Цветет черемуха к разлуке - Андреева Наталья Вячеславовна - Страница 3

Алексей чуть не рассмеялся. Им до старости еще как до луны, учитывая увеличившуюся продолжительность жизни. Старость по нынешним меркам начинается с семидесяти пяти, а они с Сашей люди среднего возраста. Какая, на фиг, старость? Но раз жена говорит…

– Хорошо, – легко согласился он. – Забурюсь на все лето на дачу, буду клубнику внукам выращивать.

– У тебя нет внуков.

– Ну, появятся рано или поздно. Кто-нибудь из двоих наших детей осчастливит. Начну потихоньку готовиться.

Однако вместо грядок с клубникой Леонидов оказался на Байкале. Нет, побывать там Алексей мечтал всегда, как и всякий человек, необязательно даже россиянин, потому что Байкал уникален и туристов со всего света там хватает. Больше всего, конечно, китайцев. Но и знаменитый американский режиссер Джеймс Кэмерон как-то отметил свой день рождения погружением в озеро Байкал, причем на российском аппарате «Мир». Российские «Миры» Кэмерон считал самыми надежными и именно их использовал на съемках «Титаника».

Эх, Байкал! Он манит всех. Однако съездить туда недешево. Леонидовы в ближайшем будущем и не планировали.

И вдруг…

Путешествие Алексея в Восточную Сибирь началось с утреннего телефонного звонка. Ничто не предвещало: чашка крепкого кофе, планшет, новости, любимые блоги, короче, обычный утренний ритуал, и вдруг – нежданный звонок. Номер абонента в контактах не значился, и Леонидов с досадой подумал, что это очередная «государственная программа»: заманить на какое-нибудь обследование, якобы бесплатное, навязать кредит, а то и соцопрос.

«Мы не займем у вас больше пяти минут…» Да кто вас знает? А вдруг вы данные собираете? Только не для улучшения обслуживания. Речевой аппарат вам, злодеям, нужен.

Он поставил на громкую связь, не сказав ни слова. Готовый в любой момент звонок сбросить.

– Алексей Алексеевич? – раздался на веранде незнакомый женский голос.

«Ну вот! Начинается!» – с досадой подумал он.

– Не бросайте, пожалуйста, трубку, – торопливо сказала незнакомка. – Мне вас порекомендовали как гениального сыщика.

И она назвала фамилию. Леонидов прекрасно помнил это дело. Не по работе, а частное расследование. Тогда он нашел труп на Мальдивах, не выезжая из Москвы, даже не выходя из дома, – на одной только интуиции и фотках, присланных на «мыло» с райских островов. Да и «гениальный сыщик» несказанно польстило. Грамотно зашла потенциальная клиентка, а Леонидов уже нюхом чуял, что грядет очередное расследование. Доброе слово и кошке, и человеку одинаково приятно.

– И чем могу помочь?

– У меня похожий случай: муж пропал.

– Что, тоже на Мальдивах?!

– Нет. В Иркутске.

– Давно пропал?

– Год назад. Я подозреваю самое худшее.

– Ничего себе! Я-то чем могу помочь, если даже полиция вам вряд ли теперь поможет? Год – это солидный срок. Почему вы только сейчас хватились супруга?!

– Я там была. Год назад, – устало сказала женщина. – Сразу по горячим следам пошла в местную полицию. Подала заявление, все как положено.

– И что они сказали? – с интересом спросил Алексей.

– Все непросто. Давайте я лучше приеду. Хочу вас нанять. Вы ведь занимаетесь частным сыском?

– Вообще-то я сейчас клубнику выращиваю. Вышел в отставку и…

– Мне ну очень надо! Вы моя последняя надежда! – с отчаянием сказала женщина. – Потому что все считают Руслана живым. Он постит фотки в свой блог, пишет в мессенджер мне, нашим детям и своим друзьям, совершает покупки, а главное, берет кредиты!

– И почему вы думаете, что он пропал?

– Потому что это не Руслан.

– А кто?!

– Понятия не имею!

– Интересно… ну, хорошо, приезжайте, – сдался Алексей. – Поговорим.

Гм-м… Кто-то присвоил чужую личность, так, что ли, получается? Но полиция обязана была проверить, если подавали заявление. А вдруг дамочка не в себе? Понятное дело: муж бросил. Лучше считать его мертвым, чем себя брошенной. Если так, то надо поскорее даму спровадить.

Был будний день, и на даче Алексей кайфовал один. У Саши сейчас горячая пора: выпускной на носу, а потом экзамены. Она всегда была крайне впечатлительной, да еще ответственной, а в это время становилась просто бешеной. Синдром отличницы, он же перфекционизм.

Хотя Александра давно уже выросла, но по-прежнему боялась «плохих оценок». Даже если эти оценки не ее, а ее учеников. Плюс праздник, «Последний звонок», который должен получиться идеальным. Что уж говорить о выпускном!

Вот и окопался Алексей на даче.

А раз намечалась гостья, следовало подумать, чем бы ее угостить. И он решил испечь блинчики.

Идея оказалась дурацкая, потому что когда потенциальная клиентка переступила порог веранды, там все было в дыму. Горело подсолнечное масло на сковороде, горели блинчики и сам Леонидов тоже спалился. Вместо угощения получился незапланированный экстрим, в котором гостье пришлось принять участие: кашлять, чихать, махать тряпкой, чтобы чад поскорее улетучился в открытое окно.

– Что это вы тут делаете? – спросила дама, вытирая кухонным полотенцем слезящиеся глаза.

– Блины пеку, – мрачно сказал Леонидов, и они уставились друг на друга.

М-да… Видок. И у хозяина, и у гостьи. Тушь у дамы потекла, помада размазалась, прическа растрепалась. А у Леонидова лицо и руки в саже, футболка вся в пятнах. Встретил, называется, клиентку!

– А вы когда-нибудь это делали? – подозрительно спросила она. – Я про блины.

– Бывало. Но черт его знает… Тефлон, что ли, облез со сковородки? Или мука несвежая, – мрачно пошутил Алексей.

– Не надо блинов. Я не хочу есть.

Чад наконец совсем развеялся, и Леонидов разглядел лицо женщины. Счастливых людей видно сразу. С ними спокойно, и глаза у них особенные. Аура притягательная. Так и хочется «тереться об нее спиной», довольно мурлыча.

Несчастных тоже видно сразу. Убитых горем. Даже если они молоды, то на вид все равно старики. Глаза у них как у стариков. В них нет надежды. Они не живут, а доживают. Коротают дни. Скрипят. Превозмогают. Как-то тянут.

– Вы не представились по телефону, – осторожно сказал Алексей.

– Татьяна Скворцова. Татьяна Александровна, но лучше без отчества. Что конкретно обо мне вы хотите знать?

На вид ей было лет сорок пять. Далеко не старость. Но придавило Скворцову основательно. Каменной такой плитой. Могильной.

«Он не только пропал, ее муж, – напряженно подумал Алексей, – там что-то похуже».

Первый кредит я взял на яблофон, причем на самый крутой на тот момент. А чего мелочиться? Без навороченного гаджета ты сейчас ноль без палочки. Жалкий неудачник, лузер, чмо.

Зато теперь я чувствовал себя человеком. Но недолго. Потому что за первым кредитом последовал второй, потом третий. И всего через год у меня было уже семь просрочек по кредитной карте и десять – по потребительскому кредиту. А через два года я скатился на самое днище, к тем, кто набирает сотню кредитов, перекрывая один вторым, и в итоге остается с голой жопой. Без жилья и денег.

Спросите, где ж я столько нахватал? Когда успел?

А я все объясню. Сначала кое-как справлялся. Жил впроголодь, но держался и банку платил исправно. Даже дал себе клятву: никогда больше не брать этих гребаных кредитов. Но потом я встретил ее.

Она пришла к нам в офис, уже не помню зачем, и меня прямо торкнуло. Она плыла по коридору, оставляя за собой длинный шлейф дорогого парфюма. В плотно облегающей крутые бедра юбке, длинной, но с та-аким разрезом… А ножки – закачаешься! Тут любой мужик сошел бы с ума.

Белоснежная кожа словно блестела. Я ловил каждый жест, каждое слово этой красавицы, будто срисовывал. Хотел навечно оставить все детали в памяти. Впервые за беспросветные тупые годы московской жизни стало тепло на душе.

А когда она оказалась рядом, я выпалил:

– Первый раз на таком коротком расстоянии вижу такую красивую девушку.

И – о чудо! – она засмеялась.