"Святые" 90-е Пионер. Том 1 (СИ) - Ветров Клим - Страница 41

— Вали уже… — царственно махнул рукой швейцар, и уже когда я выходил, «бросил» в спину — не опаздывай!

Выйдя на крыльцо и осторожно прикрыв за собой дверь, я отошёл в сторону, почти на угол, и сделав вид что завязываю шнурок, сам потихоньку осмотрелся. Было предположение что ночные гости заходили не сюда, а куда-то мимо, но следов на снегу я не заметил, если не считать кошачьи.

Значит все же в ресторане. Но где именно? Бокс дело шумное, услышал бы. Значит либо подвал, либо через ресторан транзитом шли. Но если транзитом, то куда?

Загадка…

Еженедельник «Аргументы и Факты» № 34. 08.25.1990

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА. Новости из союзных стран (24.08.1990)

«ЧСФР. Бойкая торговля промышленными и продовольственными товарами ведется в этом году на рынках страны. И хотя согласно местным законам торговать на рынках разрешено только чехословацким гражданам или иностранцам, работающим в стране, на многочисленных туристов из соседних стран Центральной и Восточной Европы, похоже, не действуют никакие запреты. Среди них много и советских граждан, в основном представителей кавказских национальностей. Они продают здесь кофемолки, игрушки, стиральный порошок, золотые украшения с драгоценными камнями, консервы, сувенирные кинжалы и сабли. Советские рубли в обмен на кроны идут здесь из расчета 1 к 1 (при официальном курсе 10 крон эквивалентны 1,25 ₽). За советскими гражданами по объемам нелегальной торговли в ЧСФР идут болгары, которые продают скатерти, столовые принадлежности, обувь и электрокипятильники.»

Решив время зря не тратить, вернулся в институт на оставшиеся пары. Философия и конституционное право, предметы бестолковые, — на мой взгляд, но в конце года по ним экзамены. И если право ещё как-то пригодится, то философия, в том виде в каком она подаётся, вообще нет. Но оценка нужна, поэтому учить, учить, и ещё раз учить — как завещал дедушка Ленин.

К Ленину, кстати, отношение пока нормальное, несмотря на то, что в веке двадцать первом мне приходилось слышать что в девяностом году люди уже во всю перестраивались и дедушку не уважали. Оно, может, и так, но у нас в городе, портреты его, как минимум, висят везде где только можно. Школы, садики, больницы, заводы — везде. Поэтому всякие слеты, линейки, собрания и тому подобное, проходят исключительно под пристальным взглядом Ильича.

Даже вот, институт, первое что вижу оказываясь в фойе — его здоровенный портрет. На стене прямо напротив входа.

— Привет Дима…

Оборачиваясь на голос, недоуменно поднимаю бровь.

— Привет. А мы что, знакомы?

Девушка лет семнадцати, может младше, не красавица, но довольно приятная.

— Лично нет, но я о тебе много слышала, брат рассказывал.

— Брат?

— Ну да, Юра, ты его знаешь. Он в больнице сейчас, в шахту лифта упал, сказали…

Едва сдержавшись от упоминания клички Гуся, я покивал, сказав что-то ободряющее, хотел ретироваться, но девушка в буквальном смысле вцепилась мне в рукав.

— Подожди! Юра сказал что только ты ему сможешь помочь!

— Он что, очнулся? — насколько я понял из разговора с Михой Болдыревым, Гусь был в коме, поэтому столь быстрое «выздоровление» показалось нереальным.

— Нет, с ним всё так же, а про тебя он говорил ещё до того как в шахту упал, словно заранее знал что так будет! — горячо воскликнула девушка.

— Знал что упадет в шахту лифта?

— Ну не дословно конечно, но суть та.

— Так, стоп, ты можешь мне внятно объяснить что сказал Гусь? Тьфу, Юра то есть!

— Могу дословно. Если со мной что-нибудь случится: машина собьет, отравлюсь, голову мне кто-нибудь пробьет, или с крыши скинет, найди Димона, и передай ему вот это. — с этими словами девушка достала из-под куртки сложенный вчетверо и закленный с двух сторон, листок бумаги.

— Письмо? От Юры? — теперь уже по-настоящему удивился я, так как вообще сомневался в способности того читать, а уж тем более писать.

— Да, от него. Прочтешь?

Разумеется я прочитал, и даже не сильно удивился.

«Здорово Димон! Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых, поэтому над ошибками не смейся, по русскому у меня всегда двойка была. Суть простая, предложили мне выступить в одном интересном месте за очень неплохие деньги. Обещают что всё ровно будет, но тут узнал я кое-что, поэтому и решил подстраховаться. В общем, слушай внимательно, как прочитаешь, письмо мое сожги. Есть у нас некая структура, которая занимается организацией подпольных боёв. Ничего сверхъестественного, просто пацаны дерутся, а богатые люди ставят свои денежки. Ставки делают, если понимаешь о чём я. Вообще, мне уже не впервой подрабатывать таким образом, — правда не побеждал ни разу, но тут и за проигрыш неплохо платят. И всё бы ничего, но недавно мне вдруг предложили большие деньги за бой, причём реально большие. Я хоть и дурак, но не идиот, всё понимаю, хотел отказаться, только мне не дали, пообещав всякого разного если на бой не выйду. Главным у них мужик который с Бухтоминым приехал, тренер ваш тоже в теме, — насколько я могу судить, менты в доле, а возможно и кто-то из спорткомитета. Как бороться с ними, ума не приложу, и прошу тебя об одном, если я вдруг помру, или просто исчезну, выполни одну мою маленькую просьбу. Помнишь дерево большое за домом, там где гаражи? Если помнишь, то должен догадаться куда я спрятал деньги. Найдешь, возьми себе сколько надо, остальное мамке моей отдай, и скажи что от меня. Ну всё, бывай братуха, удачи тебе.»

То что Гусь когда-то серьёзно занимался боксом, я знал, но письмо буквально выбило меня из колеи. Нет, ошибки через слово — хрен бы с ними, это понятно, но где Гусь, шпана дворовая, и где подпольные бои? И что это за место про которое он пишет? За каким домом? За моим, или за его? И там и здесь есть гаражи и есть деревья. Наверное будь я тем первым собой, я бы и сообразил, но для меня сегодняшнего, времени прошло в разы больше, я уж и не помню ничего. Что-то если и мелькает на задворках, но ничего конкретного.

— Не было печали… — не сдержав эмоций, буркнул я.

— Что-то не так? — тут же напряглась девочка.

— Вроде того. Но ты молодец. Спасибо.

— За что спасибо?

— Что письмо передала, за это и спасибо. А сейчас иди, и забудь всё как страшный сон. Поняла?

Девочка кивнула.

— Постой, если что, где я могу тебя найти?

— Почтовая семнадцать, квартира семь, а в институте, первый курс, группа эм сто одиннадцать… — чуть засомневавшись, ответила девушка, и резко развернувшись, торопливо зашагала прочь.

Ну а я остался разгребать получившуюся в голове кашу. Да-да, именно кашу. Ибо мысли путались, кривлялись и в спешке растекались по черепу. Так с бодуна обычно бывает, когда что-то важное пытаешься вспомнить, а оно не вспоминается. А если подобное подобным? Типа гомеопатии с алкогольным уклоном. Вот взять просто, и водки выпить, чтобы не на сухую думать? Зеркало перед собой поставить, посоветоваться, да и мозговой штурм под поллитру сообразить… А может и не только мозговой. Ну а что, узнать детали, выяснить кто в теме, подобрать момент и просто всех грохнуть? Всё как на войне, если по ту сторону, значит враг, а с врагом разговор короткий, пулю в лоб и все дела. За одно и допросить попутно, за ниточку потянуть. Но вообще, конечно, тут не перегнуть главное. Может оно и не всё так страшно, ну да, дерутся парни за деньги, так это дело скоро вообще в открытую будет, ММА, реслинги всякие. Убивать за это?

Но в то же время Гусь? Его, значит, убивать можно? Да и сколько их уже было, Гусей таких?

И ведь я понимаю прекрасно что в разрезе общества как такового, вся моя возня, как борьба с мельницами, — бестолково и никому не нужно, но в частном случае, если не обобщать, реальная помощь конкретным людям.

Загрузившись глобальными темами, на философию я пришел в плохом настроении, и зацепился с нашим профессором, заведующим кафедры философии Львом Михайловичем Заболотским, по извечной теме «быть или не быть». Зацепился, и проиграв в пух и прах, получил зачёт автоматом, и так же автоматически пятерку за экзамен.