Давай, расплачивайся (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 16

— Мы прояснили лишь то, что ты еще тот ублюдок, — я вновь завозилась, в попытке скользнуть вбок, но Лонго оперся рукой о стол и с этой стороны.

И чего он ко мне прицепился? Будет издеваться тем, что услышал от Гуидо?

— Да, но это не мешает мне жить, — ответил он безразлично. Даже лениво, а я, судорожно выдохнув, рукой уперлась в плечо Матео. Даже попыталась его оттолкнуть. Некоторое время он стоял неподвижно. Буквально на мгновение мне показалось, что он даже наклонился еще ниже.

Но, в итоге выдыхая так, словно до этого задерживал дыхание, Лонго сделал шаг назад, а я, тут же спрыгнув на пол, ринулась в сторону двери.

Жаждала сию секунду уйти из кухни. Может, даже покинуть дом, но все же, уже будучи около двери, я остановилась. Положила ладонь на шероховатое дерево дверного проема, затем вовсе сжала его до дрожи в пальцах. В груди царапало. Даже душило и я понимала, что позже пожалею об этом. Уже сейчас мысленно кричала на себя запрещая задавать этот вопрос, но все же, сильно зажмурившись, я его произнесла:

— И как много этот придурок рассказал тебе?

— Какая разница?

Я уловила тихий шорох. Повернув голову, увидела, что Лонго снял пальто и бросил его на спинку стула. После этого пошел к столешнице.

— Я только одного понять не могу, — Лонго пальцем поддел ручку электрического чайника. Повернул его. — Твой отец Карлос Верди. Не такой жизни ожидаешь у его дочери.

— Ты слышал про моего отца? — переведя взгляд, я постаралась не выказывать того, как от слов Матео в груди пробрало судорогой. Ведь он сейчас ударил прямо по больному месту. По тому, что я была полнейшим позором по сравнению со своим папой.

— Несколько раз в прошлом виделся с ним. Но я терпеть не мог твоего отца. В прочем, как и он меня, — Лонго провел пальцем по западающим кнопкам на чайнике. Затем поднял крышку и посмотрел внутрь. — Какую воду сюда заливать?

— Ты сейчас шутишь? С чего это моему отцу тебя ненавидеть? — я попыталась разжать пальцы. Убрала ладонь от дверного проема, ею поднимая горловину свитера.

Папа пропал восемь лет назад. То, что они с Матео виделись, меня хоть и удивило, но, в принципе, такое могло быть. Все же мой отец некогда был лучшим другом его отца, вот только самому Матео на тот момент максимум было лет четырнадцать. За что папа мог ненавидеть по сути еще ребенка?

— Мне приглянулось то, что являлось самым ценным для него, — Лонго стоял ко мне спиной. Все еще пытался разобраться с чайником. — Твой отец заметил, что я смотрю на это «ценное» и сказал, что голову мне оторвет, если я хотя бы попытаюсь запачкать это своими руками.

— И что это было? — я попыталась сама понять, о чем говорил Лонго. Мысленно тут же вспыхнуло несколько предположений. Телефон? Машина? Нет, ересь. Папа с безразличием относился к вещам. Да и, уверена, Матео сам никогда и ни в чем не нуждался.

— Без разницы. Я был мелким идиотом и то был лишь недолгий интерес. Может, как раз от того, что это ценное являлось настолько недоступным. В прочем, оно до сих пор такое.

— Мог бы просто сказать, что это было, а не говорить загадками, — я не хотела этого, но все же подошла ближе и, взяв бутылку с водой, передала ее Матео. — Эту воду нужно заливать в чайник.

Лонго одной рукой оперся о столешницу. Второй забрал воду.

— Уже не имеет значения, — повторил он. — Но твой отец был умным человеком. Он это ценное охранял от всех, но явно тогда правильно понял, что в первую очередь нужно оберегать от меня.

За окном вспыхнула молния и буквально через мгновение раздался оглушающий раскат грома. Даже привыкнув к такому, я все равно вздрогнула, боком прижавшись к столешнице и случайно ударившись об одну из деревянных ручек.

— Ты явно что-то не так понял, — пальцами потерев ушибленное бедро, я повернула голову, замечая, что центральное окно было не полностью закрыто, из-за чего дуновениями ветра развевалась занавеска и на подоконник падали капли дождя.

Но в этот момент думала о том, что мой отец являлся суровым и даже жестоким человеком. Навряд ли ему хоть когда-то было дело до какого-то там подростка. Поэтому я склонялась к тому, что Матео и правда просто что-то не так понял.

Закрыв окно и, пальцами сжав полотенце, я протерла подоконник. После этого, повесив его на длину ручку духовки, уже собиралась покинуть кухню, как меня остановил вопрос Лонго.

— Так, что? Расскажешь, как дочь Карлоса Верди докатилась до такой жизни?

По телу прошел неприятный озноб и я, замирая на месте, посмотрела себе под ноги. На частично вздувшийся деревянный пол, покрытый тонким ковром.

— Моя жизнь тебя не касается, — ответила, пальцами касаясь живота. Чувствуя в нем неприятное жжение. Вновь мысленно жестко уверяла себя в том, что мне лучше больше не затрагивать эту тему, но все же задавая вопрос: — Ты это спрашиваешь, потому, что тот придурок рассказал тебе про?..

Я не закончила вопрос. Наверное, все же что-то внутри меня претило этому, но Лонго и без этого все понял.

— Да, — он лениво открыл один из верхних шкафчиков. Посмотрел на его содержимое.

А я, судорожно выдохнув, развернулась и покинула кухню. Больше не было никаких сил продолжать этот разговор.

Уже будучи в холле, я подошла к входной двери. Открыла ее. Наверное, если бы погода была бы другой, я бы пошла прогуляться. Или бы направилась жить где-нибудь под мостом. Нормально же. Да и проблем будет меньше, чем у меня сейчас.

Захлопнув дверь, я направилась к лестнице. Думала, о том, что Гуидо мог рассказать Лонго. По большей степени он не знал о ситуации у меня в семье и про моих мачеху и сводных сестер. Гуидо было известно лишь о том, что надо мной в школе издевались и то, что во многом он сам к этому прикладывал руку.

Но даже этого было достаточно.

Понятное дело, что, узнав о том, что со мной делали в те годы, люди побрезгуют находиться рядом со мной.

Поднявшись в свою комнату, я упала на кровать. Наверное, впервые в жизни сожалела о том, что мне не нужно на подработку. Хотя и дома есть чем заняться. В каждой комнате работы хватало.

Стоило мне перевернуться на спину, как дверь резко открылась.

— Я сломал твой чайник. Поехали, куплю новый, — у Лонго дернулся глаз и в голосе ощущалось жесткое раздражение. Наверное, я его таким еще не видела. Даже в тот день, когда его привели ко мне, как раба.

— Там просто кнопка западет, — я села на кровати. — Я сейчас починю.

Спустившись на кухню, я увидела чайник в мусорном ведре. И он был разломан на куски. Словно его об столешницу несколько раз расплющило.

— Это… что ты сделал с моим чайником? — спросила, широко раскрывая глаза.

— Я уже сказал, что куплю новый, — заходя на кухню, Лонго мрачно посмотрел на мусорное ведро и взял свое пальто.

— Знаешь, тебе бы стоило свою агрессию как-нибудь контролировать. Это же просто западающая кнопка.

Судя по взгляду Матео, мне было лучше замолчать. И я это сделала. Все равно спорить не было желания. И от нового чайника я отказываться не собиралась. Хоть и ехать куда-либо с Лонго не было ни малейшего желания.

Буквально через десять минут мы сидели в его машине, а я все так же нервно ерзала. Мысленно твердила себе, что я жила как-то с тем, что у меня в прошлом происходило и мне просто следует продолжать это делать, но сейчас, взвинченная и нервная, спросила:

— И когда ты начнешь?

— Что? — подперев голову кулаком, Матео безразлично смотрел на дорогу.

— Издевки касательно того, что тебе рассказал тот придурок.

Матео перевел взгляд на меня. Посмотрел так, что это насквозь прожгло и уже теперь мне стало критически неуютно.

— С чего мне издеваться над этим?

Не такого я ожидала. Этот вопрос даже завел в тупик, ведь разве не очевидно? Все другие же над этим издеваются.

Лонго опять посмотрел на дорогу, все так же подпирая голову кулаком.