Снежный приворот (СИ) - Гуськова Татьяна - Страница 4

— А в целом… Мама, он такой хорошенький! Такой симпатяжка! — как-то глупо пропищала я, прижимая руки в загоревшимся щекам.

— О, Раяна, а Тирка-тo наша, кажется, влюбилась. Вот завтра днем посмотрим, что там за симпатяжка. Его по соседству поселили, — пояснил мне отец. — В дом, который Фурф уже года два сдавал, да все сдать не мог.

— Его поселили в дом Фурфа?! — от избытка эмоций я вскочила.

— Ну да.

Родители смотрели на меня с все большим удивлением.

Я понеслась в свою комнату, окна которой выходили на соседний участок. Да! В доме, несколько лет стоявшем безҗизненным, горели окошки. Я все пыталась что-то рассмотреть в чужих окнах, но из-за кустов, еще не совсем облетевших, и решетки ограды почти ничего не было видно, только свет.

Со вздохом отошла от окна.

— Тира, ты еще кушать будешь? — мама заглянула ко мне.

— Нет, мама, спасибо, я наелась.

— Ну отдыхай тогда, спокойной ночи.

— Спасибо. И вам, — пожелала я родителям.

Мама ушла, а я умылась, переоделась в ночную рубашку, расплела косы. Все мысли крутились только вокруг нового соседа. Вспоминать мага было приятно. Весь такой черненький, маленький, как грачонок, волосы длинные и гладкие, косточки тонкие. Я вздохнула и посмотрела в зеркало на себя. А могу ли я понравиться ему?

Чтo во мне есть красивого? Волосы хороши — светлые, длинные, мягкие, пушистые. Это от мамы. Лицо симпатичное. Глаза светло-синие, ясные; изящно изогнутые брови, темнее, чем волосы; пухлые яркие губы — это все тоже от мамы. От папы достались угловатые скулы, нос уточкой и слегка тяжеловатый подбородок. Если сильно улыбнуться, становились видны крупноватые для человека нижние клыки. Отца я очень люблю, но иногда бывают моменты, когда я рада, что больше похожа на маму и не унаследовала ни зеленоватый тон кожи, ни слишком резкие черты лица, ни заходящие на верхнюю губу выступающие клыки, ни мощную нижнюю челюсть. Отец у меня — чистокровный тролль.

Как так получилось, что мама вышла замуж за тролля? Она-то у меня человек. За отца мама вышла вторым браком. Сначала-то выбрала в мужья тонкого, звонкого красавчика, эльфа-менестреля. Но что-то не сложилось у них, разошлись. А отец, крепко влюбленный в маму, ждал все это время, не отступаясь. И дождался. Искренность его чувств победила. А уж как бабушка была рада, этот зять ей импонировал гораздо больше, стабильностью, спокойным, уравновешенным нравом, и тем, что супругу готов был на руках носить, не спуская на землю.

Я повздыхала еще. Вот бы мне таких чувств, как у мамы с папой. Вот бы симпатяжка-маг в меня тоже влюбился…

Повздыхала-повздыхала и спать легла, завтра на работу вставать рано.

Глава 3. Возвращение снега

Динэль и Арут были немного ошеломлены, придя на работу и обнаружив, что я не только пришла сильно раньшė, чем они, но и в пекарне витает пряничный дух.

— Ничего себе! — Арут оглядел узорчатые пряники, уже покрытые глазурью, и готовые занять свое место на витрине.

— Значит, маг приехал, — сразу поняла Динэль.

— А вы вчера на вокзале не были? — поинтересовалась я.

— Да что-то как-то дома закрутились.

— Понятно, — догадываюсь я как они там дома крутились, не маленькая уже.

— И что? Годный маг? — вымывший руки и переодевшийся в рабочее Арут доставал бисквитные коржи и начинал разрезать их на пластины не толще пальца.

— Не знаю. Но мне показался знающим. Его по соседству с нами поселили.

— Это в дом Фурфа?

— Да, туда.

Семейная парочка занялась своими делами, взбивая крем, пропитывая корҗи, и украшая пирожные шоколадной глазурью и дроблеными орехами. Я же, закончив с пряниками, вывалила на стол из кастрюли тесто для пирожков и занялась лепкой, шов защипывала то гармошкой, то косичкой. Старалась очень. Хотелось, чтобы, если вдруг маг заглянет в нашу лавку, оценил, какие у нас ладные и красивые пирожки. Так что провозилась дольше обычного. Уже и Эрин пришел открывать лавку, а я ещё допекала рулеты.

Первым делом хозяйский сын заглянул к нам.

— Вы слышали? — спросил он с горящими глазами вместо приветствия.

— Что слышали? — я вытащила противень из духoвки и тут же сунула на его место новый.

— То, что приехавший маг оказался черным! А ну вы, наверное, вчера были на вокзале…

Я кивнула, смазывая сверху горячие рулеты с пряностями сливочным маслом.

— Как это губернатор так промахнулся, — хмыкнул Арут, он в ступке перетирал сахар на сахарную пудру.

— Так погодники сейчас в дефиците. Взял того, что остался и сoгласился к нам поехать. Так это не главная новость! Сегодня в полдень маг будет на центральной площади колдовать! Призывать холод и снег!

— Откуда ж ты все знаешь, — слегка поморщился Арут.

— Так просто обращаю внимание на окружающий мир! Ну и приветливо себя веду! — хмыкнул в ответ юноша. — Ну что? Пойдете смотреть? Мама разрешила закрыть лавку на два часа. Все равно в это время посетителей не будет.

— Конечно пойдем! — оживилась я.

Я сегодня работала, а сама тщательно прислушивалась, не зазвучит ли в лавке заветный чуть скрипучий голос. Но звенели девичьи голоса, отвечал им быстрый говорок Эрина. Я вскидывалась, когда изредка раздавались мужские голоса, все бросала и выглядывала в лавку, но маг не приходил. Навернoе, занят подготовкой к колдовству, решила я и погрустнела. Я же так старалась, чтобы ему понравилась моя выпечка. Хотя… он же ничего не знает в городе! Откуда ему знать, что тут есть такая чудесная лавка. Можно же по-соседски зайти вечером и угостить его!

В половину двенадцатого поток посетителей иссяк, и Эрин закрыл лавку.

— Собирайтесь! Пойдемте на колдуна смотреть! — глаза юноши горели диким любопытством.

Меня уговаривать не нужно было, я быстренько переоделась, поправила прическу и готова была выходить.

Динэль провозилась больше всех, прикалывая к прическе вычурную шляпку с вуалью, но, наконец, собралась и она. Хозяйский сын уже нетерпеливо приплясывал у двери, я с трудом удерживала себя в руках, чтобы не вести себя так же, как он.

До центральной площади от кондитерской лавки не слишком далеко, и сам Энгрис-то невелик, но пройтись все же пришлось. Погода сегодня радовала уже тем, что с неба ничего не лилось, хотя и солнышка не было — сплошные ряды темных, тяжелых туч. Легкий ветерок, задувающий с юга, был теплым и пах сыростью и сладостью перегнивающих опавших листьев, к ним примешивался легкий грибной запах. Если рискнуть, не побояться расквашенных дорог и выбраться куда-нибудь в лес, то, наверняка, можно набрать корзинку-другую грибов.

К тому моменту, как мы добрались, площадь по краю и все прилегающие улочки и переулочки занимала толпа народу. Мне стало досадно, что мы прождали Динэль и так припозднились. Теперь будем стоять в задним рядах и не сможем ничего толком рассмотреть. А так хотелось увидеть мага при дневном свете.

Мальчишки, из тех, что половчее, гроздьями повисли на фонарных столбах, будто сейчас здесь человек не работать будет, а цирковое представление покажут.

Центральная площадь Энгриса довольно большая, на нее выходят фасадом ратуша, единственный в городе театр, да-да есть у нас и такой, небольшой музей, посвященный истории города, несколько самых крупных магазинов. В центре площади, там, где в других городах обычно красуется фонтан, растет старая-престарая яблоня сорта Грисовка. Говорили, что в қорнях этой яблони расположена маленькая магическая аномалия, иначе как плодовое дерево могло жить уҗе несколько сотен лет, достичь такого обхвата, а обхватить ее с напрягом могла только пара крупных мужчин, быть абсолютно здоровым и обильно плодоносить каждую осень. Как правило, дерево на площади никто не обрабатывал от вредителей и болезней, но его листва поражала размерами, чистотой и красивой зеленью, а на крупных светло-желтых плoдах не было ни паршинки, ни червоточинки.

Эта старая яблоня была таким же символом города, как наша знаменитая пастила. Ходили легенды, что дерево с центральной площади прародитель всех яблонь сорта Грисовка. У Энгриса и на гербе светло-желтое яблоко характерной формы.