Тропы зазеркалья (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 5

Радим вышел из кабинета и огляделся. Ольга сидела возле кофемашины и пила эспрессо, почему-то ей очень не нравился капучино. Больше в приемной никого не было.

— Все? — спросила она.

Радим кивнул. Осталось закончить с той пятеркой, которой надо память подчистить.

— Кстати, а где эта парочка бугаев, что должны охранять покойного?

— Снаружи, — залпом допивая содержимое чашки, прояснила диспозицию Ольга. — Им все объяснили, они уже в курсе, что Азаров мертв, возникать и трепать языками не будут. А насчет тех пятерых, сейчас организую тебе кабинет. Много времени это займет? А то у нас с тобой теперь расследование. Генерал просил передать, что твое время и услуги будут оплачены.

— За это спасибо. А насчет, сколько займет, минут пять-семь на каждого. И можно будет ехать на поиски девчонки, очень мне интересно, кто же ей это проклятие подсунул. Ну и причину попутно выяснить неплохо бы.

— Сдается мне, когда мы закончим, столько дерьма всплывет, — ставя чашку на столик и поднимаясь с кресла, заметила Ольга, и Радим был с ней полностью согласен.

— Кто вы такой, и зачем меня сюда привели? — грубо и нагло поинтересовался мужчина за шестьдесят с плешью на всю башку.

— Присаживайтесь, — Радим заглянул в список, выданный ему Бушуевой, — Дмитрий Дмитриевич. Я здесь, чтобы провести с вами разъяснительную беседу по случившемуся утром инциденту.

Мужчина был последним, остальные уже отдыхали в соседнем кабинете с подчищенной памятью.

— Контора, — скривился он, но все же занял предложенный стул. — Псы режима, решили, что я буду молчать о том, что наш мэр с ума сошел и творил непотребство? Не дождетесь! Я за свободу слова, люди должны знать.

Радим мысленно сплюнул, уже в пятый раз повторялся один и тот же диалог. Реформаторы из девяностых, которые каким-то чудом удерживались у руля, полные ненависти к тем, кто пришел во власть после них, не упускали шанса раздавить оппонента.

— Уже к вечеру все будут знать…

Сотворенная Вяземским руна сна заткнула этот словесный фонтан, мужчина мгновенно отключился, уронив голову на грудь.

Радим вышел из-за стола, и устало потер лицо, руна памяти жрала силы, как не в себя, его резерв после всего просел до четверти, но дело было почти сделано. По-хорошему, конечно, нужно использовать сложную форму руны с исправлением воспоминаний, а не их стиранием. Но тут была проблема, требовалось куда больше затрат, в лучшем случае он управился бы с двумя из пяти, да и времени с момента инцидента прошло много, и с каждой минутой задача становилась сложнее, так что, Радим решил не заморачиваться. Все было просто — стереть память, разнести чиновников по кабинетам, потом разбудить их, попеняв на сон на рабочем месте, и по домам, где они будут досыпать. Схема бредовая, но лучшего варианта не имелось. Закончив с господином Никитиным, Радим еще раз устало потер лицо и стукнул по столу, давая двум прапорщикам знак, что тело можно забирать.

— Этот сколько спать будет? — поинтересовался крепкий мужчина, зашедший в кабинет.

— Этот дольше всех, — ответил Радим. — Его домой, раньше вечера глаза не откроет.

— Сделаем, товщ лейтенант, — произнес второй боец, забрасывая правую руку спящего себе на плечо. — Все, закончили?

— Закончили, — кивнул Радим, — надо выпить кофе и дальше двигаться.

Конторские кивнули и вытащили очередное тело в соседний кабинет.

Радим же отправился в столовку на первом этаже, время подбиралось к полудню, нужно подкрепиться, хрен знает, когда поесть удастся.

— Это правильно, — ставя поднос с едой на стол и усаживаясь напротив, произнесла Ольга, — столовка тут хорошая.

— Кто бы сомневался, — отозвался Радим, отрезая кусок от приличного по размерам шницеля. — Есть новости?

— Есть, — вооружившись ложкой и, приступая к борщу, сообщила Бушуева. — Оперативная группа наведалась на квартиру Анны Азаровой. Все, как ты и сказал, девочка, уже холодная, лежала на кухне с чайником в руке, не подозревала она, что ей не жить. Люди, которые точно знают час своей гибели, не ставят на плиту чайник. На ее лице была улыбка. Следователь сказал, что умирая, она была счастлива, словно свершилось все, о чем она мечтала.

— Понятно, — доедая пюрешку, подвел итог Вяземский. — Надеюсь, ты сказала, чтобы никто тело не трогал и по квартире не шарились?

— Да, передала, стоят на лестнице, ждут нас. Нашли, и ушли.

— Хорошо, — допивая компот, улыбнулся Радим. — Ешь, и поехали. Во-первых, люди бездельем маются, во-вторых, время уходит.

Ольга кивнула и чуть ускорилась.

Спустя сорок минут они перешагнули порог квартиры Анны Азаровой. Хорошая такая квартира, свежий ремонт, дорогая бытовая техника, плазма на половину стены, мебель… Сомнительно, что молодая женщина, которая работала в мэрии при отце, но на невысокой должности, даже не начальницей, могла сама себе такую купить.

Первым делом Радим осмотрел тело. Все было так, как и говорила Ольга. На губах девушки навечно застыла счастливая улыбка. На полу полно воды из чайника, ручка которого была сжата в руке покойницы. На варочной панели по-прежнему горел газ.

Радим выпотрошил сумочку и достал тот самый лист, с которого она читала проклятие. Пробежался глазами по тексту, транслит темного языка, оригинал она бы в жизни правильно не прочла. Но никаких следов того, кто мог это ей дать. Он присел рядом с ней на корточки, несколько секунд смотрел на ее лицо, пытаясь понять, как она влезла во все это и почему убила отчима. Конечно, ее могли обмануть и сказать, что это наговор на удачу и успех, но кровь… Нет, надо быть полной дурой, чтобы поверить в подобное, рисуя руну универсального проклятия кровью. Один раз он создал такую на практике, без напитки энергией, конечно, но даже, чертя, ее он ощущал зло и ненависть, исходящую от символа. А уже, когда она ее напитала своей душой…

Махнув рукой, Радим поднялся и направился к зеркалу в спальне, обычно они знают все, больше видят только зеркала в прихожих. И ничего, совсем ничего, стекло показывало обычную жизнь молодой женщины. Вяземский листал события, отматывая их назад. Жила тихо и совсем одна. Несколько месяцев ни гостей, ни мужчины. Другое зеркало, перед которым она красилась, тоже не сохранило никаких контактов с зазеркальем. Гостиная, зеркало на стене, тоже чистое. И в ванной, и в прихожей та же картина.

— Ничего не понимаю, — растеряно глядя на Ольгу, развел он руками, — никаких контактов с той стороной. В этом доме, кроме нее, побывали два курьера. Дальше прихожей не заходили. Нам тут больше делать нечего, можно запускать экспертов.

Бушуева кивнула и, открыв запертую дверь, крикнула в подъезд:

— Можно работать.

И тут же в квартире стало тесно.

— Что дальше, Радим? — выйдя на лестничную площадку и раскуривая свой айкос, поинтересовалась Ольга.

Вяземский тоже хотел закурить, но потом вспомнил, что его сигареты будут пахнуть на весь подъезд, направился к общей лоджии на пожарной лестнице. Прикурив, он посмотрел на Бушуеву.

— Если бы я знал, что она работает в мэрии, я бы осмотрел ее рабочее место. А так, пусть ребята отрабатывают по полной — связи, круг общения. Ведь контакт — это не обязательно зеркало, ведьмы оттуда живут тут годами и чувствуют себя вполне неплохо. Она могла искать информацию в интернете, и кто-то на нее вышел.

— Только ребята, что сейчас там хозяйничают, не знают, на что внимание обратить, и если в запросе браузера будет «ведьмы и ритуалы», они тупо поржут и забудут об этом доложить.

— Ты права, — давя окурок в банке из-под горошка, стоящей на подоконнике, ответил Радим. — Пошли обратно, ноутбук и телефон придется сначала смотреть мне. А потом обратно в мэрию, рабочие место надо глянуть. Если не дома, значит, там, где она проводила, куда больше времени.

Вернувшись в квартиру, он быстро просмотрел содержимо ноутбука и телефона, оба гаджета были совершенно пустые. Основные запросы — всякая юридическая информация и заказы маркетплейсов. В соцсетях тоже ничего интересного не нашлось.