Звездный Июль (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс" - Страница 17

Я поняла, что от меня не отстанут.

- Если честно, то больше всего мне понравилась последняя, - решила я проявить солидарность с самим музыкантом, который говорил, что это его любимая песня.

И в тот же момент я испытала невероятное облегчение.

Просто камень с души упал.

…Это я успокоилась, что нашла удачную отговорку, или не я?

- Вам уже лучше, Крис?

- Да, Грейс, благодарю. Голова отпустила. Думаю, где-то минут через двадцать мы выедем. Будь готова.

- К чему?!

- К банкету.

Грейс

Фраза о подготовке к банкету прямо в Императорской опере могла бы выглядеть как издевательство. Но у меня и дома не было, во что переодеться.

И дома тоже не было. Но это к банкету отношения не имело.

И я решила, что готовиться следует морально.

Вышла из гримёрки и практически столкнулась с Донованом.

- Как он? – набросился на меня концертный директор.

- Живой. – Поёжилась под его взглядом. – Пришёл в себя, в смысле. Разговаривает. Готов ехать на банкет. А мне можно не ехать?

Живот громко возмутился, и положила на него руку, будто могла его заткнуть.

Есть хотелось.

Ехать на банкет, обряженной как бедная родственница, ‑ нет. Хвала Ливве, удалось отбиться от «формы», пошитой под запросы извращенца-работодателя!

- С чего бы это? – фыркнул Донован. – Вам там, кстати, платье привезли. Но поскольку вы шляетесь непонятно где, швеи вас не дождались!

- Но как же так… ‑ У меня прямо руки опустились.

И упало вообще всё.

Это в каком смысле «шляюсь»?! Я вообще-то приводила в себя господина Хогера. Точнее, приводила его в него. А не в себя, тьфу-тьфу-тьфу.

- Переодевайтесь быстрее. – Донован взглянул на ручной хронометр и ткнул пальцем в соседнюю, приоткрытую комнатку. – Никто вас ждать не будет.

Не успела я обрадоваться: может, меня оставят в покое, как он добавил:

- Поедете в том, в чём будете.

Я со страхом вошла, куда сказали, опасаясь увидеть там наряд беспутной горничной, версия вторая. Но, к моему удивлению, на манекене обнаружилось платье нежного авокадового оттенка, оттенявшего мои голубые глаза. По вырезу, скромному, но подчёркивающему формы, шла узкая вышивка, будто нитка полевых цветов.

Не знаю, чего стоило сшить это платье за день. Хотя, взглянув на швы, я бы скорее предположила, что модистка подогнала под меня что-то из готового или изготовленного на заказ для менее важного клиента. Но платье село идеально. Проблемы неожиданно возникли с мелкими пуговками на спине, которые позволяли посадить платье по утянутой корсетом талии. Они никак не желали застёгиваться.

Я выглянула из комнаты. Убедившись, что там пусто, опрометью бросилась к соседу и аккуратно, погладывая в коридор, закрыла дверь.

- Кх-кх! – услышала за собой и оглянулась.

Маэстро стоял у зеркала в расстёгнутой светлой рубахе, и на моих глазах вдевал запонку в манжет.

- Помогите мне, пожалуйста! – Я показала себе за спину. – Пуговки застегнуть!

‑ А что мне за это будет? – На лице Криса заиграла предвкушающая улыбка.

В моей голове прокрутилась цепочка от «Я застегну пуговицы вам» до «А выходных рубашек у вас здесь тоже целый гардероб?», и я решила тему не поднимать.

В конце концов, если кто-то что-то хочет, он сам это скажет.

А если не хочет, то лучше не наводить на мысль.

- Просто так вы помочь не можете? – с печалью в голосе спросила я.

- Просто так – могу, - легко согласился он и пошёл ко мне. У меня прямо гора с плеч рухнула, и я повернулась лицом к двери, открывая маэстро фронт работ.

Сухие, горячие пальцы невзначай коснулись кожи, и я вздрогнула от неожиданных ощущений.

- Но не хочу, - шепнул мне на ухо, настолько приблизившись своей голой грудью к моей обнажённой спине, что я чувствовала идущий от неё жар.

И вновь вздрогнула всем телом.

Внизу живота тревожно и сладко сжалось.

Крис довольно рассмеялся, и его дыхание всколыхнуло волоски на шее.

Кожа вдруг стала безумно чувствительной, и я ощущала, как между нами его руки нащупывают пуговку и вдевают её петельку. А его губы по‑прежнему находятся возле уха.

Горячее дыхание тревожило шею.

- И что… ‑ Мой голос неожиданно сел, и я откашлялась. – Что вы хотите взамен? – спросила я уже нормально.

- Потом скажу, - шепнул он и добавил в голос, и за грудиной свело от предвкушения: – Готово, можете идти.

- Благодарю, ‑ пискнула я и обернулась.

Взгляд зачем-то, сама не знаю, зачем, упал взгляд на ширинку звезды.

Определённо, там было тесно.

Но, видимо, на банкет можно было идти и так.

Наверное, там достаточно охотниц, готовых решить проблемы маэстро не по долгу службы, а совершенно бесплатно.

Почему-то это показалось мне обидным.

И самое обидное было то, что я не могла понять: это моя обида, или мне её внушили?

Я выскочила от Хогера, будто мне там хвост подпалили – хотя у меня и хвоста-то нет! – забежала в комнату, где переодевалась, и убедилась, что в румянах не нуждаюсь. Щёки пылали. Глаза горели. Можно хоть сейчас на банкет!

Наскоро поправив причёску, я решила отправиться на поиски Донована. Надоело выслушивать его упрёки, что меня никогда нет в нужное время и в нужном месте.

Он нашёлся в фойе, в компании Розалинды Спот, той самой репортёрши, карточка которой чудом не отправилась в мусорную корзину. Она, кивая, записывала на кристалл интервью с концертным директором маэстро.

‑ … Сегодня Крис одарил публику небывалым накалом страстей, ‑ вещал Мэтью Донован моими словами, которые я, в свою очередь, позаимствовала у неизвестной Сиси.

Я сочла разумным скрыться, пока Мэтью меня не заметил.

Всё же обычно людям неловко, когда их ловят на воровстве.

Фуршет проходил в ресторане с помпезным названием «Звезда Империи». Раньше я здесь не то что не была – даже мимо не проходила. Заведение располагалось в самом высоком в столице здании, торговом центре Голдбергов. Построенное в стиле старинного замка, оно венчалось башней. И вот в ней, на самом верху, располагалась «Звезда». К слову, несмотря на помпезность, название было символичным: в темноте ресторан светился с высоты если не как звезда, то очень похоже.

Ну и, понятно, Хогер выбрал место с намёком.

Или Донован выбрал. Я не очень поняла, кто за что у них отвечал.

Всю дорогу на фуршет я молчала. По оживлённому обсуждению спутников я поняла, что это мероприятие – способ дополнительного заработка. Желающих отметить успешный концерт с маэстро было куда больше, чем мест. Поэтому пригласительные стоили баснословно. У меня таких денег не просто никогда не было ‑ даже в мечтах таких сумм не водилось. Не говоря о желании выкинуть их на ветер за пару тарталеток и бокал вина.

По мне так, шла бы звезда сама в «Звезду» с такими билетами! Но пресыщенность, стадный инстинкт и стремление выделиться, а потом похвастаться, творили с людьми чудеса.

Я с содроганием думала о том, что стану объектом пересудов.

Но нет.

Фактически я осталась незамеченной. Позже до меня дошло: я такая же блондинка, каких Хогер любит повсюду «принимать»! Иногда по паре за раз. Наверняка публика давно смирилась с его причудами, и очередная белокурая девица рядом с маэстро выглядела столь же неотъемлемым элементом, как Мэтью Донован. Никто даже не пытался запомнить её имя или лицо.

Тем более что на лицо они все одинаковые.

Было ли мне обидно? Затрудняюсь ответить. С одной стороны, у меня было такое шикарное платье! У меня тысячу лет не было такого наряда. Возможно, даже никогда. Мне хотелось, чтобы его – и меня в нём – заметили. Но должность личного секретаря, пусть и при звезде такой величины, казалась мне унизительной. Вот если бы он взял меня артефактором, как я заслуживала, другое дело. Однако для окружающих я вообще была прихотью одноразового «принимания», камешком в короне великого Криса Хогера.