Тропы зазеркалья (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 13

Уложив Бушуеву на диван, он привел ее в чувство. Та села и завертела головой.

— Классное снотворное, — выдала она, окончательно придя в себя, — и наверняка никакого привыкания?

— Абсолютно, — заверил ее Радим. — Один минус, разбудить могу только я, или пока восемь часов не истекут. Кстати, забыл сказать, я подал заявку на загранник. А теперь вставай и пошли, только сразу предупреждаю, это анклав потеряшек, жизнь тут у людей трудная, так что, постарайся в обморок не грохнутся, они напоминают бомжей на улицах Филадельфии.

— Жуть какая, — отозвалась Бушуева, — видела я оттуда ролики.

Радим вышел в коридор и направился к офису Старпома, но там было пусто, вообще на втором этаже никого не было, и это начало Вяземского напрягать. Он вытащил из кобуры свой кукри. Ольга, как ни странно, последовала его примеру.

Крики, звон стали, стоны раненых и хрипы умирающих — все то, что писатели про разное средневековье называют звуком битвы, он услышал, когда начали спускаться по лестнице.

— Оставайся здесь, — приказал Радим, — вот тут у лифта. Если сюда ворвутся, беги обратно в комнату с зеркалом и забаррикадируйся, мне это пройти не помешает.

— Мне страшно, — сжимая в руках его старый кукри, прислушиваясь к звукам, идущим снизу, заявила Ольга. — Радим, сзади!

Вяземский обернулся и увидел, как из дверей, что вели исключительно на широкую лестницу, хлынули двойники, не меньше десятка, мужчины и женщины, да и редкость, когда получался двойник ребенка или подростка.

— На пол, — заорал Вяземский, переходя в боевой транс и творя руну пламени, придавая ей эффект метровой в высоту волны. Сама по себе руна из средних, но вот именно волна уже вызывает затруднение, и чем она шире, тем больше резерва жрет.

Радим не успел, пара особо шустрых двойников буквально взлетели к нему, размахивая какими-то железками. Один был ранен, кто-то разрубил его рожу, но череп не пострадал, хотя выглядел он жутко, залитый черной кровью, с безумным оскалом и раной, через которую видна белая кость.

Двойники попытались его убить, но Радим в трансе был куда быстрее их. Его учили сражаться, а не просто махать железками. Он припал на колено, кукри перехватил обратным хватом, удар снизу вверх, и тяжелый клинок, острый, как бритва, вспарывает двойника, какого-то неопрятного бородатого мужика, от брюха до шеи. Молодой парнишка с рассеченным лицом умер на долю секунду позже, возвратным движением Радим развалил ему грудь, с легкостью сокрушив кости и разрубив сердце. Тела еще оседали на белые, вернее серые, ступени плохо освещенной лестницы, а вперед уже устремилась законченная волна огня. Она смела тех, что шли следом, ударилась в стеклянные двери и стены и опала, оставив после себя десяток обугленных трупов, и тошнотворный запах сгоревшего мяса.

— Ольга, возвращайся назад, — приказал он, — запрись в той комнате, откуда мы пришли. Бушуева вскочила и, повинуясь приказу, бросилась вверх по лестнице, на ее лице, Вяземский заметил испуг, ее шокировало то, что ей довелось увидеть. Похоже, его ждал тяжелый разговор.

Радим же рванул вниз, одновременно вытягивая из кармана пакет с солью. Он шел прямо по останкам двойников. Один зашевелился и попытался головешкой, которая еще несколько секунд назад была его рукой, ухватить скрюченными почерневшими пальцами за ботинок, но Дикий просто пробил с ноги в голову, пыром, как в детстве по футбольному мячу. Раздался хруст, не выдержал позвоночник, и культяпка безжизненно упала на пол.

Радим же, протаранив дверь плечом, ворвался в холл, который вел к торговым павильонам — основному обиталищу потеряшек, и выходам на улицу. Тел тут хватало, в основном двойники, не меньше десятка, но были и потеряшки. Он насчитал пятерых с рублеными ранами, они безжизненными куклами валялись, кто где, и заливали пол кровью. Еще с два десятка двойников, не замечая ничего вокруг, таранили крепкие, укрепленные с той стороны мешками с песком стеклянные двери, которые успели закрыть отступившие внутрь защитники. Красноглазые так увлеклись, что не заметили гибели основного отряда, и Вяземский оказался у них в тылу. Чем тут же и воспользовался, швырнув пригоршню соли в толпу, а следом ударил руной огня, создав еще одну волну. Тошнотворный запах горящей плоти и тряпок стал нестерпимым. Атакующие, попавшие под удар сначала соли, которая, правда, причинила им не слишком много вреда, поскольку те были закутаны с головы до ног в тряпье, а потом под чародейский огонь, который пожирал все, до чего дотянется, вспыхнули как факелы, заметались, но почти сразу падали на пол, заполняя помещение смрадом горелого мяса.

Вот только на этот раз все пошло немного не по плану. Из опадающего, лишенного подпитки силой пламени, прямо на него в горящей, осыпающейся пеплом одежде вылетел здоровенный крепкий мужик. На груди его сиял какой-то амулет из артефактного металла, причем чистого, без примеси железа и стали. В руках он сжимал короткий, слегка изогнутый меч, похожий на те, что в различных фэнтези называют эльфийскими, клинок узкий, слегка расширяющийся на кончике, без гарды, с изрядной долей миродида и покрытый рунами, точно так же, как и кури Вяземского. На мгновение Радиму показалось, что он столкнулся с собратом, ходоком, но нет, красные глаза говорили, что перед ним зеркальный двойник.

Он был силен, быстр и невероятно техничен, его клинок рассекал воздух со свистом, каждый удар был выверен, и не будь у Радима подготовки, он бы умер после первого же удара. Кукри со звоном отбил «эльфийский» клинок в сторону, но удар ногой в живот не прошел, двойник, который к этому моменту остался абсолютно голым, отпрыгнул назад, смерив его заинтересованным взглядом.

— Зачем ты пришел, ходок? Это не твоя война, — глядя на Радима своими красными зрачками, поинтересовался он.

— Тут живут те, кто мне близок, — ответил Вяземский, беря разгон и нанося рубленый удар.

И снова сталь звякнула о сталь. Они разошлись и закружили по залу, переступая через валяющиеся в лужах крови трупы. Противник пошел вперед, удар быстрый и хитрый, снизу вверх. Дикий отпрянул, споткнулся о тело, так некстати оказавшееся под ногой, и едва не опрокинулся на спину. Зеркальный двойник тут же попер вперед, стараясь его опрокинуть, но он не учел один момент, помимо кукри Радим, в отличие от него, владел еще и рунами. Удар силы, тот самый, которым отправил его в полет черный ходок, его медальон отразил, а вот руну льда в виде сосульки смог только ослабить, та разлетелась на осколки, но этого хватило, чтобы теперь уже двойник отпрянул, давая Радиму время на атаку. Рубящий удар прошел, правда, достал Вяземский своего врага только самым острием клинка, но кровавая полоса прочеркнула грудь, и черная кровь побежала по обнаженному телу.

Радим увернулся от ответного удара, разрывая дистанцию и одновременно вытаскивая из кармана складень, который подарили ему Жданов и Ломов. Щёлкнул механизм, и у Вяземского появилось второе оружие. Жаль, до соли не успел добраться, второй пакетик лежал в накладном кармане на бедре. Но он теперь и без нее справится, как бы не был силен его противник, рана, нанесенная клинком с руной, кровотечение не закроется, не сказать, что она была глубокой, но кровь лилась обильно.

Двойник взревел и рванул на Радима, стараясь смять его, успеть завалить, прежде чем истечет кровью. Но это была ошибка. Все вышло, как и задумывал Дикий. Приняв на кукри меч двойника, и удерживая его, Радим, перехватив складень обратным хватом, ударил с разворота. Длинное лезвие вошло точно в грудь чуть левее сердца, прямо рядом с медальоном, который так хорошо защищал своего владельца. Двойник замер, глядя на рукоять, торчащую из его груди. Его ноги подкосились, и он завалился на бок, уставившись своими алыми глазами в потолок. Сделав в памяти зарубку, обязательно прибрать его оружие и амулетик, Радим выскочил на улицу.

— Твою ж мать, — выдал он, глядя на тела, устилавшие все пространство перед торговым центром.

Больше всего их было у стены из мешков и прохода в ней, не меньше сотни, в основном двойники, но хватало и жителей анклава. Со стороны домов к оставленным стенам спешили еще три десятка красноглазых. Увидев одиноко стоящего на ступенях лестницы человека, они, размахивая различными железками, резко ускорились, стараясь, как можно быстрее добраться до одиночки.