Академия (СИ) - Федотов Алексей Александрович - Страница 11

Гото Ямада стоял на опушке леса и смотрел как цель их отряда едет в составе небольшого каравана в потоке двигающимся по дороге к воротам. Он, как и полагается главе отряда из двух боевых троек стоял впереди всех. Он отлично слышал дыхание каждого из их группы и точно знал место где они стояли хоть все они были скрытом. Не зря он был магом воздуха в ранге магистра. Воздух был послушен его воле. Слегка сгустившись перед лицом мага в подобие толстой линзы он давал возможность Гото смотреть на лицо цели так как она была бы рядом с ним. А легкий ветерок заботливо нашептывал его слова вычленяя их из общего многоголосья людей. И как раз он сейчас сказал: «Только что вышли из леса по нашим следам…»

От изумления Гото потерял контроль над заклинаниями, и они тут же развеялись.

Но, как⁈

Как он смог их увидеть⁈

Маг резко обернулся чтобы посмотреть на весь свой отряд — не отключился у кого ни будь артефакт скрыта? Но нет. Никого видно не было лишь позади шумел густой лес. Значит все артефакты работают и надежно скрывают его людей. Но цель их все равно увидела. Или нет?

Гото загнал внутрь себя волнение и быстро восстановил заклинания, но цель уже молчала. Лишь лениво обернулась якобы посмотреть на плетущийся позади него караван, но маг увидел, что взгляд молодого человека на мгновение задержался на нем и лишь потом скользнул дальше.

Теперь сомнений нет — он их видит, как будто они стоят без всяких скрытов!

Но как, древние его возьми⁈

Гото был стар и встал под знамена Мастера еще когда он был главой клана Синоби. Мастер ему верил, как себе. Потому, наверное, он и велел ему вести объединённый отряд из двух лучших троек с заданием только наблюдать за целью. После того как они нашли тела их братьев, зарытые в земле на краю обгоревшей поляны, все шестеро преисполнились горячим желанием вырезать весь этот караван включая цель. Но они не пошли против его воли и воли Мастера. Гото вручил самому младшему из шестерки один из двух имеющихся у них мобильных артефактов портала с наказом вернуть домой погибших братьев, а сам кинулся на поиски растворившегося в лесах каравана, но нашел его слишком поздно. Но теперь он понимал какие соображения были у Мастера, который приказ только наблюдать за целью и не предпринимать больше никаких действий. Если парень обладает способностью видеть через скрыт, то… Да такому цены просто нет! Гото про такое не читал и даже не слышал за много-много лет жизни! А жил он очень долго. А если цель обладает не только этой способностью⁈ Нет… Только наблюдать, наблюдать и наблюдать!

Маг отдал приказ следовать за целью и достал артефакт связи. Ему было что срочно сообщить Мастеру!

Конец интерлюдии

Я сидел в таверне на улице и пил кофе. Да-да именно кофе, которое подавалось только в столице и только в нескольких тавернах на холме. Почему в столичных и нескольких? Потому что чашка кофе была ужасно дорогой в цельных пять золотых монет. Моя жаба лежала в глубоком обмороке после того как я заказал себе вторую чашку. Не то что я был заядлым кофеманом в прошлой жизни, но меня искренне удивило и порадовало наличие в меню кофе. Да, здесь было меню — большая книжечка с печатным текстом и выполненными руками рисунками. Причем рисунки небесталанного художника. Я не без удовольствия пролистал меню чувствуя как с каждой следующей картинкой во мне просыпается недюжинный аппетит. Наконец я остановился на ' свиной рульке, томленую в пиве с соленьями и перцем' а на десерт я взял блины с икрой и кофе. Официант, ну не могу я называть половым человека, стоявшего в черном камзоле и таких же черных брюках стоящим с белоснежным полотенцем через руку, сдержанно и степенно спросил, что пить-с будем? Водку или настойку-с коих у них в таверне имеется сорок видов. На что я не менее степенно подумав ответил, что пить-с я буду квас а потом кофе-с. Официанта едва заметно передернуло и он поклонившись ушел исполнять заказ а я приготовился ждать. А ждал я Белоусова который согласно нашей прошлой договоренности, обещал вечером прийти в таверну напротив моей и я лишь надеялся, что он не слишком уж задержится потому что цены здесь…Мда. Ну, а как я хотел. Дворцовая площадь не зря так называется и находилась возле ворот у второй, внутренней крепостной стены, окружающую несколько богатейших дворцов на вершине холма. В домах ее окружающих находились сплошь едальни на любой вкус но к сожалению лишь на богатый кошелек.

Придя сюда после обеда на разведку, я был изгнан с одной из них с добродушным напутствием, что бедным школярам тут не место и отправился на ближайший рынок поправлять свое благополучие. Понимаю, как отреагировал бы Белоусов, если бы узнал, что я использую данный мне артефакт скрыта для самого обычного воровства кошелей из карманов граждан. Но я ему этого говорить не буду. Не то, что у меня не было денег. Были. Купец после того как мы загнали телеги с товаром на его склад недалеко от крепостной стены, честно расплатился с довольными возчиками и с нами выдав оговоренные деньги. Так что туго набитый кошель с золотыми монетами был у меня в сумке за спиной, так же как и артефактная бижутерия. Но тратиться из кошеля мне не хотелось. Тем более, что время до ужина было полно.

Походив с полчаса по плотно набитом народом базару, я стал богаче на одиннадцать набитых кошелей, которые я снимал с богато одетых граждан, справедливо считая, что чем богаче одежда, тем богаче улов. Увидел и конкурентов — босоногих мальчишек, снующих по толпе и пронырливых молодых людей. Хорошо одетых и с ухоженными руками пианистов. Играли они этими руками на карманах беспечных сограждан, прямо скажу — красиво.

Пересчитав свой улов в темном и узком переулке в тени кустов мысленно присвистнул — сто сорок золотых монет, плюс две полных ладони серебряных. С этими деньгами можно с оптимизмом смотреть на поход по магазинам, к цирюльнику и на ужин. Что я и сделал.

Сначала прошелся по магазинам одежды. Ну, до унифицированной по размерам одежды здесь конечно еще не додумались. В основном продавалась одежда на заказ. Но при каждом магазинчике были ателье, в которых из готовых деталей одежды, портнихи быстро шили готовое платье. Стоило это, к слову сказать, дешевле чем заказывать. В первом магазине скривили губы при попытке поинтересоваться ценой. Во второй, я заходил надев родовой перстень и сразу отношение ко мне изменилось даже несмотря на то, что я был в пусть и чистой но простой, походной одежде.

Меня спросили, что молодой господин желает. Я изволил пожелать одеться так, как должно молодому господину при поступлении в магическую академию и уже через час я с удовольствием смотрел на себя в ростовое зеркало в ателье. Франт, ну истинно франт. Строгий, хорошего бархата черный камзол с таки же брюками. Под него я одел белую рубашку с высоким стоячим воротником.

Нигде не жмет, не давит хотя для боя этот костюм разумеется не подходит, хотя я, зайдя за ширму, закрепил пеналы с ножами на руках. Но я справедливо рассудил, что на Дворцовой площади шансы вступить в бой кране низки, а попасть в «Три поросенка» на встречу мне надо.

Камзол был украшен темно красным кантом и белыми рюшами. Выбор цвета объяснялся очень просто. Черный — для поступающих адептов, пока не был определен факультет, в котором я должен буду учится. Цвет меня вполне устраивал. Купив еще пару рубашек и брюк, распорядился доставить в гостиницу где я снял комнату напротив комнат куда разместился мой бывший отряд.

Мда… Несмотря на договоренности с Маркусом и Аней, устраивать с ними прилюдно скандал в таверне после того как мы заселились, было неприятно.

Мы говорили на повышенных тонах. Я с пеной у рта бахвалился тем, что прикончил всех троих синоби на поляне, после того как все струсили биться и трусливо сбежали, и требовал себе двойную долю. Маркус кричал, что он не даст мне и рубля сверх потому что ссорится с кланом синоби он не хочет и вообще их уважает. Анна слушала, послушно кивала на слова своего зама и молчала. Остальные члены отряда сидели за столом мрачные и в полном недоумении и не лезли в свару. Кончилось тем, что Маркус швырнул кошель с золотом на пол и сказал сквозь зубы, что вот мол, положенная тебе доля и убирайся. Я поднял деньги, плюнул ему под ноги и ушел из таверны. Следом неторопливо вышли пять синоби, которые «грели» уши в сторонке. Один остался греть уши дальше.