Невидимки - Гамильтон Дональд - Страница 14

• Предыдущая
• 14/48
• Следующая

Гравий скрипел и скрежетал под его ступнями.

Я вымолвил не без печали в голосе:

- Говоришь, говоришь; втолковываешь, втолковываешь человеку, что ты за ублюдок есть, судьбою меченный, обстоятельствами траченный - а все без толку. Ни малейшего впечатления!

Вальдемар Коновский - сиречь, секретный агент Джоэль - ответствовал:

- Учти: в замке творится не совсем ладное. Пока я дожидался, подъехало и запарковалось полдесятка машин. Чертовская интенсивность дорожного движения для одинокой усадьбы, затерявшейся в глухомани. Пригляди за собою, дружок. Не забывай: ты здесь числишься поганым иностранцем. И старая добрая Svenskaсемья вполне способна устроить любимому родственничку-янки подобающий прием... Например, продать его с потрохами первому попавшемуся покупателю.

- Здравое соображение, - согласился я. - Держи ухо востро. И прикрывай меня, однако не торопись оказывать помощь, если не убедишься, что оная требуется немедля. Понял? Не спеши...

- Понял, - осклабился Джоэль. - Не стану вмешиваться, покуда гробик не закопают и памятник не водрузят!

- Особо следи за Беннеттовскими сопляками. Одного убрал я, двоих вывел из обращения ты; но еще немало наличествует, не изволь беспокоиться. Попытайся выяснить: чего им надобно, и куда клонится дело.

- Да, сэр! Слушаю, Мэтт Хелм, господин командующий! Так точно, сэр!

Я ухмыльнулся.

- Изумительно хорошо иметь на борту понимающего человека, сударь. А то я уж было затосковал от одиночества в северном белом безмолвии, не располагая для общения никем, кроме хорошенькой дамы.

- Но каково же тогда мне? - с наигранным удивлением спросил Вальдемар. - С ума спятить или застрелиться для пущего утешения?.. Слушай, а ты и впрямь бароном числишься?

- Да. Чрезвычайно ценный титул: могу назваться владетелем замка и получить право на даровую выпивку в первом попавшемся новомексиканском салуне... Заметь: на одну-единственную. И то, ежели двадцать пять центов приплачу... Баронское достоинство, Джоэль, - предмет неустанной моей гордости...

- Ага, - кивнул разом подобревший плебей Вальдемар.

Я отдал необходимые распоряжения и подождал, пока Джоэль исчезнет в туманной мгле. Дружелюбно беседовать с людьми, коих не выносишь, но с которыми обязан вести совместную работу, отнюдь не просто. Чувствуешь себя изощренным, закоренелым лжецом. Наверное, так оно и есть.

Впрочем, у Вальдемара обнаружилось несомненное достоинство. Невзирая на внушительную комплекцию, поляк растаял безо всякого шума, чего нельзя было сказать о неведомом госте Астрид Ватроуз... Ну, что ж, коль скоро люди посылают любителей исполнять работу профессионалов, пускай не сетуют.

- Мэтт?

Боковая дверь дома приотворилась.

- Ты же спать хотела, с ног валилась, - лицемерно удивился я.

- Что ты здесь делаешь, Мэтт?.. Видел, как я встретила курьера?

- Курьера? - изумился я с удвоенным лицемерием. - А я-то полагал, возлюбленного принимала... Довольно сказки сочинять. Со временем все разъяснится. Убежден... Только не отказался бы хоть чуток уразуметь в происходящем. Пожалуй, Астрид, из тебя можно было бы выколотить правду. В буквальном смысле слова: кулаками...

- Не сомневаюсь, - ответила она безо всякого выражения. - Ибо я вовсе не героиня. Только тайна эта не моя, и, кроме того, завтра к полудню ты узнаешь о ней, не прибегая к допросу первой степени.

- Когда, бишь, намечается безумное чаепитие? - риторически полюбопытствовал я. - Тоже завтра?

- Пожалуйста, - спокойно сказала Астрид, - не совершай опрометчивых поступков. Обещаю: ни малейшей угрозы не возникнет. Наоборот. Помни: Мак велел содействовать мне, после того, как я изложила, что потребуется, когда и как.

- А потом взяла и наглоталась хитроумных пилюль, дабы уподобиться больной собаке... Суке, точнее. Весьма изящно.

Астрид помедлила.

- Да. Признаю. Наглоталась.

- Касаемо твоих отношений с Маком, - заметил я, - полагаюсь исключительно и всецело на колебания воздуха, именуемые словами. Доказательства, к сожалению, отсутствуют. Наплевать. Пока.

- Правильно, - улыбнулась Астрид и коснулась ладонью моей щеки. - Я могла бы наплести уйму чуши, в духе Мата Хари - но зачем? Ты слишком закален и циничен, чтобы поверить.

Карие глаза, составлявшие столь разительное противоречие светлым волосам, потеплели. Заискрились весельем.

- О, Боже всемогущий! - промолвил я. - Соблазняешь? Закоренелого циника? Ты же на ногах не стоишь! У тебя ведь сердце шалит!

- Попробуй вылечить, - прошептала Астрид. - Пойдем...

Спустя полчаса она произнесла:

- Так-то лучше... Я уж начинала ощущать себя старой никчемной девой...

Склонившись, госпожа Ватроуз чмокнула меня и тотчас откинулась на подушку.

- Было замечательно, - уведомила она деловитым тоном. - Немного бурно... и все равно, замечательно.

Наутро облака развеяло ветром, остатки снега растопило выглянувшим солнцем, небо воссияло прозрачной синевой. Холодной, блеклой синевой по меркам родного моего штата Новая Мексика - но в этих широтах грешно было бы требовать большего.

Я галантно помог Астрид выйти из автомобиля веред парадным входом в старинный замок. Ни рва, ни подъемного мостика, ни прочей подобной прелести, разумеется, не водилось: вход был простым и удобным, отнюдь не рассчитанным на отражение вероятных вражеских приступов.

Ничего не стоило бы прогуляться до твердыни Стьернхьельмов пешком, но лужи оказались чертовски глубоки, а набирать полные ботинки воды не хотелось. Мы преодолели сотню ярдов во взятом напрокат фольксвагене и подкатили со всем мыслимым шиком.

Правда, по сравнению со стоявшими рядом "вольво" и мерседесами крошка VW выглядел более нежели скромно.

- За дверью, надеюсь, не караулят автоматчики? - предусмотрительно спросил я.

- Нет, - улыбнулась Астрид. - Пара противотанковых пушек, да зенитка завалящая - вот и все... Мэтт, я побаиваюсь.

- Чего?

- Должно быть, в глубине души я просто провинциальная девчонка из Индианы... Смущают меня бароны и баронессы.

- Черт, крошка, ты же замужем была за настоящим графом!

- Знаю, это глупо... Но Америка - одно, а Швеция - иное дело. А, какая разница! Вперед!

- Молодчина, - одобрил я. - Давно бы так. Маргарета Стьернхьельм отворила нам дверь собственноручно. Оделась она сообразно случаю: строгое вечернее платье, туфли на высоких каблуках, немного алмазов. Похоже, сия светская дама, привыкшая шляться в замызганных джинсах и шерстяных куртках, чувствовала себя в подобном наряде ничуть не более ловко, нежели смущенная Астрид.

За спиною Маргареты маячил мужчина, слишком старый, чтобы числиться ее мужем - Торстен был гораздо моложе, - но не слишком элегантный, чтобы не признать в нем моего родственника. Он был таким же длинным, костлявым и страховидным, как и я.

Я не понравился мужчине с первого же взгляда - это сомнений не вызывало. Да и он едва ли сумел бы когда-либо сделаться закадычным приятелем смиренного рассказчика.

- Позвольте, - церемонно произнесла Маргарета, - представить вам барона Олафа Стьернхьельма... О графине Ватроуз вы уже наслышаны, Олаф. А это Мэттью Хелм или Мэттиас Стьернхьельм, из Америки.

Детина поклонился Астрид, повернулся ко мне. Протянул руку. Любителя дробить кости видно сразу. Правда, существуют великолепные, испытанные способы противодействовать наглецам, однако я предпочел сморщиться и не выдавать ни подлинной силы своей кисти, ни знакомства с упомянутыми способами. Черт с ним, с кузеном Олафом, пускай порезвится... Таких дураков и по другую сторону Атлантики пруд пруди, не впервые сталкиваюсь. Потерпим.

- И о вас я наслышан, - любезно уведомил верзила, отпуская мою истерзанную лапу. Глаза у него были ослепительно синие, и чем-то очень знакомые. Я даже не сразу понял, чем же именно. Потом сообразил: точно такое же выражение созерцаю в зеркале, бреясь по утрам.

• Предыдущая
• 14/48
• Следующая