Кромешник. Том 1 (СИ) - Wismurt Dominik - Страница 32

— Не знаю. У меня вообще мало знакомых мужчин, а уж тех…

— А я не говорил, что это мужчина.

— Но как же… Женщина?

— Угу, — я отчетливо видел на почтамте женские черты лица, поэтому мог с уверенностью определить пол призрака.

Алла задумалась, а потом её лицо исказилось в гримасе злости, а я понял, что она пришла к какому-то выводу.

— Ах ты, гадина! Да как только посмела, змея подколодная! — воскликнула работница почтамта и начала мерить шагами асфальт.

— Давайте-ка, вы успокоитесь.

— Как я могу? Если это правда, то… Избавьте меня от этой твари! Избавьте немедленно, — заорала Алла, да так громко, что на нас начали оборачиваться редкие прохожие.

Может, ну её, — проскочила в голове мысль, — слишком противная тётка.

Только вот я дал обещание и уже не смогу отказаться, да и нельзя нежить оставлять на воле. Ещё пару месяцев и она загонит работницу почтамта в могилу, а потом примется за кого-то другого.

— Вот мразь! — продолжала разоряться Алла, — Да если бы я знала, оставила не только без квартиры, вообще — без штанов. Гуляла бы по улице в чём мать родила, но тебе ведь, не привыкать, шалава подзаборная!

— Тьфу.

Алла Степановна нравилась мне всё меньше и меньше. Если поначалу я пожалел женщину, то сейчас, всё сочувствие испарилось без следа.

Зря вмешался, надо было позволить навьи свершить месть, но…

Не место в этом мире мертвым, а это значит, пора приниматься за работу.

— А ну, заткнулась! — рявкнул на тётку, — Встала вот здесь и стой. Не двигайся. Продолжишь голосить, уйду, и пусть призрак доводит дело до конца.

— Что значит, до конца? — вмиг стушевалась женщина, с опаской посмотрев на меня.

— Сама-то как думаешь…

Алла судорожно сглотнула и замолчала.

Поначалу, я вообще подумал, что можно обойтись малой кровью. Заставить Аллу повиниться пред призраком, попросить прощения, загладить свою вину, но понял, что подобного не случится. В работнице почтамта было столько яда, что хватило бы отравить целый полк.

Серая хтонь сильнее вцепилась в свою жертву, не намереваясь отпускать, но я не собирался миндальничать. Находиться дольше положенного рядом с противной тёткой не хотелось. Даже навья вызывала у меня больше положительных эмоций, чем стоящая напротив женщина. Нежить мне было банально жаль.

— Давай ты уйдешь без сопротивления, — произнес, глядя на глубокие провалы вместо глаз.

— Чего? — встрепенулась Алла.

— Я не вам. Сказал же: стойте и молчите.

Женщина недовольно поджала губы, но послушалась.

Серая смердящая фигура отрицательно качнула головой, и раскрыв рот, впилась в шею своей жертвы, громко чавкая.

Правда этот звук никто кроме меня не мог услышать, да и увидеть представшую перед глазами картину — тоже.

Довольно противное зрелище.

— Не от-дам-мшш, — протянула навья, — Ммо-ё-ё.

Алла начала задыхаться.

Покачал головой. Какой бы стервой не была работница почты, она всё равно оставалась человеком, который нуждался в помощи.

Мысленно спроектировал необходимую руну и резко выкинул вперёд руку, ту — на которой находилась татуировка.

Ладонь обожгло. Символ Чура пришёл в действие, почуяв свою добычу. Охранный знак напитался силой, и я мысленно направил его туда, где кожу палило огнем. Два знака, два символа смешались вместе, образуя одно целое, и я сомкнул пальцы на горле твари.

— Уууи-ии-иии — послышалось на ультразвуке.

Мертвая гадина сопротивлялась изо всех сил. Извивалась, пыталась оттолкнуть, высвободиться от моей хватки, но это не помогало. Я держал крепко, хотя сделать это было довольно сложно. Казалось, что тело навьи состоит из вязкой субстанции. Моя рука не просто ухватила нежить за горло, она погрузилась внутрь её тела. Татуировка на ладони вспыхнула ещё сильнее, озаряясь светом и заливая им всё вкруг, заставляя серую фигуру таять, как снег на весеннем солнце.

Странные ощущения я испытывал в этот момент: прилив энергии, душевный подъем, азарт схватки, но в тоже время неприязнь и отторжение. Казалось, словно я испачкался в грязи, вывалялся в чём-то мерзком и дурно пахнувшем.

По руке растекалась жуткая боль, но я терпел, понимая, что осталось недолго. Нежить очень быстро теряла силы, практически переставая сопротивляться.

Последняя вспышка света и серая хтонь лопнула, как мыльный пузырь, а на её месте образовался маленький искрящийся шарик, который даже при свете дня блистал ослепительной белизной.

На меня волной накатило умиротворение. Я всё сделал правильно, так — как надо.

— Тебе пора, — произнес улыбнувшись.

Пару раз мигнув, очищенная от скорби и ненависти душа неизвестной мне женщины, исчезла, разлетаясь в разные стороны маленькими искрами.

Перевёл взгляд на Аллу. Работница почтамта, ошалело хлопала глазами. На бледном лице проступил яркий румянец, да и сама она выглядела намного лучше, чем несколько минут назад.

— Дышится хорошо. Тяжесть ушла. Во всём теле такая легкость. Я словно помолодела лет на десять, — произнесла она удивлённо, — Давно такого не чувствовала.

— Так и должно быть, — произнес в ответ и отступил на несколько шагов, встряхивая ладони и чувствуя, как боль от раскалённой татуировки исчезает, а жжение заменяется легкой прохладой.

— Невероятно.

— Ладно, Алла. Я свое обещание выполнил. Избавил от нежити. Вашей жизни и здоровью ничего не угрожает, так что позвольте откланяться.

Не стал дожидаться ответа, подхватил со скамейки рюкзак, развернулся и направился на выход из парка.

Несмотря на удовлетворение от хорошо выполненной работы, было не по себе. Хотелось залезть в душ и как следует вымыться. Стереть с себя отпечаток смерти. Всё-таки даже для Кромешников соприкосновение с другой стороной не проходит бесследно.

— Алексей, подождите! — послышался позади голос Аллы, а затем стук каблуков по асфальту.

Работница почты упорно пыталась меня догнать.

— Да твою бабушку Стефу! Что ей ещё от меня надо.

Пришлось остановиться, ибо тетка так бы и продолжала бежать, пока не достигла своей цели.

Упертая, зараза.

— Что ещё?

— Как вас отблагодарить, Алексей? — льстиво произнесла она, поравнявшись со мной.

— Никак. Считайте, что мы в расчёте. Вы мне — посылку, я вам — избавление от неприятного соседства.

— Конечно-конечно, но может вы зайдёте ко мне в гости? Я вас чаем напою с малиновым вареньем. Посидим, поговорим. У меня знакомая есть, так у неё тоже проблемы. Может вы и её посмотрите. Не бесплатно. У Ники деньги всегда имеются и не маленькие. Заплатит как миленькая, а мы потом поделим. Я немного себе возьму, процентов тридцать, — начала тараторить Алла, чтобы успеть высказать свое предложение до того, как я решу уйти, — Потом ещё кого-нибудь найду. Вы хоть представляете, какие деньги на этом можно заработать? Через год уже переедите в город и не будете прозябать в своей деревне. Что вам там делать? Коров от запора лечить?

— Эм-м, — обалдело уставился на женщину.

А ведь по началу думал, что она принципиальная. Даже бабка, та — которая Петровна, также считала.

Принципиальностью тут и не пахло, просто работница почты хотела показать свою важность и значимость, не более того.

— Во-первых — я не лечу домашний скот: ни от запора, ни от поноса, ни от чего-то другого. Во-вторых — мы с вами случайные знакомые. Это наша первая и последняя встреча. Больше мы не увидимся. Всего хорошего.

— Но как же… Это же такая возможность.

Не оборачиваясь, помахал в воздухе рукой и ускорил шаг, а то вдруг увяжется следом.

Идею Алла подкинула неплохую, но если я и буду изгонять навий и лечить кого-то от сглаза и порчи, то явно без её участия. Такая сядет на шею и ноги свесит. Потом всё вывернет шиворот-навыворот, ещё и сам ей должен останешься. Ну, нафиг. Неприятная особа. С такой не то — что дел иметь, рядом находиться не хочется.

Перешел на другую сторону дороги и почувствовал, как кольнуло в груди. Сначала несильно, потом всё острее и острее. Поначалу не понял, откуда возникли неприятные ощущения, и только после того, как внимательно прислушался к себе, дошло, что метка, которую я поставил Марте, натянулась до упора, готовая разорвать связь в любую секунду. Сама ведьма находилась в смешанных чувствах. Злость, раздражение, страх, отчаяние, решимость — вот то, что испытывала сейчас наузница.