Королевская кровь-13. Часть 1 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 3

Ши взглянул на него переливающимися янтарем глазами.

— Отдашь ли ты мне Тидусс? — продолжил Ворон. — Там похоронено мое тело, там народ, который так или иначе поклонялся мне все это время. Тидуссцы быстро плодятся, они веселы и трудолюбивы. Заодно и Инлий будет под моим присмотром.

— Вынесут ли они твою строгость, брат? — с сомнением покачал головой Ученый. — Даже для меня они были сложны, а ты строже меня.

— Если я что и понял за эти тысячи лет, — усмехнулся Черный, — это то, что никого нельзя ломать под себя. Нужно учитывать особенности народа и подстраиваться под них.

— Брат смягчился, — поддержал Жреца Красный вполне добродушно.

— Да и ты тоже, — улыбнулся Ворон.

— Кажется, я понял, какой будет твоя просьба ко мне, — прорычал Михаил задумчиво. — Да, в свой сезон я смогу это сделать, Корвин. Но это будет стоить мне множества перерождений. Однако, если Ши согласен, я сделаю это подарком для тебя и для всей планеты — дабы избежать вражды в будущем, когда люди начнут делить материк, лучше сразу отдать тебе.

— Я согласен, — ответил Ученый. — И я помогу тебе, Михаил, негоже оставлять планету так надолго, а на двоих срок не таким большим будет. Но сначала, — он наставительно поднял тигриную лапу, — надо сообщить людям. Иначе испугаются, а кому это надо? И еще, — он превратил лапу в руку и взял чашу, пригубил амброзию. — Ты, брат- Ворон, и ты, сестра-Чайка, не про́сите меня ни о чем сейчас. Но я слышу вас и скажу сам то, что хотите сказать вы.

Красный ревниво сверкнул глазами, но ничего не произнес и тоже поднял чашу. А Ши продолжал:

— Если это по твоей воле, Серена, то я дам вам с Корвином три дня, чтобы он полностью вошел в силу. А затем возвращайся ко мне.

Богиня улыбнулась, мягко погладила Ши по плечу, поцеловала его в губы.

— Спасибо, — шепнула она, — ты всегда меня чувствовал лучше всех.

Она поднялась, повела плечом под все мрачнеющим и напряженным взглядом Ворона и пропала.

— Иди, иди, — хлопнул Жреца по плечу Красный. — Не сказать, что я не ревную, но ты и так высох за эти две тысячи лет, а если будешь ждать еще полгода, окончательно иссохнешь. А в свой сезон я ее тебе не отдам! — и он опрокинул чашу с амброзией, глядя, как исчезает Корвин. И вдруг затих, прислушался. Зеркало, висящее перед ним, показало светловолосую королеву, заходящую в маленькую часовню Рудлогов. — И мне пора, — проговорил он с гордостью и нежностью. Поднял с колен пламенный клинок, разбрасывающий искры, сунул его в ножны, украшенные цветками шиповника. — Желтый, не уходи, я еще вернусь, славная у тебя амброзия сегодня!

Ши и Михаил остались одни. Амброзия пахла одуряюще, и в воздухе было мирно и по-летнему ароматно.

— Ты очень великодушен, — заметил Хозяин Лесов ворчливо. — Хотя она все равно уговорила бы тебя отпустить ее к нему.

— Нам всем это на пользу, — усмехнулся Ши, глядя на закружившие в воздухе снежинки. — Сильнее один — сильнее мы все. Слабее один — слабее мы все. Жаль, что чтобы понять это, нам понадобилось две божественные войны с перерывом в две тысячи лет.

На Туре похолодало. С полюсов к экватору шествовал мягкий снегопад. Такого не бывало уже две тысячи лет — с того самого момента, когда Черный украл богиню с брачного ложа во дворце Воина. Тогда тоже снег на три дня укрыл планету, а затем она содрогалась и стонала от боя богов.

Сейчас по миру было тихо. Люди, оставшиеся без крова, спасаясь от внезапного холода, находили приют в храмах и у соседей, и не было тех, кто остался бы на улице в эти дни.

Марина

Я проснулась оттого, что из открытого окна потянуло прохладой. С неохотой выбралась из-под горячей руки Люка, чувствуя себя неповоротливой и сонной, прошла к окну по мягкому ковру, распахнула занавески. И замерла, глядя, как медленно и торжественно падает снаружи снег. Светила почти полная голубоватая луна, из редких-тонких облаков опускались на майскую Туру крупные хлопья, накрывая парк призрачным одеялом.

«Словно кто-то перевернул страницу истории, дав нам всем начать с белого листа», — подумалось мне.

Я закрыла створки и осталась там, полюбоваться. Вокруг было тихо, так тихо, что тишина эта завораживала. Остались позади тревожное ожидание того, что вот-вот заговорят артиллерией форты, или раздастся сирена и нужно будет бежать прятаться, или зашумят автомобили с ранеными и придется принимать их. Не верилось, что все, что действительно все, мы это пережили.

Мы и не осознаем, как прекрасна мирная тишина, пока к нам не стучится война.

Я грела рукой живот и смотрела на снег. На глазах почему-то выступили слезы.

— Я думал, ты снова решила полетать, — раздался позади хрипловатый голос Люка. Он подошел ко мне, обнял — и я с удовольствием прижалась к нему спиной.

Никогда мне не было так мирно — и внутри, и снаружи. Словно все мои энергии пришли в равновесие.

— Я с тобой уже на ночь налеталась, — сонно пробормотала я, поворачивая голову, чтобы потереться о его подбородок щекой, и он усмехнулся, скользнул мне по виску губами. — Не верится, что все закончилось только вчера, правда? Ощущение, что уже сто лет прошло.

— Как будто все это было сном, — согласился Люк едва слышно. Он тоже был необычайно умиротворен — я привыкла к его сокрушающей силе, энергии, оттягу, с которым он делал все, а сейчас я падала в него как в теплое одеяло, он словно кружил меня в согревающем вихре.

— Откуда снег, как думаешь? Это из-за возвращения Жреца?

— Скорее всего, — ответил он так же тихо. — Надеюсь, ненадолго. Мы еще можем успеть высеять и собрать урожай, да и много людей осталось без крова после божественных боев и разломов, им в холод придется тяжело, а у нас пока нет возможности им помочь. Нужно додавливать оставшихся иномирян.

Я улыбнулась.

— Ты уже говоришь как король, Люк.

— Я все же очень надеюсь избежать этой участи, детка, — он продолжал задумчиво водить губами по моей макушке, затылку, грея дыханием, и я расслаблялась еще больше.

— Кстати! — вспомнила я. — Мы же не забрали державу Инлия Инландера с башни! Собирались же!

— Собирались, — со смешком подтвердил он.

Я тоже хмыкнула, вновь расслабляясь. Мы целый день после его возвращения не отлипали друг от друга — замок возвращался в привычную жизнь, мы успели и переодеться, и чинно, почти без тисканья, принять совместный душ: я рассказывала Люку все, что произошло со мной и с Вейном после того, как я вызволила его из пещеры, а он — что произошло с ним. Лишь иногда я уступала его родным — Рите, Берни, леди Лотте, мы навещали бывших раненых и Леймина, мы заходили к доктору Кастеру, чтобы посмотреть, как там дети, но наша жажда быть рядом была так велика, что через какое-то время я снова вцеплялась в него или он притягивал меня к себе, и мы шли дальше по делам кого-то из нас. А вечером, после семейного теплого ужина, где присутствовал и герцог Таммингтон, мы вышли из столовой на третьем этаже и направились в башню, честно собираясь забрать державу первопредка и дальше лечь спать. Потому что ни я, ни Люк, нормально не спали уже долгое время.

Меня кольнуло возбуждением, и я прикрыла глаза, вспоминая, как уже пройдя четвертый этаж с нашими покоями и поднимаясь на мансарду, откуда и выходили лестницы на башни, муж подал мне руку — мне уже тяжеловато было подниматься. Поцеловал ее, пока я переводила дыхание между пролетами, спросил:

— Может, я сам за ней схожу?

А я покачала головой — мне хотелось видеть его глаза, когда он ее увидит. Погладила по щеке — и нечаянно провела большим пальцем по губам.

Люк ли перехватил его, я ли скользнула им в рот мужа — и дальше он уже целовал меня, и лихорадочно и горячо шептал мне «Детка, как же я соскучился».

Мне кажется, он донес меня до наших семейных покоев на руках — я и боялась, что мы вдвоем свалимся с лестницы, и хихикала, и упоенно целовала его в шею, и была в какой-то безумной эйфории, словно паря над землей.