Кромешник. Том 1 (СИ) - Wismurt Dominik - Страница 20

— Не нужно искать улики. Всего лишь один единственный трилистник.

— Какой ещё трилистник? Леша, у тебя как с головушкой? Крыша не потекла.

— Да так, подкапывает немного.

— Вот и я о том же.

— Нужен мне этот трилистник Аня, очень нужен. Растение такое, его ещё крестовиком называют.

— Ну, так походи, поищи. Ты же сейчас в деревне. Глядишь, попадётся в округе.

— Нет, мне нужен именно тот, который в квартире. Я понимаю, что мои слова сейчас звучат бредово, но это очень важно. Вопрос жизни и смерти. Сделаешь?

— Гаврилов, ты мне по гроб жизни обязан будешь.

— Буду, — не стал спорить.

— И как я, по-твоему, туда попаду? Квартира опечатана, а ещё соседка эта твоя вездесущая, вечно сующая свой длинный нос во все щели.

— Ну уж постарайся. Ты у меня девушка умная, что-нибудь сообразишь.

— Да зачем тебе это растение?

— Если скажу — не поверишь.

— А ты попробуй.

— Давай в другой раз. Обещаю, что всё расскажу, как только сам во всём разберусь.

— Ловлю на слове. Ладно, Гаврилов, я попробую.

— Спасибо, умница ты моя.

— Но-но, я ничего не обещаю, говорю, что просто попробую. Может получится, а может — нет. Трилистника твоего тоже может не оказаться на месте.

— Там не один лист был, а много. Я просто не обратил внимания поначалу, не до того было. Ищи или на кровати, или под ней.

— Разберусь, не маленькая. У тебя всё?

— Нет, — замялся на мгновение, потому как следующая моя просьба вообще ни к какие ворота не лезла.

— Что ещё? — вздохнула устало Богданова.

— Ну, как тебе сказать… Земля мне нужна с могилы жены.

— Эм-м, Леша. Я бы советовала тебе к психиатру обратиться. У тебя явное отклонение на фоне стресса так и до шизофрении недалеко.

Знала бы ты. Мне в последнее время и так кажется, что я кукухой поехал.

— Я хоть к психологу, хоть к чёрту на кулички отправлюсь, ты только достань. Одной горсти будет достаточно.

— Гаврилов, ну бред же. Зачем тебе…

— Надо, Аня, надо.

— Может тебе ещё труп выкопать и бандеролью отправить?

— Это уже лишнее, — хмыкнул в ответ. Так, сделаешь?

— Хорошо.

— Спасибо, Анюта.

— Одним спасибо не отделяешься. Всё Гаврилов, отбой.

— Спокойной ночи.

Я уже собирался сбросить звонок, как вновь услышал голос Богдановой.

— А что мне с этим твоим крестовиком и землёй делать?

— В конверт положи и мне пришли по почте.

— Я не хочу даже знать, где ты сейчас находишься.

— Точное месторасположение я тебе и так не скажу. В Чердынь отправь до востребования. Я потом наведаюсь, заберу.

После разговора с Анной, отправиться в царство Морфея долго не получалось, но всё же, спустя полтора часа я сумел погрузиться в беспокойный сон. В этот раз мне снилась какая-то ерунда. Я шел по небольшой тропке, по обеим её краям располагались избы, во дворах, окружённых деревянной изгородью, стояли вышедшие поглазеть на меня люди. Они не просто смотрели, они следили за каждым моим шагом, словно ждали чего-то. В их глазах застыла беспросветная тоска и неутолимая жажда.

Ускорил шаг, намереваясь поскорее покинуть столь странное и негостеприимное поселение, но сколько бы не шёл, не видел его конца и края.

Жители странной деревни, подходили всё ближе и ближе к изгородям, и я отчетливо стал различать их черты. Это не были люди в привычном понимании этого слова. Ко мне приближались жуткие монстры с искажёнными чертами лица…

Утром, несмотря ни на что, поднялся полный бодрости и сил, за исключением того, что после лежания на неудобном старом диване, у которого через каждые десять сантиметров торчали пружины, болели бока. Да еще глубоко в душе поселилось какое-то щемящее чувство.

Из сна я помнил только небольшие обрывки, которые никак не хотели складываться в единую картину.

Выбросил всё мысли из головы, не хватало ещё заморачиваться подобной ерундой, и потянулся в разные стороны.

— У-фф, хорошо.

Огляделся и не сразу узнал комнату: никакой пыли не было и в помине. Все сверкало чистотой и благоухало свежестью.

Занавески колыхались от порывов воздуха, проникающего внутрь через приоткрытое окно, а на кухне гремели кастрюли. Пахло топлёным молоком, свежей выпечкой и жареным беконом.

Кузьма зря время не терял. За ночь прибрался во всём доме. Теперь в нём можно было нормально жить, не боясь испачкаться в грязи или запутаться в паутине.

Вещи и мебель от этого новее не стали, но их древний вид придавал помещению неповторимый колорит.

Шагнул осторожно на лестницу, ведающую на второй этаж. Скрип есть, но едва слышный. С такой не упадешь.

— Ну — Кузя, ну — затейник.

В том месте, где в первый раз провалилась моя нога, зияла небольшая дыра. Как только Прохор с Мишаней вчера в неё не угодили?

Ладно, нужно умыться и почистить зубы.

Ванная оказалась приведена в более-менее приличный вид. Кран правда подтекал, а душ не работал, зато на маленькой тумбочке появилась зубная паста и новая щетка.

Вот за это Кузьме отдельное спасибо.

Раковина сияла белизной, а зеркало избавилось от толстого слоя пыли.

Повернул кран и подставил ладони, набирая в них воду и споласкивая лицо.

— Брр-р, холодно.

Почистил зубы и вновь умылся. Отфыркиваясь, поднял голову и застыл, всматриваясь в своё отражение.

На зеркальной поверхности отобразилось нечто непонятное.

Моргнул два раза. Картинка не поменялась.

— Какого…

Поднял руку и провел по щеке, внутренне содрогаясь.

Если правая часть лица была абсолютно нормальной, то левая представляла собой обугленные кости.

— Жесть, дожил, называется. Кузя, Кузьма! Иди сюда, скорее! — крикнул оборачиваясь, а когда вернулся в исходное положение, в зеркале уже отображался обычный я, — Вот ведь, ведьминское семя…

Домовой не заставил себя ждать.

— Чего изволит хозяин?

— Хозяин изволит знать, какого чёрт… то есть, почему у меня сейчас лицо было наполовину нормальное, а на другую — как у разложившегося покойника?

— Так это… хозяин, ты же Кромешник, — словно само собой разумеющееся произнесла нечисть.

— И что?

— Кромешник. Твоя суть что-то среднее между жизнью и смертью. Две стороны одной медали. В отражении ты видишь свой истинный облик, тот который появился у тебя после принятия дара.

— Зашибись. Я теперь что, всегда буду так выглядеть? Да на меня ни одна девушка не взглянет, а люди будут в разные стороны разбегаться.

— Да ладно, хозяин. Ерунду говоришь. Никто, кроме владеющих даром твой облик рассмотреть не сможет. Пока ты не научился себя контролировать, подобные казусы могут случаться, а со временем, когда поднатореешь держать свою суть в узде, даже не вспомнишь о подобной мелочи.

— Хорошо бы так.

Вздохнул, думая о том, сколько ещё сюрпризов меня поджидает в ближайшем будущем.

— Пошли завтракать, хозяин, пока не остыло. Я там блинчиков напёк, с малиновым вареньем самое оно будет. Яйца с колбаской пожарил, хлеб подрумянил да маслицем сдобрил. Молока парного принёс.

Пока слушал Кузьму, почувствовал, как во рту начала скапливаться слюна.

— Ну, пойдём, коли не шутишь.

Завтрак удался на славу. Кузьма сидел рядом со мной и пил чай, наворачивая блины один за другим.

Мне не жалко, а ему в радость, тем более, сам же и готовил.

— Ты где продукты берешь, Кузя? — была у меня одна мысля, — Не гоже соседей обирать.

— Как ты можешь такое подумать, хозяин? Никто никого не обирает. Молока у Фрола попросил, он и налил по доброте душевной, а всё остальное у нас в подполе хранится. Продуктов тьма-тьмущая. Стефания-то запаслива была, а как слегла совсем, так и кушать почти перестала. Меня шпынять начала. Убираться в доме запрещала. Я уж и так, и эдак. Хоть один раз в день, но накормлю понемногу. Эх, — горестно вздохнул домовой, — я ведь так старался угодить хозяйке, а она меня всё время прочь гнала, слушать не хотела.