывел часы на поверхность браслета и начал трясти Зубра:

— Зуб вставай, почти час ночи уже, заливайся по горлышко наноботами, лечись, а я спать, умираю как спать хочу… И даже не услышав, что мне в ответ проворчал Зубр, провалился в беспробудный сон. Тот был настолько глубок и чёрен, что нам там не нашлось места никаким снам. Впрочем, о этом, я нисколько не жалел: у меня и так вся жизнь в последние дни проходилиа как во сне, вернее, как в непроходящем кошмаре, так что полная чернота моих сновидений меня вполне устраивала. Что меня не устроило, так это побудка, случившаяся часов на двенадцать раньше, чем мне бы того хотелось.

— Пророк вставай, тут какая-то хрень начала твориться.

Я нисколько не сомневался, что пробуждение не будет сладким, но игнорировать предупреждение я был не намерен. Глаза распахнулись сами по себе и тут же оповестили, что часа три мне все же дали поспать, это маловато для полного восстановления, но чувствовал я себя всё равно гораздо бодрее, чем вчера.

— Что случилось, опять крысы?

— Что за крысы? Нет с деревьями какая-то лажа творится.

Мерный дождь всё ещё капал на тент, поэтому вылезать наружу совершенно не хотелось, но я пересилил себя и вылез из-под нагретого спальника, зябко содрогнулся от утренней свежести и зевнув так, что челюсти захрустели, выполз наружу. Оказалось, что капал не дождь. За прошедшие часы небо полностью очистилось, уже не закрывая пробивающееся из-за горизонта солнышко. Капали сами деревья. Берёзы в радиусе десяти метров от нас потемнели, белоснежная кора стала бурой с чёрными прожилками, листва тоже потемнела и обвисла, будто её внезапно прихватили мощные ночные заморозки. А те берёзы, к которым был привязан тент, изменились ещё больше, стали практически чёрными, кора потрескалась, обнажившаяся древесина начала сочится чёрный едко пахнущей жидкостью. Ветви опустились будто были сделаны из подтаявшего пластилина, листья набухли чернотой, потеряли форму, превратившись в капли, которые то и дело срывались с веток, шлёпаясь на натянутый тент.

Я ткнул в одну каплю кончиком ножа поднёс к носу, хотя аромат вокруг стоял такой, что можно было этого не делать:

— Похоже на дёготь, у меня у деда в банке такая хрень стояла, он им что-то в саду мазал.

— Ага, я в детстве как-то тоже на общественном пруду вшей подхватил, так помню меня нагло обрили и дегтярным мылом мыли. Запах у него точь-в-точь такой был, только с чего это здесь произошло? Воздействие радиации? Но вон чуть подальше все деревья нормальные, это фигня столько рядом с нами произошла.

— Может это от нас чем-то нехорошим фонит?

— Может быть. У нас с тобой есть два вопроса, можем потратить один чтобы это узнать. Только стоит ли, у меня и так вопросов столько накопилось, что на воз и маленькую тележку хватит. Так может зададим хотя бы один, узнаем что-нибудь полезное?

— Зададим, только не под этим дождём, нам теперь этот тент не в жизни не отмыть. Надо убираться отсюда подальше, потом сделаем перерыв и поспрашиваем.

И валить надо побыстрее пока здесь всё не разбухло и не повалилось, погребая нас под тонной вязкой смолы. Проще сказать, чем сделать: оба наших генератора во время работы тарахтели как подорванные, и мы побоялись включать их ночью, не желая привлекать ненужного внимания, поэтому зарядки в аккумуляторах Тузика, после вчерашнего забега, осталось не больше двадцати процентов, придётся устраивать зарядную станцию прямо в прицепе, заряжая запасные аккумуляторы на ходу. Вчера с вечера мы практически ничего из телеги не вытаскивали, поэтому и сборы прошли в рекордные полторы минуты и по истечению этого времени, мы тронулись в путь, пробираясь через редкий лес к дороге, по которой меньше, чем неделю назад нас везли на полигон для учений.

Вовремя.

Будто дождавшись нашего отъезда, одна из бывших берёз у нашей стоянки горестно охнула и осела, на лету превращаясь в сгусток густой чёрной жижи, со смачным хлюпаньем рухнувший на землю и застывший на ней уродливым слабо бурлящим бугром.

— Пошли отсюда скорее, пока это хренобень не ожила, — потянул меня за руку Зубр, — огнемёта больше нет, и я понятия не имею, как с этой штуковиной бороться, если что.

С ним я был совершенно согласен, поэтому подпнул Тузика и сам устремился за ним рысцой, стараясь как можно быстрее увеличить разделяющее нас расстояние. Охотиться на кротов мне тоже сразу расхотелось, хотя имеющихся у нас в наличии наноботов не хватало, чтобы полностью закрыть мой лимит, но лучше уж мы поищем противников в другом месте, чем рядом с этой странной аномалией. Да и крысы обычно живут стаями, ночью Фракир задушил одного разведчика, а если вслед за ним придёт сотня-другая таких тварей, то они загрызут нас, несмотря на всю нашу броню и оружие. И на деревьях от таких не спрячешься, наверняка эти твари лазают по деревьям не хуже нас, а не залезут, так перегрызут ствол, с такими-то клыками запросто.

Ночью мне было на это абсолютно наплевать, пусть бы сожрали, лишь бы при этом не будили, но сейчас после нескольких часов сна, ко мне вернулось былое жизнелюбие, и перспектива перевариваться сразу в сотне разных желудков меня ничуть не устраивала.

Тузик взвизгнул гусеницами, зажужжал моторами и начал выбираться на насыпь, ведущую к дороге. Роща с её странными деревьями осталась позади. Я выдохнул несколько свободнее.

— Зубр, как там у тебя дела, что с раной?

Вместо ответа напарник приподнял край майки, показывая длинный, выглядящий жутковато шрам. Впрочем, покраснение прилегающих кожных покровов уже прошло, да и сам шрам выглядел так, как будто ему уже месяц.