Тоскуя по ней (ЛП) - Робертс Тиффани - Страница 21

— Я не хочу бессмысленного секса.

Киан убрал свою ногу из-под нее, опустив Уиллоу, и погладил большим пальцем ее скулу.

— Экстаз не бессмыслен. И что плохого в том, чтобы быть эгоисткой, Уиллоу? Что плохого в том, чтобы получать удовольствие и не беспокоиться ни о ком другом какое-то время?

— Потому что это пустота. Похоть вспыхивает ярко и горячо, а затем угасает. В конце… ты остаешься в одиночестве. Остаешься ни с чем, — слеза скатилась по ее щеке. — Я хочу любви. Такой любви, которая не умирает. Которая продолжает гореть, снова и снова, и она намного больше и ярче любого пламени. Такой любви, которая бывает только тогда, когда две души видят друг друга и знают, что не могут существовать друг без друга.

Киан нахмурился еще сильнее, когда вытер ее слезу.

— Ах, маленькая смертная. Меня никогда не привлекали люди. Только их желание, похоть, удовольствие. Меня всегда влекло только трахаться и кормиться, — он повернул ее лицо к себе, заставляя встретиться с ним взглядом. — С тобой все по-другому. Я почувствовал это в тот момент, когда увидел тебя. Я не знаю, что ты пробудила во мне, Уиллоу, но я хочу тебя. Я жажду твоего удовольствия, жажду твоей похоти, но, боги, эти желания полностью затмеваются тем, как сильно я жажду тебя.

Она не оттолкнула его, когда он придвинулся ближе, когда он снова прижал ее к стене своим телом. В этом было что-то такое правильное. Что-то такое правильное в нем. То, как его пальцы касались ее кожи, тепло, которое он излучал, его запах, его глаза…

— Дай мне шанс, — прошептал он, прежде чем коснуться губами ее лба. — Покажи мне. Научи меня смертной любви. Научи меня любить тебя.

Сердце Уиллоу подпрыгнуло, а пульс участился. Он не мог говорить серьезно. Он был… инкубом! И он хотел, чтобы она научила его любить? Чтобы… любить ее?

Она толкнула его в грудь, уговаривая отодвинуться, чтобы она могла посмотреть на него снизу вверх.

— Прекрати. Ты говоришь это только для того, чтобы соблазнить меня. Ты пытаешься заставить меня ослабить бдительность, умаслить меня, чтобы я занялась с тобой сексом.

Его голос был хриплым, когда он сказал:

— Не сомневайся, Уиллоу. Ты снова будешь моей. Это неизбежно. Но я не пытаюсь манипулировать тобой, — черты его лица смягчились, и он положил руку на ее бешено колотящееся сердце. — Это чувство для меня ново. Я не могу притворяться, что понимаю его. Все, о чем я прошу, это позволить мне доказать тебе, что это реально.

— Как?

— Чем это вы, люди, занимаетесь? Встречаетесь? — он усмехнулся. — Я буду встречаться с тобой.

То, как он произнёс слово «встречаться», как будто оно ему незнакомо, хотя эта мысль опровергалась той абсолютной уверенностью, с которой он сделал свое заявление… Уиллоу не смогла сдержать смех.

Тень улыбки появилась на его лице, и его глаза стали более живыми.

— Мне действительно нравится этот звук, Уиллоу.

Уиллоу отрезвела.

— Мой смех?

— Да. Это почти так же приятно, как твои крики удовольствия.

Румянец разлился по ее щекам.

— Теперь, — Киан ухмыльнулся, оперся руками о стену по обе стороны от нее и опустил лицо, пока их губы не оказались на расстоянии вдоха друг от друга, — может быть, мы скрепим наше согласие поцелуем?

— Подожди, — она поднырнула под руку, чтобы избежать его приближения, схватила свою сумку с земли и отступила на шаг. — Я ни на что не соглашалась.

Он опустил руки и повернулся к ней, его рот искривился в порочной усмешке.

— Ты не можешь скрыть от меня свое желание, Уиллоу. Ты хочешь этого так же сильно, как и я.

Ее кожа горела все сильнее.

— Ты можешь… ты можешь чувствовать все мои эмоции?

— Да, но нет ничего более очевидного, чем твоя нужда.

Это было таким несправедливым преимуществом.

Почему инкуб хотел встречаться с Уиллоу, было выше ее понимания, но еще большей загадкой было то, почему она хотела этого так сильно. Почему она была готова согласиться, когда это подвергло бы ее сердце такому большому риску? И она все еще так мало знала о нем, несмотря на это откровение. Сколько ему лет? Несомненно, Киан был намного старше, чем казался. Останется ли он вечно молодым, в то время как она состарится?

И все же… Она что-то чувствовала с ним. Конечно, была эта искра вожделения, более сильная, чем все, что она когда-либо испытывала, но чувства выходили за рамки этого. С того момента, как она впервые посмотрела в его глаза, между ними возникла неоспоримая, не поддающаяся определению связь. Притяжение, которое не имело ничего общего с внешностью или желанием.

Что-то внутри этого мужчины — этого сверхъестественного существа — взывало к ее сердцу, и что-то в ее душе взывало к нему в ответ.

Он околдовал тебя, Уиллоу. Он инкуб!

Тем больше причин для нее убраться отсюда.

Уиллоу повернулась к нему спиной и пошла в сторону улицы.

— Нет. Этого не будет.

Смех Киана преследовал ее.

— Посмотрим, Фиалочка. Никто не может вечно сопротивляться своему желанию.

Одиннадцать 

Уиллоу перегнулась через стойку в ванной, подняла кисточку для теней и замерла. Она посмотрела на себя в зеркало.

Реальность сегодня казалась странно… размытой.

Вчерашняя встреча с Кианом снова и снова прокручивалась в ее голове весь вечер и всю ночь напролет. Он был первым, о ком она подумала, проснувшись этим утром. И не важно, сколько раз она говорила себе, что все увиденное было сном, что этого не могло быть на самом деле, она не могла убедить себя.

Киан был инкубом.

— Нет. Это невероятно. Это просто… невозможно.

Она провела часть вечера, вытаскивая книги с полок и листая страницы в поисках любой информации, которую могла найти о фэйри. В какой-то момент, когда она сидела, скрестив ноги, на полу в гостиной, окруженная парой дюжин паранормальных романов в мягких обложках, она остановилась и уставилась на сцену, которую сама же и создала.

Было достаточно абсурдно, что теперь она должна была поверить в то, что сверхъестественные существа реальны и скрываются повсюду, прямо у всех на виду. Но то, что ее инстинктом было открыть несколько горячих романов, чтобы исследовать фэйри, добавило абсурдности ситуации и заставило посмеяться над собой.

Реми и Бебе, сидевшие на диване, тупо уставились на нее, словно не зная, что делать в этот момент.

Локи, однако, не высказал своего мнения. Ее смех не пробудил его от уютного сна, в который он погрузился, растянувшись на нескольких книгах. Она была уверена, что, заглянув туда сейчас, нашла бы крошечные клочки рыжего меха, прилипшие к страницам.

Затем она представила, как Джейми заходит к ней, представила выражение, которое было бы на лице ее лучшей подруги, и Уиллоу только сильнее рассмеялась.

Самым нелепым из всего было то, что она продолжала свои поиски еще немного, просто потому что что еще ей оставалось делать?

Неудивительно, что люди ошибаются на этот счет.

Слова Киана подразумевали, что легенды и мифы, которыми люди делились веками, были неточными. Если те старые истории были неправильными, это не делало их более достоверными, чем вымысел, который они вдохновили, верно?

В конце концов, Уиллоу не знала, искала ли она ответы или пыталась показать себе, что все это глупо. Если она принимала, что фэйри и демоны существуют, во что еще ей оставалось верить? Вампиры, оборотни, бугимены? Где это закончится?

Все это было фантазией. Существа, созданные в воображении, пока люди сидели у костров темными, холодными ночами. Истории, призванные объяснить непонятные природные явления, преподать уроки, развлечь. Все это было нереально.

Но Киан не был человеком. Она видела его собственными глазами — его настоящего. И каждая нечеловеческая часть Киана делала его только более великолепным и неотразимым.

Она раздраженно вздохнула и нанесла последние штрихи теней на веки.