Барин-Шабарин 3 (СИ) - Старый Денис - Страница 27

— Даже не могу догадаться, откуда у вас такие сведения! Вы еще не претендуете на роль пророка? — сказал Климов, вставая. — Вы только не обижайтесь на меня, Алексей Петрович, не думайте, что я не воспринимаю вас серьёзно, несмотря на то, что вы весьма молодой человек. Я видел, как вы смогли провести расследование убийства, я уже был ознакомлен с некоторыми документами, в том числе, конечно же, с теми, что легли в основу заключительной статьи об умершем вице-губернаторе. Но в войну с Англией… нет, увольте, тут мне не верится. Она слишком далеко, а в Азию пока почти не лезет.

— Я не пророк, но вижу ложь англичан, французов. И понимаю, что они сделают все, чтобы только Россию принизить. Иначе мы же выйдем в Средиземное море, станем там мешать и Франции, и Англии. Еще вспомним про Русскую Мальту. Да что говорить, Дмитрий Иванович, они же воюют уже против нас. Английское оружие вполне распространено на Кавказе, — парировал я, нисколько не обижаясь на вежливое выражение недоверия со стороны Климова.

И, потянувшись за булкой, продолжил размышлять.

Если разобраться, то сейчас всё выглядит благоденственным, величественным. Россия кажется страной, которую победить невозможно, которая лишь одним своим словом может обрушиться на Османскую Империю, и некоторые даже не понимают, почему этого до сих пор не происходит. Ведь стоит нам только начать боевые действия, как османы якобы сразу же сложат лапки.

В общественном сознании всё ещё преобладает дух победы над Наполеоном, быстрый, а по нынешним меркам, так и вовсе молниеносный разгром польского Восстания 1830 года, в котором, между прочим, как считается, деятельное участие приняла Франция. В Персии — победы, с турками так же. Вот и укоренилась вера в непобедимость. А зря. Нет ни у одной страны истинных друзей, все и всегда преследуют сугубо свои интересы — или же чужие, но тогда эта страна не суверенна.

Вот и в Советском Союзе верили, что, если Германия попробует напасть на страну победившего пролетариата, то все германские полчища будут разгромлены даже не на советской территории, а, чтобы не отвлекать граждан от работы, на чужой земле или на границе. Чем это едва не закончилось, мне известно.

— Дмитрий Иванович, Индия также очень далека, несравненно дальше, чем Россия от Англии. Но индийские земли — нынче колонии Великобритании. И это случилось лишь только благодаря технологическому превосходству англичан. Если мы допустим до того, что наше оружие будет намного слабее, чем английское или французское, даже немецкое, хотя Пруссия сейчас только начинает поднимать голову, нас непременно захотят унизить, возможно, уничтожить. Яркий пример тому — Китай и все опиумные войны, которые вели англичане, да и французы, — сказал я, наливая чай и предлагая сделать то же моему гостю.

— Вот здесь, однако же, вы пишете, что необходимо привлечение частных, личных средств жителей Екатеринославской губернии, — заинтересовавшись и не желая сводить разговор к светским темам, продолжил Климов. — Вы думаете, что кто-либо станет вкладывать свои деньги в подобные проекты? Уж простите, господин Шабарин, вот только я ещё вижу в этом какой-то смысл. Я, как и вы, хотел бы быстрого и прогрессивного развития для губернии, но купечество… дворянство… увы…

Тут Дмитрий Иванович развел руками.

Да, привлечение средств — это ещё одна большая проблема. На мои проекты потребуется не менее чем один миллион семьсот тысяч рублей серебром, причём это только лишь на первом этапе. А вообще план был рассчитан на два этапа по два года, чтобы иметь результат перед началом Крымской войны. Дальше было слишком сложно планировать — под колесами крупных исторических событий все планы полетят коту под хвост.

— Разве сложность выполнения — это причина тому, чтобы не исполнять? — спросил я. — И к тому же я рассчитываю на содействие его превосходительства Якова Андреевича Фабра. Нужно ещё до конца лета созвать и дворянское собрание, и купеческое. Фонд, который уже имеется, и капитализация, то есть вложение, уже составляющее пятьсот тысяч рублей, можно пополнять сборами с имущих людей наших губернии, а те, кто захочет войти в дело на паях, должны за эти паи заплатить.

Я пил насыщенного цвета чай, позволив себе немного варенья и мёда, и размышлял над тем, что именно подталкивает меня к таким масштабным проектам. Разве мало было бы устройства собственного поместья? Да, безусловно — это и любовь к Родине, и желание как-то помочь губернии, в которой мне предстояло жить. Но всё же не об этом были мои мысли. В тишине, которую нарушало лишь постукивание серебряных ложечек о тонкие фарфоровые стенки расписных чашек, я размышлял, что в прошлой жизни сто раз подумал бы, стоит ли вовсе начинать такое великое дело. Ведь сложностей на моём пути не просто много, их чрезвычайно много.

Однако, получив вторую жизнь, я будто готов был поставить на кон всё, сыграть на все деньги, на своё имя, на свою честь, жизнь. Или я просто смотрю теперь на жизнь, как на игру? Иначе воспринимаю реальность. Всё это было, всё это будет. Да, безусловно, я вижу, насколько велико окно возможностей в этом времени. Ведь уже через десять-пятнадцать лет в регион начнут приходить промышленники, они будут зарабатывать баснословные деньги, появится Донецк, бурное развитие получат другие города и территории. Так что два фактора играет на стороне того, что я готов сделать из немаленькой губернии Российской империи центр, где будет совершён таки промышленный переворот, который, возможно, даст некоторый толчок к развитию и всей империи.

Кто знает, может, получится даже и нечто большее. Ведь правы китайцы, утверждающие, что большой путь начинается с одного шага.

— Мне нужна команда людей, которые будут исполнять и осуществлять всё то, что задумано. Пусть пока у нас получится что-то малое, Дмитрий Иванович. Но я уверен, что уже скоро у Екатеринославской губернии появятся дополнительные средства, и люди станут богаче, а наши с вами имена станут звучать при дворе Его Величества, — сказал я с улыбкой, снова отпивая чаю и становясь у окна, под лучи весеннего солнца.

— Дай то Бог! — скупо ответил Климов, беря уже третий по счёту круассан.

Пары кружились в вальсе, лёгкий морской бриз приятно остужал пыл молодых людей и позволял пожилым лучше переносить жару. Благо, что бал начался только в восемь часов пополудни, так пока лишь двоих барышень кавалеры со всею острожностью увели в тень, а массовых обмороков удалось избежать.

Сегодняшний вечер в Севастополе был особенным. Военный губернатор Севастополя Михаил Петрович Лазарев решил дать бал. Да, город закрытый, военный, и встретить тут хоошенькую юную девушку можно считать удачей, но на балу все же присутствовало немало девиц, может, только немногим меньше, чем офицеров. Все же одна эскадра вышла в море на учения, а так был бы не бал, а, скорее, офицерское собрание.

Прием у военного губернатора был достаточно редким событием, так как найти более деятельного флотского офицера, чем Лазарев, было сложно. Михаил Петрович не любил отвлекаться на всякие праздности.

Неуёмная энергия ранее влекла Лазарева в путь к берегам Антарктиды, в кругосветное путешествие. Теперь же, будучи уже далеко не молодым человеком, Михаил Петрович также находил, чем заняться, немало внимания уделяя укреплению Севастополя. И это вопреки тому, что и сам был убежден: воевать России уже особо и не с кем. Турка если только придется бить, но османы слабы, они в Черном море — словно маленькая рыбка против большой акулы.

А уж когда поступят в Черноморский флот все те пароходы, которые намеревался заказывать Лазарев, так и вовсе… Ну, кто в здравом уме на такую мощь попрёт? Так что можно немного расслабиться и насладиться жизнью. Но все равно, укрепление Севастополя под руководством Лазарева продолжалось.

Елизавета Дмитриевна с большим воодушевлением восприняла новость, что должен состояться бал. Ее растили и воспитывали в строгости, Лиза чаще всего видела сельские пейзажи, а как вести себя на публике, ей только рассказывали. Сегодня она сдавала, как она сама считала, тот самый экзамен.