Дождаться рассвета - Куно Ольга - Страница 4

Белая дверь была в кабинете не единственной. Ещё одна располагалась напротив, и вела в подсобные помещения. Впрочем, Данона они сейчас не интересовали. Передав девочку жене, он бросился к компьютерам, спешно включая один за другим. Два рабочих стола служили, по сути, подставкой для четырёх экранов. По одному побежали цифры, на другом возникло чёрно-белое изображение с наружной камеры. Непривычный ракурс, удобный для общей оценки обстановки, но совершенно непригодный, если хочешь как следует разглядеть лица людей, выражение их глаз, мимику и жесты. Сейчас людей было много, они проходили через металлоискатель один за другим. Похоже, Бен, охранник, которого на экране видно не было, перестал проверять документы или как минимум делал это очень быстро. Всё правильно, сейчас основная опасность исходила не от искавших убежище горожан.

– Мама, мама!

Младшая дочь не переставала теребить брючину Литали, супруги мэра.

– Хочешь на ручки? Хорошо.

Смирившись с неизбежным, женщина взяла на руки совсем не такую лёгкую, как когда-то, девочку. И попыталась чуть-чуть её покачать, успокаивая.

– Мама, может такое быть, что я забыла свой ридер? – В голосе старшей дочки Йонит отчётливо звучали панические нотки. – Я его не нахожу. Если мы его забыли, я поеду обратно!

– Никуда ты не поедешь! – рявкнула Литаль. – Вот, дай Бог, всё благополучно закончится, пересидим этот обстрел, тогда пожалуйста. А пару часов можно и без книжки обойтись.

– Это если на пару часов, – огрызнулась дочь. – А если насовсем?

Литаль покосилась на мужа, но он был полностью поглощён компьютерными экранами. Пришлось прикрыть глаза и медленно выдохнуть, чтобы не потерять душевное равновесие окончательно. Но тут в "хор" вступил четырнадцатилетний сын, Дан.

– Почему Майнкрафт не открывается? Здесь что, сеть не ловит?

Он стал ходить из стороны в сторону, подняв руку с телефоном и постоянно проверяя изображение на экране.

– Представь себе, здесь нет интернета, – едко подтвердила старшая сестра. – Книжки надо читать.

– Не нужны мне твои книжки! Я такой дом отгрохал, я должен Амихаю показать.

Литаль попыталась посадить младшую на стул, но не тут-то было: та вцепилась в плечи матери так, будто от этого зависела вся её детская жизнь, и для большей убедительности на всякий случай ещё и расплакалась. О том, чтобы дать отдых рукам, пришлось забыть.

Литаль понимала, что по-хорошему ей следует бояться, но вместо этого испытывала эмоциональную опустошенность, следствие перманентной нехватки ресурсов, а заодно постепенно закипающую злость. На мужа, который ни капли ей не помогал, интересуясь, похоже, исключительно компьютерными экранами, на сына и старшую дочь, даже сейчас готовых загрызть друг друга, на младшую, не желающую предоставить матери хотя бы каплю личного пространства, и, сколь ни нелепо, лишь в последнюю очередь на иранское правительство, загнавшее их в эту идиотскую ситуацию. Скорей бы уже всё закончилось и можно было вернуться домой. Не так чтобы там станет спокойно, но по крайней мере привычно. Дома и стены помогают.

Между тем основное помещение бомбоубежища быстро наполнялось. Скамьи были почти полностью заняты, многие, особенно молодёжь, усаживались прямо на пол, скрещивая ноги по-турецки. Кто-то даже бренчал на прихваченной с собой гитаре. Иные сновали туда-сюда, обходя устроившихся на полу людей. Почти все то и дело хватались за телефоны, тем чаще, чем тревожнее были «приносимые» сверху сообщения. Но связь отсутствовала, и люди разочарованно опускали руки с бесполезными аппаратами. Кое-кто пытался решить проблему, поднявшись на уровень входа, туда, где подключиться к сети было вполне реально. Однако в последнее время им приходилось бороться с людским потоком, спускавшимся вниз, и желающие подключиться к интернету были вынуждены сдаться и возвратиться вместе с толпой, так и не успев добраться даже до первой лестничной площадки.

Худенькая девушка пред-армейского возраста в джинсах с модными дырками на коленях и чёрной футболке с надписью “Brooklyn” передвигалась между сидевшими на полу людьми, растерянно глядя по сторонам. В руке она сжимала бесполезный телефон.

– Милая, тебе нужна помощь? – спросила женщина лет пятидесяти.

Та инстинктивно покачала головой, но объяснила:

– Мне мама сказала идти сюда, и что они с папой тоже скоро приедут. Я их нигде не вижу.

– Не волнуйся. – Бодрый голос женщины сопровождался сочувственным взглядом. – Здесь такой бедлам, трудно кого-то найти. И потом, может быть, они ещё не успели прийти и вот-вот спустятся. Хочешь, вместе поищем?

Таня перевела взгляд на лестницу, одновременно гладя беспокойную собаку. Раздававшаяся сверху какофония показалась особенно громкой. Женщина с яркой копной вьющихся рыжих волос остановилась на третьей снизу ступеньке и, подняв руку с телефоном словно в подтверждение своих слов, воскликнула:

– Ядерный прилёт по Тель-Авиву!

Воцарилось непродолжительное молчание, затем все заговорили одновременно.

– Не может быть!

– Да хранит нас Господь!

– Это достаточно далеко отсюда?

И тут завыла сирена.

В убежище её было едва слышно, и то лишь благодаря открытой наверху двери. Зато тем, кто не успел ещё попасть внутрь, она закладывала уши, проникала внутрь организма, пронизывала каждую клеточку. Толпа с оглушительными воплями рванула ко входу, буквально смела тяжеленный металлоискатель, люди изо всех сил работали локтями, стараясь прорваться в островок безопасности, с детьми, с вещами, с животными, с пустыми руками. Охранник давно уже не пытался никого проверять, теперь он вместе с прочими и с немалым трудом пробрался внутрь, где по инструкции ему предстояло выполнить ещё одну задачу. Люди падали, раздирали в кровь ладони и колени, пытались подняться и бежать дальше, рискуя в противном случае быть раздавленными толпой, лишившейся разума и действовавшей сейчас, повинуясь исключительно одному инстинкту – инстинкту самосохранения.

К счастью, на лестницу попадали не сразу, для этого необходимо было сперва обогнуть лифт. Неизвестно, специально так было запланировано или по чистой случайности, но это без сомнения спасло жизни, поскольку иначе очень многие буквально покатились бы вниз по ступенькам. Некоторые поранились и сейчас, Нир вскочил как раз вовремя, чтобы успеть подхватить щуплого паренька в кипе, который оступился и чуть не полетел вниз головой. Нир предпочёл остаться рядом с лестницей и помогать остальным, хотя и рисковал быть сметённым толпой. Но два лестничных пролёта всё же притормаживали движение. Пёс поднял голову и следил за хозяином беспокойным взглядом, но с места не двигался и оставался в лежачем положении, следуя полученной команде.

А в это время Йуваль Данон, да и все прочие, находившиеся с ним в одной комнате, взволнованно приникли к экрану. Они видели рвущихся в убежище горожан, молились о том, чтобы все успели, и знали – не успеют. Слишком много людей было снаружи, а сирена была жестока и безучастна, равно как и другой экран, отсчитывавший ровно девяносто секунд. Мэр с нарастающим напряжением следил за обратным отсчётом. 59:02, 59:01, 59:00, 58:59… Доли секунд стремительно сменялись, а на соседнем экране люди продолжали с боем прорываться в убежище. Данон увидел знакомого патрульного, пытавшегося навести хоть какой-то порядок. Вместе со своим напарником, мэру незнакомым, они помогали пожилым и матерям с детьми на руках благополучно добраться до входа.

16:02, 16:01, 16:00, 15:59… Йуваль знал, что он должен делать, когда останется пятнадцать секунд. В такое развитие событий никто до конца не верил, но инструкции были прописаны и отскакивали у него от зубов. 15:10, 15:09, 15:08… Много людей по-прежнему снаружи, слишком много людей…15:01, 15:00, 14:59…

Вопреки всем правилам, мэр выждал одну лишнюю секунду – и нажал кнопку на сенсорном экране. Автоматическая дверь стала быстро закрываться. В комнате не было слышно, как кричали люди наверху, делая последний отчаянный рывок: с наружной камеры транслировалось изображение, но не звук. Женщина, последней проскочившая в зазор прежде, чем окончательно задвинулась неумолимая дверь, упала на пол и расплакалась. Следуя инструкции, охранник спешно закрывал вторую дверь, тяжёлую, железную. Пара человек помогли, навалились изо всех сил, и когда дверь окончательно захлопнулась, охранник опустил два рычага и резко крутанул напоминающий руль замок, окончательно и бесповоротно отсекая убежище от внешнего мира. А камера всё ещё транслировала оставшихся снаружи людей, включая знакомого мэру полицейского. Надеялся ли тот всё-таки попасть внутрь, или заранее принял решение не пытаться?..