Крафтер (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич - Страница 9

— Кстати, а как вас зовут-то? — шепотом спросил я, поворачиваясь к ним. — А то неудобно кричать: «эй, ты в зелёном камзоле!».

Самый рослый, в мундире с выцветшими галунами, выпрямился:

— Граф Алексей Волконский. — его голос дрожал, но он пытался сохранить достоинство.

Второй, щуплый и вечно ёрзающий, пробормотал:

— Барон Павел Голицын… — и тут же спрятал лицо в воротник, будто имя его было каким-то секретом.

— А я… вы же знаете, — фыркнул Зубов-младший, Дмитрий. — Но если хотите формальностей — граф Дмитрий Зубов.

— Лев Морозов, — кивнул я. — Теперь, когда мы знакомы, постарайтесь не умереть.

Из тумана выступили контуры древнего храма. Стены, покрытые трещинами, тянулись в зелёное небо. Над входом висел барельеф: существо с телом змеи и лицом, сплетённым из корней.

— Что это? — прошептал Павел, крепче сжимая эфес шпаги.

— Гробница, — ответил я, всматриваясь в резные символы на колоннах. Глифы мерцали тусклым синим. — Или алтарь. Разницы нет.

Плюм вспорхнул с плеча и, кружа над входом, издал тревожный звук.

— Нам стоит обойти, — предупредил я, но Алексей уже толкнул массивную дверь.

— Смотрите! — он указал внутрь. — Сокровища!

Вот только парня ударила волна чистой силы, и он, пролетев несколько метров, впечатался в ствол гигантского дерева. Ну, вот что ему стоило послушать меня⁈

Павел оказался не из робкого десятка и, потянув меч из ножен, решил заглянуть внутрь гробницы. Результат был ожидаем. Он приземлился рядом с Алексеем и решил прилечь отдохнуть.

Лезвие меча сверкнуло в тусклом свете таинственного леса. Дмитрий Зубов, выронив клинок из дрожащих рук, отпрянул назад, спотыкаясь о неровные плиты под ногами. Из гробницы вылезли монстры. И, судя по их ауре, они были гораздо сильнее моих спутников. Перед графом, словно из кошмара, выросло чудовище — гиена с чешуёй дракона, её клыки торчали, как обломки кинжалов, а из пасти капала слюна, оставляя на камне дымящиеся пятна. Существо щёлкнуло пастью, едва не сомкнув её на горле дворянина.

— Держи пасть шире, милашка! — рявкнул я, подхватывая клинок, который секунду назад выскользнул из пальцев Дмитрия. Лезвие, холодное и отполированное до зеркального блеска, сверкнуло в моей руке. — Сейчас почищу твои зубки!

Монстр рванулся ко мне, его лапы с когтями, похожими на изогнутые кинжалы, ударили по воздуху. Я крутанул меч, словно это была кисть художника, и лезвие с хрустом вонзилось в шею твари. Чешуя, твёрдая, как сталь, треснула, и густая, чёрная кровь брызнула на стены, смешиваясь с пылью веков. Чудовище взвыло, его тело затрепетало, но я уже отскочил, готовясь к следующей атаке.

— Эй, Волконский! — крикнул я, отбивая хвост второго монстра, который метнулся ко мне сбоку. Хвост, покрытый шипами, ударил по моему мечу, высекая искры. — Твои огненные шары сгодятся только для шашлыка!

Алексей Волконский, бледный как мел, смог подняться на ноги. Он стоял в нескольких шагах от дерева, его пальцы дрожали, но он всё же швырнул вперёд огненный заряд. Шар, яркий и горячий, плюхнулся на спину чудовища, но лишь оставил чёрное пятно на чешуе. Монстр даже не замедлил шаг.

— Они не горят! — взвыл Алексей, отступая назад, его голос дрожал от паники.

— Потому что они тушат огонь своей аурой и холодной чешуей! — я прыгнул на каменный выступ, уворачиваясь от когтей третьей твари, которая вынырнула из тени. Её глаза светились ядовито-зелёным, а из пасти дурно пахло. — Павел, хватит дрыхнуть! Дай им в морду льдом!

Барон Павел Голицын разомкнул веки и, дрожа, как осиновый лист, выбросил вперёд руки. Ледяные осколки, сверкающие алмазами, впились в монстра, но тот лишь фыркнул, стряхивая их, как дождевые капли. Его чешуя даже не поцарапалась.

Я продолжал уклоняться от молниеносных атак тварей, перетягивая все их внимание на себя. Я давно мог разделаться с ними, но мне хотелось изучить возможности нового тела да и свидетелей никто не отменял. Ну, не желал я светить своими возможностями, и все тут! А вот ведьмачий стиль сражения с монстрами смотрелся вполне естественно. В свое время, я его и основал. Конечно, дворянчики смотрели на меня, как на Бога Войны, но это было меньшей из зол.

— Слабая магия здесь не сработает! — я перекатился под брюхо гигантской гиены, её когти пронеслись в сантиметре от моей спины. Меч, словно продолжение моей руки, вспорол живот чудовища. Кишки, пахнущие гнилым мёдом, хлюпнули на плиты, а тварь с рёвом рухнула на пол. — Рубите! Колотите! Кусайте, если придётся!

Дворяне, забыв о гордости, схватились за камни и обломки костей, валявшиеся на полу. Зубов-младший, подбадривая себя криками, замахнулся на монстра, но споткнулся о собственные ноги. Его костяная дубина выскользнула из рук, звякнув о камень. Чудовище, рыча, подняло лапу с когтями-тесаками, готовясь разорвать его на части.

— Нет! — завизжал Дмитрий, закрывая лицо руками. Его голос был полон отчаяния.

Я метнул меч, как дротик. Клинок пронзил глаз твари, заставив её взвыть от боли. В прыжке я вырвал оружие из её черепа, и, развернувшись, отсек голову одним точным ударом. Голова покатилась по земле, оставляя за собой кровавый след.

— Спасибо… — прохрипел Зубов, поднимаясь. Его лицо было бледным, а руки всё ещё дрожали.

— Спасибо скажешь, когда выберемся! — я швырнул ему меч. — Держи крепче. И не роняй — он дороже твоей жизни.

— В иной ситуации я счел бы это за оскорбление. — хмыкнул Дмитрий, сжимая рукоять меча так, что его костяшки побелели. — Но, глядя на то, как ты крошишь этих монстров, я никогда этого не сделаю!

Его глаза, до этого полные страха, теперь горели решимостью. Мы стояли спиной к спине, готовые к следующей атаке. Вокруг нас, в полумраке леса, слышалось рычание и скрежет когтей по камню. Монстры не собирались сдаваться, но и мы тоже.

Через полчаса лес, некогда наполненный рычанием и скрежетом когтей, теперь пребывал в зловещей тишине. Земля была усеяна трупами монстров — их чешуйчатые тела, разорванные и истекающие чёрной кровью, напоминали груды мусора после бури. Воздух был густым от запаха гнили и металла, а на стенах гробницы, испещрённых древними рунами, теперь красовались брызги крови, словно мрачные фрески.

Конечно, пользы от парней в этом сражении было немного, но они искренне старались. Мы, обливаясь потом и кровью, вошли внутрь древнего здания и стали шарить по залам, собирая всё, что могло пригодиться. Я наклонился к стене, где из трещины торчал пульсирующий нарост, похожий на мозг. Его поверхность была покрыта тонкими прожилками, которые слабо светились в полумраке.

— Чёртов гриб-паразит! — я выдрал его из стены, и нарост затрепетал у меня в руке, словно живой. — Отличная приправа для масла големов!

— Вы… едите это? — Павел Голицын брезгливо сморщился, разглядывая мешок, в котором уже лежали клыки тварей. Его лицо выражало смесь отвращения и любопытства.

— Нет, меня жаба сожрет изнутри, если я это здесь оставлю! — рассмеялся я, запихивая гриб в мешок, найденный в дальнем углу. — А это? — я поднял золотой кубок с гербом в виде спирали. Его поверхность была покрыта тонкой паутиной трещин, а внутри, казалось, витала тень. — Сосуд для душ. Пуст, к счастью.

Дворяне переглянулись. Алексей Волконский, всё ещё бледный после битвы, наклонился к Дмитрию Зубову и прошептал:

— Он или гений, или сумасшедший…

— Давайте договоримся — и то, и то! — я швырнул кубок в мешок, который уже был полон странных и пугающих трофеев. — Золото всяко ценнее бумажек. Запомните.

Дмитрий, всё ещё держа в руках меч, который я ему вручил, смотрел на меня с недоверием, но в его глазах читалось уважение. Павел, напротив, продолжал морщиться, разглядывая содержимое мешка.

— А что мы будем делать с этим… всем? — спросил он, указывая на мешок.

— Мы? Делать? — я усмехнулся, поднимая с пола ещё один кристалл. — Давайте будем откровенными. Я всех спас. Так что все эти трофеи мои по праву. — я бросил кристалл в мешок, — Но золотишком, так и быть, поделюсь. Оно всем пригодится.