Выжившие (СИ) - Лей Влад - Страница 38

Так что надо шевелить булками. И чем быстрее, тем лучше.

Я чуть повернул корпус оружия и проверил, что оно стоит в режиме ОД — одиночного огня, после чего легонько дожал пальцем спуск. Совсем негромко треснул выстрел, и 9-мм пуля прошила затылок так и не успевшей подняться обратно мертвячки. Ее лоб вновь врезался в кафель, и в этот раз подниматься она не спешила. Из-под простреленной башки на потрескавшийся кафель вытекло совсем чуть-чуть буроватой жижи, в которую превратилась ее кровь.

Я же, убедившись, что противник убит, перепрыгивая через две ступени, ссыпался вниз, к Аньке. Попытки увещевания не дали эффекта, так что пришлось легонько съездить ей по щеке ладонью. Не полноценная пощечина, но все равно сработало. Она перестала верещать и посмотрела на меня более-менее осмысленным взглядом.

— Ты охренел, что ли, совсем⁈ — обиженно спросила Аня, уставившись на меня глазами, полными слез, и схватившись за щеку, по которой я только что ей надавал.

— Ну прости, не знаю других способов, как можно быстро привести человека в чувство.

— Но это…это… Ты на меня руку поднял!

— А ты забыла обо всем и бросила меня, — укоризненно заявил я.

— Но там…там… Ты же сам видел!

— Видел, — кивнул я, — но ведь не бросил тебя, не убежал?

— Ну ты ведь уже видел их, и сейчас ты что…убил его?

— Убил, — кивнул я, — и тебя заставил оклематься. А то неизвестно, сколько бы тут еще сидела. Теперь, кстати, еще есть сомнения в том, что живые мертвецы существуют?

Аня потупила только что пылавший праведной яростью взгляд.

— И повторяю — слушать меня неукоснительно, — процедил я. — Ты сейчас могла погибнуть сама и меня за собой утащить.

— Но…

— Никаких «но»! Что бы там ни происходило — держи себя в руках. Помни, от этого зависит твоя жизнь и жизнь тех, кто рядом. Поняла?

Она кивнула и тихо, себе под нос буркнула:

— Поняла…

Вот что люблю в Ане, так это то, что она умеет признавать свои ошибки, и когда села в лужу — не пытается использовать прием, столь любимый многими другими девушками: «Да, я неправа, но козел все равно ты».

— Так, теперь соберись. Нам надо быстро добраться до твоей квартиры, потому что таких, как эта, — я кивнул в сторону лежащей ничком тетки, — тут может быть еще несколько.

— Еще? — широко распахнув глаза, испуганно переспросила Аня. — И… сколько?

— Без понятия, — пожал я плечами. — Она вообще откуда, не знаешь?

Аня присмотрелась и тихонько сказала:

— Знаю конечно! Это тетя Зина с четвертого этажа. Я ее и дядю Мишу еще с детства знаю.

— Ага…еще и дядя Миша там? Это все плохо, блин. Очень плохо!

— Почему?

— Ань, а ты подумай сама. Квартира выше нас, так? Вряд ли тетенька зомбанулась и спокойно тут на лестнице сидела. А значит, вышла она из квартиры. И что-то мне подсказывает, что с дядей Мишей там все…нехорошо, а нам мимо их квартиры нужно идти.

Я протянул ей руку, и Аня, ухватившись за нее, рывком поднялась с пола. Тут же нагнулась, подбирая выпавший из рук пистолет, и кивнула мне, мол, пошли. Ее все еще заметно потряхивало, но вроде в себя все-таки она пришла — вот что значит тренированная психика врача. Мне бутылка коньяка потребовалась и вся ночь после «близкой встречи» с моим первым «мертвяком», а ей вон, минуты хватило. Хотя, может, ее позже еще «догонит»…

Мы продолжили движение. На площадке четвертого этажа нас встретила распахнутая настежь дверь одной из квартир.

— Тети Зины, да? — сразу догадался я.

— Да.

Из дверей на нас никто не прыгал, но запах из квартиры был весьма неприятный. Оттуда тянуло гарью и каким-то совсем уж неудобоваримым ароматом. Как будто бомжами, что ли, чем-то затхлым, вонючим… Я уже приготовился захлопнуть дверь, благо в ней был «английский» замок. Но кое-что зацепило мой взгляд, когда я мимоходом заглянул внутрь и осматривал прихожую.

— Хм… Ань, а чем дядя Миша занимался вообще, ну, раз уж ты их знаешь?

— Да его пару лет назад парализовало ниже пояса, и я не видела его с тех пор. А до того бодрый такой, веселый дедок был, вечером в куртке камуфляжной бегал… У нее еще цвет был такой необычный… Не как у вас — страйкболистов, а полосатая, коричнево-зелено-желтая. И вечно на рыбалке пропадал вроде.

Я тут же потерял интерес — последнее, чем я собирался в ближайшее время заняться, это ловить рыбу. Да, у деда могли были быть полезные для нас штуки, но ради них рисковать я не буду.

— Джей, надо зайти, — вдруг заявила Анька.

Она всегда называла меня по позывному, когда дело касалось чего-то важного. Настолько важного, от которого, по ее мнению, я просто не мог и не должен был отказаться.

— Сдурела? — я даже охренел от такой заявочки. — Нам к тебе надо, хотя я даже не знаю, зачем мы так рискуем. А потом валить отсюда побыстрее.

— Нельзя так. Там ведь старик парализованный лежит. Позавчера к нему скорая приезжала — я на смену шла, видела. Мы что, просто бросим его на верную смерть или от голода и жажды, или его просто сожрут такие, как… — Аня бросила быстрый, опасливый взгляд на только что мной убитого зомби, — как эта?

И что мне ей сказать? Что бросим, что он, скорее всего, труп? Что его уже наверняка давно сожрали?

Да она просто меня пошлет и полезет в квартиру сама. И в целом, по-человечески будет права — переключать мозг в режим «выживание» готов дай бог один человек из ста, да и то не сразу.

Но если быть реалистом, а что я могу сделать? Ну вот, допустим, там лежит парализованный дед, которого по каким-то причинам не сожрала тетя Зина. И? Тащить его с собой мы не можем. Нужен спецтранспорт, а у нас и обычный то транспорт на ладан дышит. Потом за ним нужен уход, его, пардон, мыть надо, как минимум. Может, таблетки какие нужны или капельницы даже. Как все это обеспечить, где достать? С ним у нас никаких шансов, да и у него с нами…

Еще он вряд ли проживет намного дольше с нами, чем здесь один. Единственное, что мы можем сделать для него — просто добить, чтобы не мучился, да и все. На любой другой гуманизм, будь он не ладен, нет и не будет времени, средств и прочего. Но я сам про себя это все проговариваю и понимаю, что хреново это звучит. А уж если оно для меня хреново звучит, то и для других тоже.

— Жень! Он ведь живой человек!

— Или уже нет.

— Тогда нужно проверить и…убрать его. Нам ведь назад возвращаться потом? Будем спускаться, а тут…

— Тут дверь можно закрыть, — напомнил я.

— А вдруг дверь не захлопнется? Да и вообще, мало ли…мы про этих монстров ничего не знаем, вдруг они двери умеют открывать?

— Так он же парализованный, нет? — вновь напомнил я.

— А мало ли что…

Аргумент был так себе, но раз уж события так поворачивались и я ничего с этим сделать не мог — Аня, я по ней вижу, однозначно попрется в эту квартиру…

А раз так, то грех было не воспользоваться моментом и не прихватить что-то полезное для нашего выживания. Рыбаки — они почти как охотники. Запасливые ребята и, как правило, на всякий случай держат дома кучу всего того, что может сгодиться на природе. А уж нам сейчас и подавно.

Пока я додумывал все это, Аня устала ждать и, развернувшись, направилась к входу в квартиру.

Ну что за человек! Говорили, договаривались, наглядно ведь показывал, к чему такая самодеятельность приведет, и вот… Пришлось переться за ней, а что оставалось еще?

Я быстро догнал, схватил ее за шкирку, как нашкодившего котенка, и переместил назад, себе за спину.

Мы прошли коридор, где в углу помимо камуфляжных курток висела на специальных крючках целая гора всяких удочек, и то, что заставило мое сердце биться куда быстрее. Там висело три оружейных чехла, явно без стволов внутри. Но…кто ж просто так будет вешать ружейные чехлы? Там, где есть чехлы, есть и стволы, это аксиома. Не удочки же он в них таскал? И неудобно, и для удочек есть своя «тара».

Из коридора вело три двери — одна полуприкрытая на кухню. Это было ясно по столу, который я видел через щель между дверью и косяком, а также по запаху чего-то подгоревшего, который доносился из-за двери.