"Святые" 90-е Пионер. Том 1 (СИ) - Ветров Клим - Страница 7

Поудобней перехватив трубу, я приготовился.

Тот что в машине тоже услышал шум, выбросил недокуренную сигарету, вышел наружу, и медленно двинулся в мою сторону.

Я замер, но тут вернулись первые двое, негромко хохоча, они тащили девчонку. Та извивалась, мычала, пыталась вырваться, но ничего не выходило, и она только сильнее распаляла насильников.

— Ох какая упорная! Чур я первый! — прогундосил один из уродов, на что остальные мерзко заржали, а тот который был за рулём, принялся перечислять что он сделает со своей жертвой.

— В очередь жирный! В очередь! Сначала я с ней поиграю! — заржал гундосый, и разорвав на девчонке блузку, с силой швырнул её на траву.

Ждать дальше не имело никакого смысла, уроды отвлечены, по сторонам не смотрят, и натянув на голову чулок, я спокойно вышел из своего укрытия, подошёл, и почти без замаха зарядил трубой по голове ближайшего. Бил не особо сильно, — так чтобы не шуметь, но этого хватило, урод молча повалился на землю.

Застыв на мгновение, убедился что никто не обратил внимания, — оставшиеся были слишком увлечены предстоящим действом, и взмахнул трубой ещё раз.

Минус два.

Оставался последний, он уже порвал на своей жертве юбку, и громко матерясь, пытался раздвинуть ей ноги.

Замах, удар, и насильник валится набок.

Хорошо бы теперь девчонке помочь, но нельзя, мне нужно максимально дистанцироваться от этого.

Ничего, отойдет, сбежит. В прошлый раз же ей это удалось? Мельком глянул, лицо незнакомо. Про алиби даже не думал, с этими козлами ничего не связывало, и заподозрить меня будет практически невозможно.

Потом, стараясь держаться подальше от фонарей — а их было непривычно много, добрался до девятиэтажки, и так же аккуратно забравшись на чердак, скоротал оставшееся до утра время.

'Декларация о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики

Первый съезд народных депутатов РСФСР —

— сознавая историческую ответственность за судьбу России,

— свидетельствуя уважение к суверенным правам всех народов, входящих в Союз Советских Социалистических Республик,

— выражая волю народов РСФСР, торжественно провозглашает государственный суверенитет Российской Советской Федеративной Социалистической Республики на всей ее территории и заявляет о решимости создать демократическое правовое государство в составе обновленного Союза ССР'

К утру похолодало и я замерз. Не так чтобы совсем холодно, но зябко и неуютно.

Поднялся, потянулся, и не задерживаясь, двинулся к чердачной двери. Выглянул аккуратно, — никого. Стараясь не греметь ботинками по железным ступеням, спустился на площадку девятого этажа. Глянул в пролет, чисто. На лифте не поехал, а перепрыгивая через две ступени, «попрыгал» по лестнице.

— Куда так скачешь? Шею свернешь! — донеслось в догонку от какой-то тетки, но я уже выскочил из подъезда.

Времени, судя по солнцу, часов девять. Поспать я всегда не дурак был, а тут после ночных бдений вообще дал храпака. Но это ладно, так лучше даже. Дома уже никого, родители ушли на огород. Помоюсь, перекушу чего-нибудь, и спать завалюсь. А может телек гляну. Насколько помню, утром обычно ничего интересного, в лучшем случае какая-нибудь детская передача, но мне сейчас всё равно, мне в жизнь эту вжиться надо, как бы нелепо это не звучало. Новости, мультики, кино, передача про комбайнеров — смотреть буду всё!

До дома добрался быстро, благо недалеко. Потыкал в кнопку звонка — сам не знаю для чего, достал ключ из-под коврика, открыл дверь и завалился в квартиру. Никак не привыкну… Ну вот на самом деле, стою в прихожей, а у самого слезы наворачиваются. Всё боюсь проснуться.

Сбросив оцепенение, сразу пошел в ванную. Первым делом умылся, почистил зубы какой-то противной пастой, наскоро принял душ, и обернувшись полотенцем, потопал на кухню.

Холодильник. Маленькая и непривычная «Бирюса». Осмотр его особенной радости не принес. Из того что можно съесть здесь и сейчас, кроме яиц не было ничего. Внизу в поддоне нашлась ещё свекла с морковкой, и масло появилось растительное, мутное такое, с осадком на дне, мама, видимо, купила.

Быстро соорудив яичницу из пяти яиц, сел трапезничать. Пока жевал, задумался.

Интересно, трупы нашли уже? Так-то там не особо видно, надо специально заглянуть чтобы наткнутся. Девчонка вряд-ли болтать будет, ей оно ни к чему. Да и перепугалась знатно…

Вообще, до последнего не хотел я их убивать, но потом про девочку эту подумал, наверняка они бы её в покое не оставили, а я уже и не смог бы вмешаться.

Нет, за себя не боялся, знал что всё сделал как надо, следов не оставил. Про моральную сторону вообще молчу, ушлепки эти сами напросились, поделом.

За окном со скрипом остановилась какая-то машина.

Выглянул.

УАЗик. Тот самый, рождённый совершенным и поэтому вечный. Жёлтый с синей полосой.

Какой-то миг, и от былой уверенности не осталось и следа. А когда из машины вышли двое в форме и направились в мой подъезд, вообще поплохело.

Как? Как они меня нашли? — заметалась в черепной коробке испуганная мысль.

Здравый смысл говорил что этого не может быть, во всяком случае не так быстро, но менты уже топали по лестнице.

Стараясь даже не дышать, тихонько подошёл к двери.

Топ… топ… топ…

Остановились на площадке.

— Какая квартира-то, Михалыч? — раздалось за дверью.

— Шестьдесят пятая, вроде…

— Да ёп… Другой подъезд, говорил же!

Вот так люди от инфарктов и умирают. Не веря своему счастью, я ещё долго стоял под дверью, и отпустило меня только когда под окном взревел мотор, и набирая обороты, ментовский УАЗ укатил по своим делам.

— Сука… Чуть в окно не сиганул… — Давясь от переполняющих меня чувств, выдохнул я. А ведь действительно, позвонили б, так бы и дёрнул. Первый этаж, квартира «трамвай», окно спальни на другую сторону. Удобно. За домом кустарник, гаражи и территория завода, уйти легко.

Резко захотелось выпить. Вообще я не особо жаловал змия зеленого, но тут прям проняло. Прошёлся по кухонным ящикам, пусто. Родители пили мало, только по праздникам, но спиртное в доме было. Вопрос где?

Через полчаса поисков все же наткнулся на заботливо завернутую в полотенце бутылку водки с высоким горлышком и гордой надписью на этикетке — «Столичная».

Ну да, родители её берегут, раз так упаковали… На новый год запрятали, наверное.

Покрутив бутылку в руках, вспомнил её противный вкус. А ведь дефицит.

В «моё» время слово дефицит употребляли крайне редко, ибо товаров всяких было завались. Главное плати, и бери что хочешь. Здесь же совсем иначе, ибо в дефиците практически всё, наверное кроме уксуса, соли и хлеба.

Говорят при союзе, то есть до перестройки, прекрасно жили. В плане отношений человеческих, да, так оно и было. Но вот товаров народного потребления, мягко сказать, не хватало. Про Москву и Питер не скажу, не знаю, а в нашем захолустье чувствовалось это особенно сильно.

С продуктами ещё куда ни шло, с голоду не помрёшь, а вот вещи, техника, транспорт — причем любой, от коньков до автомобилей — в дефиците. В общем, вспомнил я всё это, и не стал вскрывать бутылку, завернул её, да обратно спрятал.

Вернулся на кухню, — доесть яичницу пока не совсем остыла. Потом вспомнил что на антресоли обычно держали закрутки, заглянул, точно. Не много, но есть. Потянулся, поперебирал баночки, выбрал майонезную с «огоньком», вскрыл, и густо намазав содержимое на хлеб, продолжил трапезу.

Хлеб, кстати, показался мне не таким уж и вкусным каким был в воспоминаниях. Может не очень свежий попался, но не было того ощущения, когда откусываешь корочку, а она и твердая, и мягкая одновременно.

А что если это вообще не то чем кажется, и на самом деле лежу я где-нибудь под кустиком, остываю, а мозг сам по себе фантазирует?

От этой мысли аж нехорошо стало. Поднялся, выглянул в окно, ущипнул себя за руку. Сильно ущипнул, так что скривился от боли. Но нет, вроде не бред. Взял хлеб, понюхал. Пахнет здорово. Может показалось?