Мой властный доктор (СИ) - Ковальская Агата - Страница 5

Вот к чему я была совершенно не была готова — так это к танцам с боссом.

Это уж точно не входило в программу сегодняшнего вечера.

Казанцев привлек меня к себе и я нервно сглотнула. Ну почему рядом с ним мое тело ведет себя вразрез с головой? Я ведь понимаю, что нельзя мне сближаться с этим человеком — он может быть опасен для меня! Но! Меня помимо воли так и тянет прикоснуться к нему, заглянуть в его глаза, а еще… так хочется провести пальцами по его небритой щеке… А как приятно от него пахнет! Я вспомнила тот поцелуй на заснеженной дорожке и у меня подкосились ноги. Боже, зачем я только согласилась поехать с ним, ведь могла… ну убежать. А что? Бегаю я быстро!

— О чем думаешь? — голос Казанцева прервал поток мыслей. Он наклонился совсем близко к моему уху и его горячее дыхание просто обожигало…

— О беге. — выпалила я.

— О, — кажется я смогла его удивить, — Ты бегом увлекаешься?

— Так. — неопределенно ответила я, — Совсем немного. Иногда бегаю по утрам, но не всегда.

— Иногда, не всегда, немного. — тихо засмеялся Казанцев и прижал меня к себе так, что я услышала, как бьется его сердце.

— Стук…

— Стук…

Мое сердце будто услышало этот стук и застучало в унисон:

— Стук…

— Стук…

Сердце Казанцева отвечало:

— Стук, стук! Ты здесь?

— Стук! Я здесь… Стук, стук.

Мы покачивались в такт музыки и я чувствовала, как его губы касаются моих волос, шеи… Его пальцы — такие чуткие, какие бывают только у музыкантов или хирургов, поглаживали мое запястье и я…я трепетала от этих прикосновений.

Остановись, Даша, беги!

Нет, стой, ведь тебе так хорошо и спокойно в этих надежных руках, они защитят тебя от всего мира…

Стук…

Стук…

В кармане звякнул телефон, я вздрогнула и будто очнулась.

— Извините, Вадим Петрович, это мама, я должна ответить.

— Конечно. Мама — это святое. — Если Казанцеву и не понравилось, что наш танец прервали — он не подал виду.

Я села за столик.

— Мам? — в ответ я услышала что-то нечленораздельное, мама кричала и по-моему даже плакала. Что?! Мама всегда была спокойная и невозмутимая и чтобы она заплакала — должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, — Мам, пожалуйста, — закричала я, Что случилось?! Ты можешь объяснить?.

Мама сбросила вызов и не отвечала на мои звонки. Я сидела, пытаясь снова и снова связаться с ней.

— Что? — коротко спросил Казанцев.

— Я не знаю… — пролепетала я, — Мама… Она плачет, а вообще она никогда не плачет, а сейчас…

— Поехали. — бросил мне Казанцев и жестом подозвал официанта, чтобы расплатиться.

Мы мчались к моему дому и я прокручивала в своей голове всякие ужасы. Что могло случиться?

Мама узнала, что она неизлечимо больна? Значит мы будем бороться! Сейчас медицина далеко шагнула и мама об этом знает лучше, чем я.

Попала в аварию?

Разбила машину?

Господи, что еще может быть?

Что-нибудь на работе? Но мама столько лет работает, что отрастила броню — она сама называла себя “железной бабой”. Когда я, смеясь, спрашивала почему баба, а не леди, мама отвечала, что это у них там леди, а у нас бабы, которые и в избу войдут и коня остановят.

— Даш, приехали. — Казанцев тронул меня за руку, — Подняться с тобой?

— Нет, Вадим Петрович, спасибо, но я лучше сама. — покачала я головой, — Кто знает, что там…

— Тогда ты иди и перезвони мне, как выяснишь, что случилось. — Казанцев протянул мне визитку, — Не забудь позвонить! — рявкнул он, — Я буду здесь ждать. Не позвонишь — поднимусь, поняла?

— Да, хорошо. — я выскочила из машины и понеслась домой, не дожидаясь лифта, благо у нас был третий этаж.

Запыхавшись, я влетела в квартиру. В прихожей темно, в кухне тоже. Я распахнула дверь в спальню мамы — горит бра, мама лежит на кровати, отвернувшись к стене, ее плечи вздрагивают — плачет…

Я бросила куртку на пол и присела рядом с мамой, погладила ее по плечу.

— Мам, — мама зарыдала еще сильнее, — Мамочка, пожалуйста, — я сама была готова разрыдаться, — Не плачь… Что случилось? Ты больна, да? Ничего, мы справимся, мы же сами врачи и должны быть сильными, ты же всегда меня этому учила… Мааам!

— Дааашка, — голос мамы был глухим, — Дашка, я просто дура, а это, к сожалению, не лечится….

— Господи, — я потрясла маму за плечо, — Объясни, наконец, что у тебя стряслось. Там, возле подъезда в машине мой босс сидит, чтобы помочь… Скажи, что с тобой?.

— Включи свет. — мама спустила ноги с кровати и когда я повернулась к ней, включив верхний свет, она встала и я увидела ее лицо…

— Позвони своему боссу, чтобы уезжал, — устало проговорила мама и опять плюхнулась на кровать. Теперь она лежала, уставившись в потолок.

Я захлопнула наконец рот и быстро набрала номер Казанцева:

— Вадим Петрович? Все в порядке, извините за беспокойство.

— Я нужен? — спросил Казанцев, — Что там с мамой?

— С мамой?… — запнулась я, — Ничего с ней… Все нормально… Она просто… Расстроилась, но уже все в порядке. Извините за беспокойство. До свидания.

— Пока. — буркнул Казанцев.

— Мам, теперь расскажи мне по-порядку, что ты натворила?

Мама повернула ко мне лицо и я невольно засмеялась.

— Прости, пожалуйста, мам, но ты ведь умная женщина, к тому же врач! — фыркнула я, опускаясь в кресло.

— Я же сказала, что я дура и моя профессия здесь ни при чем, — тяжело вздохнула мама, — Дурак — это не о специальных знаниях, это, дочь, не лечится. И профессор может быть дураком.

У мамы были заплаканные глаза и опухший от слез нос, но первое, что бросалось в глаза, глядя на мамино лицо — это были губы! Они были такими большими, что делалось страшно, глядя не нее.

— Я накачала губы. — эта фраза, произнесенная наколотыми губами, была так смешна, что я начала хохотать. Я смеялась и мой смех перерос в настоящую истерику — видимо сказался тот страх за маму, что я пережила за вечер.

Мама испугалась и напоила меня какими-то каплями противными на вкус и запах.

— Я, конечно, дура, но все же это не повод, чтобы насмехаться над женщиной, попавшей в такую дурацкую ситуацию. — обиженно сказала мама и накапала себе в рюмку валерьянки.

— Ты бокал возьми, — посоветовала я, — Мелкая посуда теперь не для тебя.

— Ты злая. — ответила мама и опять посмотрела на свое отражение, — Скажи лучше, что делать — то?

— Мам, зачем ты это вообще сделала?

— Хотела стать моложе, — мама опустила голову, — Не хочется стареть, вот и…

— Ну купила бы крем какой-нибудь омолаживающий или к стилисту сходила, но колоть в себя всякую дрянь? — я плеснула себе чай, — Ты же врач!

— А врач по-твоему не человек? — парировала мама, — Я хотела к корпоративу привести себя в порядок.

— Привела? — хмыкнула я.

— Не дерзи, — уныло ответила мама.

— Ладно, но скажи, что делать — то собираешься? Или так и пойдешь на работу покорять всех своей неземной красотой? Не забудь, что ты с детьми работаешь.

— Ты меня прям по самому больному бьешь. — усмехнулась мама, — Нет, детей нельзя подвергать такому стрессу.

Так. Чувство юмора к маме вернулось — и это уже хороший знак.

— Мам, у тебя есть знакомые косметологи или там пластические хирурги?

— Есть, как не быть. — фыркнула мама своими рыбьими губами, — Вот у одного такого, прости господи, спеца я сегодня побывала.

— Мам, ты похожа на ту рыбу из мультика, которая пела, приглашая какого-то мальчика быть их королем! — мы обе расхохотались.

— Может я попробую позвонить своему боссу? — осторожно спросила я, — Ну у него по-моему везде знакомые есть…

— Ты думаешь, что это удобно? Может я через своих попробую?

— Через своих ты уже попробовала и результат налицо, — хмыкнула я, — Правильнее будет сказать — на лице. Давай спрошу? Нет — значит будем дальше думать. Ты пока возьми неделю на работе, ну может в счет отпуска что ли…