Крафтер (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич - Страница 13

Люди боялись их. Разумеется. Большинство людей боится того, чего не понимает. Но, как я понял, страх не мешал им… извлекать выгоду. Трофеи монстров использовались повсюду. В медицине, в алхимии, в той же косметологии (в косметологии, Карл!).

Плюс в порталах находили древние артефакты, которые люди не могли воспроизвести. А вот я мог. Я тихо усмехнулся.

Вся эта возня с порталами, с поисками редких трофеев, с рисками — это был просто неэффективный, тупой способ пытаться что-то добыть.

Но я знал истинную цену порталов. Не золото. Не древние артефакты. Не жалкие косметические снадобья.

А ИНГРЕДИЕНТЫ.

Материалы для создания настоящих артефактов. И это значит, что порталы — мой новый золотой рудник для обеспечения моей пенсии, ведь я привык брать от жизни лишь самое лучшее! Да и я все-таки артефактор, и без исследований уже вскоре на стену полезу.

Более детально углубившись в эту тему, я узнал про… Клинков.

Клинки занимались всем, что касалось порталов. Их главной задачей было закрывать прорывы (ваш капитан), которые несли угрозу людям. Эти ребята контролировали все и отвечали за то, чтобы ничто не вырвалось наружу и не угрожало жизням людей.

Будучи структурой, полностью подконтрольной империи, она давала свои бонусы ее членам. Так, поднимаясь по их внутренней иерархии, рядовой член мог рассчитывать на квартиру, ресурсы, доступ к редким артефактам, найденным в иномирье, и, конечно же, доступ к самим порталам. А значит, и ко всем тем ценным ингредиентам.

И последнее интересовало меня больше всего!

В итоге, просидев до самого вечера, я принял решение: с утра — к Клинкам. Время терять не стоило. Надо было заняться делом, а не сидеть в этой старой усадьбе.

Спустившись вниз, я быстро перекусил. Стол, конечно, накрывали все те же слуги, но теперь было заметно, как поместье стало оживать. К этому моменту в вазах красовались полевые цветы, за окнами качались деревья, а воздух в доме стал как-то свежее. Старая жизнь уходила, а новая только начиналась.

Набросив взгляд на свой новый артефакт, а именно боевой утюг, который до сих пор стоял в углу холла, я отпустил пару слов:

— Следи за домом, не давай никому заскучать.

Он стоял и, кажется, даже мигал глазом. Ну, или это мне показалось…Неважно. Если утюг готов действовать, я мог немного расслабиться.

Закрыв за собой дверь, я вернулся в свою комнату. Перед тем как лечь спать, я решил немного освежиться. Направился в ванную, снял с себя все эти грязные одежды, которые были почти такими же изношенными, как и мое настроение после всех этих бессмысленных приключений.

Под струями горячей воды я расслабился. Душ прогонял все следы усталости, оставляя только чувство чистоты и легкости. Я пару раз потянулся, наслаждаясь этим моментом. В мире, где все стремится к беспорядку, такой маленький ритуал был просто необходим.

Поменяв свитер на свежий, я надел что-то более комфортное и, оставив за собой дымку пара, направился к кровати. Теперь я был готов.

Прямо перед тем как лечь, я еще раз подумал о завтрашнем дне. Чем больше я об этом думал, тем больше начинал понимать: в том, что я собираюсь делать, есть определенная доля риска, но… рисковать — это моя стихия. Я никогда не был сторонником долгих раздумий и подготовок.

— Ну что ж — прошептал я себе под нос, — Утром новый день и новые возможности.

Сознание вынырнуло из липкой трясины сна. Колючки Плюма-ежа впивались в щеку — острые, назойливые, как совесть после ночной попойки. Я приоткрыл веко, и солнечный луч вонзился в зрачок световым шилом.

— Прекрати, — хрипнул я, швыряя подушку в пушистый комок. Перья взметнулись снежной бурей, осыпаясь на дубовый пол. Плюм чихнул, звонко, по-кошачьи, и сжался в форму рыжего хомяка, укрывшись под одеялом. Его урчание пыталось меня разжалобить.

Я встал с постели и отправился приводить себя в порядок.

Зеркало в ванной тускло отсвечивало свинцом, отражая лицо с тенями под глазами — будто кто-то провёл углём по мокрому полотну. Волосы, чёрные и непокорные, торчали в разные стороны. Лицо узкое, с высокими скулами, слегка осунулось. Глаза сверкали синим льдом севера, их холодный блеск мог бы заморозить душу. Под левым глазом белел тоненький шрам, едва заметный, как след от когтя тени.

Зубная щётка лежала на краю раковины, жалкая пластиковая палочка. Я сжал её в кулаке, чувствуя, как по жилам пробегает знакомый зуд магии. Часть духовных сил вернулась ко мне, и я теперь не был беспомощным.

Почистив зубы и приняв душ, я спустился вниз.

В столовой пахло яичницей с беконом и пугливой надеждой. Дворецкий стоял у буфета, перебирая салфетки дрожащими пальцами. Его тень на стене колыхалась, будто пыталась сбежать.

— Машина… — начал он, глотая слова, как горячие пельмени.

Я молча сел за стол и впился вилкой в желток. Жидкое золото растеклось по тарелке. Я макнул хлебом в эту жижу и с наслаждением отправил кусочек в рот.

— Найдём. Или хочешь, чтобы я из садовой тачки собрал отчаянный экипаж? — спросил я, ловя его взгляд. Зрачки Григория сузились и он протянул мне странный предмет.

— Что это? — спросил я, принимая подарок.

— Это смартфон.

— Смартфон? Что это?

— Скажем так… Это мини компьютер.

Я повертел в руках гаджет — холодный, плоский, чуждый. Экран мерцал призрачным голубым светом.

— Значит, я могу с его помощью отыскать орден Клинков?

— Орден Клинков⁈ Зачем он вам, господин?

— Хочу вступить.

— Но…

— Что «но»?

— Это почетный орден, но его члены, как правило, долго не живут. — потупив взор, прошептал Григорий. — Слишком нужным и опасным делом они занимаются.

— Это не проблема. Я стану исключением. — бросил я. — Как пользоваться этой штукой?

Дворецкий участливо провел мне очередной инструктаж. Я быстро разобрался с этой новинкой и попросил старика назвать место, где можно найти Клинков.

— Координаты Ордена… — прошептал он, будто признавался в убийстве. — Севастополь, Весенняя улица, строение «1».

Я провёл пальцем по стеклу. Устройство завибрировало. Карта всплыла голограммами — дом отметился синей каплей, а штаб Клинков пылал кровавым рубцом.

— Очаровательно, — усмехнулся я, ощущая, как Плюм когтистой лапой тычется в висок.

За окном каркала ворона. Григорий подал кофе — густой, чёрный, с насыщенным ароматом. Я расправился с завтраком и отпил глоток, наблюдая, как пар клубится над чашкой, принимая формы забытых чудовищ. Где-то вдали гудел трактор — механический зверь, помогающий людям сажать пшеницу.

Плюм прыгнул на стол, превратившись в миниатюрного дракончика. Его глаза светились, как расплавленное золото.

— Готов к новой прогулке? — спросил я, сжимая в руке мякиш горячего хлеба.

Дракончик фыркнул, выпустив дымное колечко. Ответ был ясен: гулять — значит дышать. А мы оба давно не путешествовали. Все время, в основном, проводили в моей лаборатории.

Я отдал хлеб Плюму и обратился к Григорию:

— Гриша… Вот скажи мне. Неужели у меня нет никаких обновок поприличнее? Так-то я не привереда, но я вновь собираюсь в город. Не хочу казаться белой вороной.

— В город, за машиной? — с надеждой в голосе спросил старик.

— Конечно-конечно. — не моргнув и глазом, соврал я.

— Тогда пройдемте на второй этаж… — сказал дворецкий и зашаркал в сторону лестницы. Я направился следом.

Гардеробная встретила нас затхлостью. Воздух здесь был густ, как говяжий бульон. Пальцы скользнули по вешалкам, сдирая паутину — седые нити цеплялись за кожу.

Рубаха висела в углу, белая и одинокая. Грубый шёлк шуршал под пальцами, как змеиная чешуя. Пахло нафталином и чужой памятью — аромат старых писем, запечатанных сургучом. Я втянул воздух, ловя ноты далёких балов: пудра, вино, приглушённый смех за спиной. Ностальгия? Нет. Это был запах брошенной крепости.

Штаны оказались в сундуке, придавленные медными застёжками. Кожа, потёртая на бёдрах, ещё хранила тепло зверя — того, чью шкуру содрали зимней ночью под вой метели. Я примерил их, и старые швы застонали, принимая новую форму. Прочные. Как петля на шее предателя.